— Бил? — я позвонил личному шоферу отца, с которым у меня были теплые доверительные отношения.

— Да, Дин? Что-то стряслось?

— Мне нужна твоя помощь. Срочно приезжай и захвати для меня одежду.

Я не собирался здесь гнить, не собирался сидеть в больничной палате, угнетая себя пожирающими мозг мыслями. Слабость подступала к горлу тошнотворным привкусом. Я был полностью разбит, уничтожен руками своей любимой…Она стала моим палачом, перерезав мне все клапаны для вздоха, для жизни… Да и жизнь без неё потеряла теперь всякий смысл. Жизнь…Я слегка усмехнулся. Я утратил эту ценность в своем рассудке.

— Дин, ты спятил? Ты только сегодня пришел в себя после огнестрела, — укоризненно говорил Бил, когда я распутывал бинты на своем плече.

Кожа под ними приняла жгуче красный цвет с сине-фиолетовыми подтеками. Швы болезнено жгли мою кожу, но мне было плевать. Я накинул поверх них рубашку, раздраженно застегивая пуговицы.

— Ты себя в зеркало- то видел, ходячий зомби?

— Со мной все в порядке, можешь мне поверить, — солгал я, уверенно взглянув на лицо высокого мужчины с глубоким шрамом на щеке. — Тут я точно не собираюсь оставаться, тем более мне нужно срочно поговорить с отцом.

— О, Роберт был сам не свой. Никогда не видел его таким злым. Кажется его сделка с инвесторами сорвалась.

Я слегка фыркнул носом, одевая пиджак на больное плечо. Отец даже и не представлял в какое бешенство приведет его мой разговор. Я усмехнулся, забирая у шофера ключи от машины.

— Ты, что машину везти собрался, совсем рехнулся? С дубу рухнул.

— Да, Бил, похоже я рехнулся полностью. Спасибо тебе, ты свободен, — с этими словами я сел в черное BMW, вставляя ключ зажигания.

— Эй, а я как буду добираться! Ну вообще зашибись!

Я с силой надавил на газ, посмотрев на свое лицо в зеркало. Мои глаза были пусты и безжизненны, не отражая никаких эмоций. Машина мощно двинулась вперед на ночную трассу, несла меня в безызвестность. Я быстро обгонял, движущиеся машины, включив шестую передачу. Автомобиль стал моим союзником, легко читая мои мысли, с ревом двинулся в темноту. Я крепко держал руль, разворачивая его, хотел ехать еще быстрее. Опустошение в моей груди заставляло с силой давить на газ, только вперед. Я хотел как можно скорее освободить свою душу, чтобы та встретилась с её глазами, вновь увидела её завораживающую улыбку, которая мне нужна, как кислород. Я совсем обезумел, разгоняя автомобиль до бешеной скорости. Стрелка на спидометре приближалась к отметке 300, но я и не думал останавливаться. Сигналы других машин мне в след, только заставляли меня ускоряться с каждой секундой. Я почувствовал дикое напряжение в руках, я ощутил как мои вены выступили, склоняя тело к нервной дрожи. " Ты мне не подходишь, слышишь?!" — холодный голос застрял в моем мозгу, отчего я резко вывернул руль, поворачивая автомобиль к обочине, со всей силой нажал на тормоз. Визг автомобильных шин звонко оглушил меня. Я словно отключился от реальности, ничего не соображая. Глухой гул в сознании и черная пелена перед глазами…Клубы едкого дыма, стоявшие позади меня, заползли в салон, отравляя мои легкие.

— О, боже, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? — чей-то женский голос привлек моё внимание, и я с трудом поднял голову.

— С вами все в порядке? — спросила встревоженная женщина.

Я рассматривал её, будто знал много лет, но это была всего лишь чужая женщина.

— Да…все нормально, — выдавил я, уставившись вперед себя.

Испуганная женщина села в свой автомобиль и поехала дальше. В моем мозгу сразу же всплыли картины из детства. Мама, мамочка…Как же мне её не хватало. Я разъяренно ударял руками о твердый руль, сжимая челюсть от изводивших меня мыслей.

