На берег мальчишки выбрались совершенно измученными, — сами того не сознавая, они гребли, как безумные, и в какой-то миг Антону даже показалось, что они совсем не движутся, — хотя до берега оставалось всего метров сто. Вальфрид что-то прошептал, и наваждение исчезло… но оно было очень уж… отчетливым. Словно какая-то сила, насмехаясь, схватила их за шиворот, размышляя, а стоит ли вообще отпускать столь незваных гостей, или…

Об этом "или" не хотелось даже думать. Мальчишки вытащили плот высоко на берег, потом уселись у огромной глыбы, греясь на солнце и переводя дух. Отсюда озеро уже не пугало, — но всё равно, казалось жутковатым. Антон совершенно отчетливо понял, что ни за какие коврижки не согласится опустить в его воду хотя бы палец, — не говоря уж о том, чтобы опять через него плыть. Сергей открыл было рот, чтобы спросить, — но, наткнувшись на мрачный взгляд Вальфрида, тут же и закрыл его. И, наверное, не потому, что боится, что немец ничего не ответит, вдруг подумал Антон. Как раз в точности наоборот…

Он закрыл глаза, расслабился. Ощущать несокрушимую твердь теплой скалы под собой было неожиданным, невероятным наслаждением, — на зыбком плоту он ощущал себя так, словно балансирует на жердочке над пропастью. Но тут же порыв неожиданно холодного ветра толкнул его в лицо. Антон открыл глаза, — и тут же словно ниоткуда взявшаяся волна плеснула на берег. Вода зашипела на камнях, тщетно пытаясь дотянуться до мальчишек сотнями прозрачных щупалец, и они невольно вскочили на ноги. Намек был совершенно ясен, — и они, переглянувшись, быстро полезли наверх.

* * *

Подняться на завал тоже оказалось непросто, хотя с этой стороны он был высотой всего-то метров в пятьдесят, да и сами разбитые глыбы составляли как бы ступеньки исполинской лестницы. Только вот они оказались очень уж велики: не до верха всякой и допрыгнешь. Приходилось подниматься зигзагом, постоянно уклоняясь то вправо, то влево, — привычно уже, но всё равно утомительно. Хорошо ещё, что сами глыбы оказались громадные и лежали мертво. Сверху, с гор, завал казался ненадежным, — казалось, вот-вот воды озера опрокинут его и гигантской волной хлынут вниз. Но сейчас стало ясно, что завал, наверное, надежнее самой могучей земной плотины, — несколько сот метров в толщину. Он поднимался к правому склону долины, в котором зияла колоссальная брешь, — казалось, что какой-то великан смахнул тут целую гору ударом сапога.

— Что тут было-то? — спросил Сергей, ловко взбираясь по глыбам. — Гора как будто взорвана. Смотрите, — там слои камня словно изнутри выломаны. Это не обвал.

— Я не знаю, — хмыкнул Вальфрид, тоже взбираясь наверх. — Когда мы сюда пришли, тут всё так уже было.

— Чем её можно так взорвать? — спросил Антон. — Тут же кубический километр скалы обвалился, наверное.

— Водородной бомбой, разве что, — сказал Андрей. — Да и то, — пришлось бы целую шахту в горе пробивать. Ладно бы ГЭС какую тут построить, — так ведь тут даже реки нет.

— Хозяева, наверное, постарались, — предположил Антон. — А может, что-то ещё хотели сюда притащить, но у них криво пошло. Я в книжке какой-то читал, что если при телепортации два предмета совместятся, то страшный взрыв будет, потому что атом в атом втиснет. Вот, наверное, и тут.

— То есть, оно ещё и радиоактивное? — нервно уже спросил Андрей.

— Нет, — Сергей усмехнулся. — Смотрите, — глыбы уже выветрились, тут не одна тысяча лет прошла. Если что радиоактивное и было, — то давно распалось всё…

Антон невольно вздрогнул. Ему вдруг подумалось, что долину затопили нарочно, чтобы скрыть под водой… что?..

