— Хочешь попробовать?

Поцелуй был быстрым и яростным. Пальцы вцепились ей в затылок, распуская узел волос. Зубы прихватили нижнюю губу и потянули.

— Чёрт возьми, Кара, — вздохнула Кэт. — Делай то, что тебе велят.

— Заставь меня. Прошу.

Кэт тихо выругалась и снова поцеловала её. Сама она до сих пор казалась воплощением собранности: в чёрно-белом платье, волосы уложены мягкими локонами. Кабинет вовсе не был уединённым местом, где бы они надёжно укрылись от посторонних глаз. Но с недавних пор Кара стала ценить демонстрационный аспект неподобающего поведения там, где их могли заметить в любой момент. Это было словно противоядие ко всем тем годам, что она провела, прячась у всех на виду, к годам, в течение которых хранила жизненно важные тайны. Теперь секс-скандал стал бы для Кары чем-то вроде отдыха. Какая-то её часть всегда ловила кайф от взглядов толпы и аплодисментов. Наверное, именно она была повинна в восторге, захлёстывавшем Кару при мысли, что кто угодно может увидеть их с Кэт маленькое представление.

Ручка была снова небрежно брошена на стол, и краем сознания Кара отметила, что Кэт подхватила её левой рукой. Правая скользнула под её бюстгальтер, сжала и ущипнула, вызвав новый стон. А потом язык и губы снова завладели ею, не давая издать ни звука. Кара отпустила плечи Кэт, которые стискивала сквозь ткань платья, и смахнула на пол всё, что лежало на столе. Раздался стук, звон чего-то бьющегося, и это принесло странное удовольствие. Кэт прервала поцелуй, нахмурилась — и потянулась, чтобы расстегнуть её бюстгальтер. Отбросив его в сторону, толкнула Кару, вынуждая лечь на свободную теперь поверхность. Первыми о столешницу стукнулись лопатки, и удар на миг сбил её дыхание. Кара улыбнулась.

— Не двигайся, — раздался предостерегающий голос Кэт. Как будто Кара могла сейчас желать оказаться где-то ещё.

Кэт склонилась над ней, захватила ртом твёрдый сосок, и Кара была уверена, что услышала «Моя», произнесённое почти с рычанием. Ощущение, накрывшее её с головой, отбило всякую охоту переспрашивать.

— Твоя, — всхлипнула она.

Кэт не прекращала ласкать чувствительную плоть, пока дыхание Кары не превратилось в череду всхлипов и стонов.

Кэт выпрямилась, подняла её ногу и с усилием опустила себе на плечо. Следом Кара почувствовала, как закруглённый кончик ручки скользнул по ней дразнящим прикосновением — лёгким, но вызвавшим стон.

— Знаешь, почему я люблю эту ручку? — спросила Кэт. — Ну конечно, не знаешь. Я купила её за день до того, как подписать учредительные документы КэтКо. Я сказала себе, что завтра всё пройдёт как надо и я наконец стану королевой всего. Ну, как минимум всех СМИ.

— Это твоя победная ручка?

В ответ Кэт провела кончиком у входа. Металл хранил тепло её кожи.

— Чёрт, — всхлипнула Кара, когда ручка чуть проникла внутрь. — Кэт, пожалуйста.

— Ты собиралась делать это, пока я не сдамся? — раздался над ухом хриплый голос. — Распалять себя, раскрываться передо мной, всё, чтобы получить то, что хочешь?

— Я хочу тебя, — выдохнула Кара. — Так, как ты пожелаешь взять меня.

— Я желаю так. — Кэт положила палец вдоль корпуса ручки, и два ощущения смешались в одном осторожном движении. Кара подалась ей навстречу. Если бы она делала это сама, то беспокоилась бы насчёт скобы на колпачке, но сейчас от скобы надёжно защищала ладонь Кэт. К движениям добавился второй палец, и Кара прикусила губу. Внизу было так влажно, и всё, что она чувствовала, было восхитительное, нарастающее давление.

Не сводя с неё взгляда, Кэт опустила вниз вторую руку, надавила большим пальцем, и Кара выгнулась дугой, и больше уже ничего не могла сделать, потому что движения Кэт вошли в безжалостный ритм. Подаваясь пальцем и ручкой назад, та надавливала большим пальцем сильнее, и, несмотря на отчаянное желание продержаться как можно дольше, Кара уже чувствовала дрожь в бёдрах.