Я потерял мать, когда мне было четыре. Я почти не запомнил её лица, только две фотографии, хранившиеся у меня, напоминали мне о ней. Я не знал почему она умерла, что послужило причиной…Отец не любил рассказывать о ней. Я так тосковал по ней, чувствовал себя таким одиноким, пока не встретил Джорджи. Она смогла изменить меня. Она особенная, не такая, как все…Она вдохнула в меня жизнь, стала целью моего существования, но теперь я потерял и её, а значит и утратил смысл в дальнейшей жизни..

Мне 24 года и я чувствую себя совсем беспомощным, слабым и жалким… Я работал в самой крупной фирме города, был партнером отца, имел половину акций компании, но чувствовал себя совсем неспособным. Я полностью зависел от отца. Но чего добился сам?

После смерти матери отец быстро нашел ей замену и сразу же женился. Я думал, что сотру свою тоску по матери в этой новой незнакомой женщине, я ждал от неё заботы, но в ответ получал только побои, ссадины и ушибы. Через год родился Метт, а меня воспитывал мой дорогой дядюшка Карл. Он был братом матери. Я все время проводил за городом, в его доме. Именно он привил мне любовь к лошадям. Но после его смерти меня и Метта отправили учиться в Лондон. Старанием в учебе я намного отличался от брата. Он никогда не интересовался наукой. Вся его жизнь состояла из попоек и развлечений. В свои семнадцать лет он создал в школе свою банду, или как их называли — "элита". Они издевались над ботаниками и беднягами. Метт ставил себя выше других, он презирал бедных, презирал нищих и убогих. Наша вражда началась, когда я защитил такого беднягу от него. Тогда-то он и объявил мне кровную войну. Я знал, что он всегда меня недолюбливал, но терпел. Поэтому я старался угодить отцу, старался во всем. И знал, что он строит на меня большие планы. Я хотел стать похожим на него и прикладывал к этому все усилия: закончил с отличием, стал высоким специалистом. Я думал, что был обязан продолжать его дело. Но я даже не подозревал, что губил в себе все человеческие качества, не подозревал, что отец так подло поступает с людьми. Вся моя жизнь состояла из стремления быть, как он…Но теперь я боялся, боялся того, что в действительности могу стать таким же, как мой отец. Таким же черствым, алчным и хладнокровным. Я ненавидел себя за это, испытывал к себе такое омерзительное отвращение. Я словно разлагался от этих мыслей и чувств.

Пять лет назад при родах умерла моя мачеха и именно в этот день на свет появился тот человечек, которому я был искренне рад и счастлив. Моя сестренка Люси…Она была единственным утешением в последние годы моей ничтожной и жалкой жизни. В моей судьбе будто забили солнечные лучи, озаряя её светом.

Но с появлением Джорджи все резко перевернулась. Я наконец понял в чем заключается настоящее счастье, я почти его испытал, но все так же внезапно оборвалось, как и началось. И теперь я пропадал, гибнул, замерзая от своих же разбитых чувств. Я чувствовал себя таким слабаком, отчего испытывал к себе жгучую ненависть.

В доме горел свет, я осторожно наблюдал, сидя в машине. Я намеревался идти к отцу, намеревался стать независимым…Я больше не хотел принимать участие в его грязных делах.

— Это я…

— Дин? Проходи, — ошарашенно сказал охранник и открыл передо мной ворота.

И зачем отец нанял столько охраны? Защищал свою жизнь или свои денежки? Я уверенно направился в дом. Боль в теле нарастала с каждым шагом, но это даже придавало мне сил. В темной гостиной никого не было. Предостерегающе, словно вор, я огляделся по сторонам и направился к стеклянному трельяжу, где отец хранил дорогие напитки. Я выбрал бутылку коньяка, открыв зубами крышку, выплюнул её в сторону и сделал один большой глоток. Я не знаю зачем пил, но моя душа была уверенна, что таким способом можно не надолго утихомирить, кромсавшую на части, боль. Я обессилено закрыл глаза, облокотившись о стену, сел на ледяной пол, делая глоток за глотком. Я тушил свою боль, но надолго ли? Противная жидкость раздирала моё горло, заставляя кашлять и утирать лицо. Я давился, но пил против собственной воли. Мысли о ней не покидали меня ни на секунду, заставляя мои нервные клетки взрываться глубоко в мозгу. Читай на Книгоед.нет