Ему вдруг представился колоссальный колодец в каменистом дне озера, — бездонный, но в его глубине горел страшный извивающийся свет, какого-то противоестественного, невозможного оттенка, и мальчишка яростно помотал головой. Даже думать о таких вещах не стоило, это он понимал уже совершенно отчетливо. Есть вещи, которые можно впустить в голову, — но которые уже нельзя убрать оттуда…

Антон оглянулся. Над озером, словно летающая тарелка, висело странное, круглое, полупрозрачное облако, и мальчишка только вздохнул, — ещё одна местная загадка, которую вряд ли выйдет разгадать…

* * *

Поднявшись на завал, они замерли. Неровный каменистый склон спускался на несколько сот метров вниз, — а под ним лежала уже самая обычная долина, с горной речкой, бурлящей по камням, живописно заросшая невысокими деревьями, — не лес даже, а какой-то горный парк. Красивое место, — Антон даже невольно пошарил взглядом в поисках какого-нибудь санатория, которого тут, разумеется, не было.

— Хорошо устроились, — довольно-таки обиженно сказал Андрей. Вальфрид быстро повернулся к нему.

— Скоро вам придется встретиться с… моими. Не то, чтобы я этого хотел, — но без этого, к несчастью, уже никак не выйдет обойтись. Что бы вы ни увидели, — ради вашей же пользы молчите. Говорить буду я. Постарайтесь понять, что война давно кончилась. Сейчас, по крайней мере, у нас общий враг и общее дело.

Андрей обиженно надулся, — но возразить что-то так и не смог.

* * *

Всего через час они спустились в долину. Здесь было гораздо теплее, чем в горах, и ребята избавились от зимней одежды, просто бросив её на камнях. Ветер уже доносил снизу запах леса, — сырую растительную гниль, — и плечи Антона невольно передернулись. Идти туда ему совершенно не хотелось. Он вспомнил, как смотрел на лес с гребня завала. Далеко впереди долина обрывалась в пустоту, — должно быть, там был очень крутой склон, — а дальше, до самого смутного горизонта, лежали бесконечные застывшие волны темно-зеленого океана, заросшие глухим лесом холмы…

Тамошние подлесные пейзажи очень уж напоминали пейзажи морского дна, а то и вовсе какого-то глубокого заросшего пруда. Да и дышалось там, честно говоря, не намного легче… Вот только выбора у них, к сожалению, не имелось. Немцы, естественно, народ запасливый, но никакого секретного дирижабля у них тут явно не было, да если бы и был, — их к нему не подпустили бы ни под каким видом…

Мальчишки встревожено оглядывались по сторонам, — но вокруг пока что никого видно не было. Местность вообще выглядела так, словно тут никогда не ступала нога человека. С ветки на ветку перепархивали пёстрые здешние птицы, иногда в отдалении мелькали какие-то некрупные косули или козы. Там, где земля была более-менее ровной, поднималась густая высоченная трава. Рай, да и только…

— Ваши-то где? — наконец, спросил Сергей, утирая пот, — солнце давно перевалило за полдень, и здесь, в теснине, стало уже жарко.

— Дома, — усмехнувшись, ответил Вальфрид. — Или в дозоре. Здесь мы редко бываем. А теперь будь добр, замолчи.

Так, в молчании, они шли ещё час или больше. Антон уже устал, ему хотелось есть, — но Вальфрид не собирался делать привалов. Похоже, что и ему всё это дело не доставляло никакого удовольствия, и он собирался покончить с ним побыстрее…

Звонкий свист заставил его вскинуть голову. На скале над ними стоял мальчишка лет тринадцати, голый по пояс. Через плечо у него висел длинный лук, но другого оружия видно не было. Антон невольно вскинул своё копьё, но тут Вальфрид так же звонко свистнул в ответ. Мальчишка ловко и быстро, всего в несколько прыжков, слетел со скалы, и остановился шагах в пяти, откровенно разглядывая их, — рослый, крепкий, круглолицый, с внимательными пристальными глазами и русой короткой стрижкой. Совсем не похожий на немца, честно говоря. Но смотрел он на них… недружелюбно. Не так, как мальчишки обычно смотрят на чужаков, а совсем иначе. По-взрослому. Без ненависти, но как-то напряженно. Так, наверное, капитан смотрит на пробоину в корпусе своего корабля, вдруг подумал Антон.

— Хоруны пришли к подножию Косой Лестницы, — неотрывно глядя на них, сказал мальчишка. — Они требуют выдать им этих чужаков. Или они войдут сами.