Она не выдержит. Не сможет сопротивляться всем тем чувствам, что Кэт вызывает в ней, и этой самодовольной усмешке, с которой та смотрит на Кару, — словно видит перед собой нечто потрясающее, удивительно прекрасное.

— Пожалуйста, — взмолилась Кара, хоть ей и не было сказано просить разрешения. Каким-то глубинным знанием она понимала: без этого будет не так ярко. — Пожалуйста, Кэт.

— Ты можешь кончить для меня, Кара. Я заставлю тебя кончить, а ты скажешь мне за это спасибо, правда? Ты была такой непослушной всю неделю, но теперь пришло время быть моей хорошей девочкой. Ох, ох.

Тело Кары начало содрогаться, и больше слов она не слышала. Была только тёплая темнота, и вспышки света, и пульсирующее, бесконечное давление, такое, что казалось — разорвёт её на части. Весь мир был — пальцы Кэт, её голос, тихий шорох платья, трущегося о напряжённые бёдра. Кэт не останавливалась, ни за что не останавливалась, и Кара не могла найти слов, чтобы попросить её. Она не хотела, чтобы это прекращалось, и второй оргазм был как нарастающее крещендо, от которого она чуть не потеряла сознание.

Только когда пальцы Кэт (и эта ручка, бог мой, ручка) остановились, Кара наконец смогла сделать дрожащий вдох. Бёдра покрывала влага, и она не помнила, чтобы когда-нибудь намокала так сильно. Стол под ней тоже был мокрым, и Кэт убрала руку, и осторожно опустила её ногу, а потом опустилась на Кару и поцеловала, не дожидаясь просьбы. Со стороны Кары поцелуй вышел неловким, но губы Кэт были настойчивыми и нетерпеливыми.

Ловкости Кары сейчас хватило только на то, чтобы схватить Кэт за руку. Она слизала с её пальцев влагу и забрала себе ручку. Облизала каждый палец по очереди, обводя языком кончики и довольно мурлыча, чувствуя свой вкус на коже Кэт. Та лежала сверху и, наклонив голову набок, смотрела на неё.

Когда Кара проделала то же самое со скользкой золотой поверхностью, Кэт застонала, прикрыв на мгновение глаза и пытаясь взять себя в руки.

— Нечестно, — прошептала она. Открыла глаза и усмехнулась. — Ты восхитительна.

— Тебе надо снять это платье. — Тело Кары по-прежнему было обмякшим и непослушным, и в её предложении прозвучало гораздо больше смелости, чем она могла сейчас себе позволить. — Мы часом не привлекли зрителей?

Кэт лениво посмотрела на стеклянную стену.

— Я велела охране отключить лифты на этом этаже, как только ты вернулась.

— Умно.

— В высшей степени, — был абсолютно нескромный, как и ожидалось, ответ.

Кэт встала, повернулась спиной и велела ей расстегнуть молнию на платье. Кара села, чуть покачнувшись. Обнажая спину Кэт, она целовала каждый дюйм открывающейся ей кожи. Избавиться от бюстгальтера было делом секунды. Кара застонала, увидев, что трусиков на Кэт нет и в помине. Что на ней только чулки на поясе — чёрном, кружевном, прямиком из фантазий Кары.

Кэт снова толкнула её, заставляя лечь на стол. Кара откинулась назад, оперевшись на локти. Это ослабило давление на шею и ноги, хотя мышцы по-прежнему горели, и это приносило неведомый ранее кайф. Она хотела обхватить ногами талию Кэт, но та уже опустилась на колени, как раз перед её разведёнными бёдрами.

Кэт снова потянулась за чёртовой ручкой, и Кара протестующе фыркнула.

— Хватит дуться, — услышала она. — У меня есть чёткое намерение сесть тебе на лицо и опробовать в деле твой коварный язычок, Кара. Но сперва: когда я заявляю на что-либо свои права, я ставлю подпись.

После этих слов Кара почувствовала, как всё тело покалывает от предвкушения. Кэт зубами сняла с ручки колпачок и окинула взглядом обнажённую Кару, словно чистый холст, ожидающий её пометки. Ногтем она провела по выступающей бедренной косточке, и Кара обнаружила, что это место у неё такое же чувствительное, как и у Кэт. Ей никогда не приходило в голову коснуться себя там, и никто из любовников не изучал её тело так, как делала это сейчас Кэт.

— Здесь, — решила та.

Кончик пера блеснул в свете офисных ламп. Чернила были чёрные и блестящие, как нефть. Кара видела подпись Кэт миллион раз. Сейчас та не спешила, выводя на её коже каждую букву и ставя росчерк.