— Он уже ждет вас в гостиной. Мы с ним играем в шахматы, — улыбается Люси, схватив меня за руку.

Её теплые прикосновения для меня стали очень дороги и трепетны. Я оглядываю брюнета, слегка тревожного и нервозного. Его нервозность, как вирус, моментально передается и мне. Мне тут же становиться не по себе, но посмотрев под ноги на черные туфли на шпильках, я думаю, что беспокоиться все же не к месту.

Входя в огромную светлую гостиную, я ощущаю ароматный, пропитанный шоколадом и лакрицей, запах. Слегка облизав губы, я окидываю помещение рассеянным взглядом и замечаю, сидящего во главе широко стола, седовласого мужчину, который угрюмо читает какую-то книгу.

— Папа, — восклицает Люси. — Джорджи приехала!

Это заставляет мужчину медленно перевести на меня свой взгляд, наполненный каким-то безразличием и сплошным умиротворением. Я быстро разглядываю его суровые черты лица.

— Здравствуйте, — я надеялась, что ни мой голос, ни мои глаза не выдадут обуявшего меня шока.

Шока от того, что я уже видела это знакомое лицо и вспомнила, где это могло быть…

***

Я замерла, окоченев на одном месте. Он…Я вспомнила, где уже встречала этого мужчину. Мой отец раньше работал в одной очень крупной фирме. Что он именно делал, мне было не ведомо, но я точно помню, что его партнером по его работе был некий Купер. Боже, неужели это он? Так вот откуда мне знакома эта фамилия.

Отца подставили, поставив на очень крупную сумму денег, которую он выплачивал довольно долго. Этот мужчина приходил к нам ровно пять лет назад. Я хорошо это помню, потому что его хладнокровие и равнодушие поразило мою еще юную душу. Отец говорил об этом скользком типе с ненавистью и презрением, рассказывал о нем маме. Мне часто приходилось это слышать украдкой.

Я бросила неуверенный взгляд на брюнета. Неужели Дин являлся его сыном? Нет! Это просто какой-то бред! Такого не должно произойти. Мое сердце сжалось от чувства беспомощности, заставляя тело содрогаться и покрываться холодным потом.

— Дин, ты может быть представишь меня юной леди? — неожиданно улыбнулся седовласый мужчина и убрал книгу в сторону.

Его холоднокровный взгляд проникал в мою беззащитную душу, заставляя её сжиматься в маленький комочек. Перед глазами тут же пронеся ненавистный взгляд отца и слезы матери.

— Джорджи, знакомься это мой отец Роберт Купер, — мягко сказал голубоглазый, заметив моего сильного волнения.

— Очень приятно, мистер Купер, — мой голос вздрогнул от обуявшего меня ужаса.

— Можно просто Роберт. Присаживайтесь, что же вы стоите в дверях, — каким-то приказным тоном указал мужчина.

Дин поспешил отодвинуть для меня стул, тревожно оглядывая мое лицо. Его обуяло недоумения, пленительная улыбка растаяла. Но она бы совсем не облегчила моего состояния. Я кое как пересилила себя, усаживаясь за огромный резной стол, сервированный серебряной посудой. Уставившись в одну точку, я пыталась усмирить разбушевавшееся сердце, оно вмиг отказалось мне подчиняться, перестав качать кровь по всему телу.

— С тобой все в порядке? — слышу я тихий шепот и вижу, рядом сидящего, Дина.

Я даже не заметила, как он быстро оказался так рядом. Но сейчас мои мысли были далеко от реальности. я тайком бросила суровый взгляд на спокойного мужчину, которому Люси что-то шептала на ухо. Он с интересом слушал детский лепет, делая из себя примерного отца.

— А, ты знаешь, что Дин без ума от Джорджи? — слышу я легкий детский шепот, что заставляет меня налиться алым полотном, а тело слегка расслабиться, неуверенно взглянув на ошарашенное лицо брюнета, который по видимому также услышал её слова.

— Сейчас Софи подаст жаренную утку, — говорит седовласый, целуя белокурую девочку в затылок. — Джорджи, расскажите пока, чем вы занимаетесь?

Его вопрос заставляет мои брови выгнуться и напрячь все тело в опаске и некой фобии.

— Джорджи занимается музыкой, — облегчает мне задачу Дин, наливая мне из кувшина странную красную жидкость.

— А на каком музыкальном инструменте вы играете? — мужчина пристально разглядывает меня, неустанно задавая свои вопросы.

Пожилая служанка ставит в середину стола золотистую утку, источающую ароматный запах, который вызывает у меня приступ отвращения. Желудок совсем не хочет воспринимать еду в данный момент, так как мозг дал сигнал на испуг и опасение.

— На пианино и гитаре, — выпаливаю я, глотнув большую порцию воздуха.

— Ты играешь на гитаре? — с некой упоенность переспрашивает Дин.

В его небесных зрачках загорается щенячий восторг, который дает мне немного уверенности в себе, дает мне прилив сил, которые я растеряла минут десять назад.

— А ты научишь меня? — слышу я задорный голосок Люси, что заставляет меня более смягчить выражение лица.

— Эй! — неожиданно в гостиной слышится громкий крик, который раздраженно режет мой слух. — Что уже собрались, да? И без меня???Ай-яй-яй!

В помещение вваливается парень, который кое как стоит на своих ногах, облокачиваясь о статую маленького ангела. Он изрядно пьян, держа в руках бутылку коньяка. У них в семье все любят выпивать?

— О, у нас гости! — восклицает он, уставив на меня свои два безумных карих глаза.

— Как ты посмел сюда явиться в таком виде? — строгий бас седовласого мужчины вновь вводит меня в чувство эритрофобии.

— Папочка, ну, не начинай! Все нормально! — разводит он руками.

— Иди протрезвей, и чтобы я тебя сегодня больше не видел, щенок!

— Не хочу я трезветь! Я вот, может, хочу познакомиться с очароват… — он заикается, пытаясь выговорить слово. — Очаровательной гостей! Вот!

Парень делает большой глоток из горла и ехидно ухмыляется. Я тут же напрягаю скулы, сжав холодную поверхность вилки в своей ладони.

— Ты, кажется, не слышал, что тебе сказали? — уже недовольно вскакивает Дин и моментально хватает своего брата за шиворот, волоча, как слепого щенка, выводит его из гостиной.

— Да, пусти ты меня. Я все понял, — доносятся неприятные крики.

В гостиной воцаряется полное молчание. Я напряженно смотрю в свою тарелку с жареным куском мяса. На душе разрастается безмятежность, мне хочется как можно быстрее удалиться отсюда, исчезнуть незаметно, словно тень. Я чувствую на себе оценивающие взгляды и, плотнее вдавливаясь в спинку стула, стараюсь успокоить дрожащее тело. Дин спокойно возвращается за стол, его лицо какое-то потерянное. Я уже тысячу раз прокляла себя, что согласилась, что пришла сюда.

— Значит, вы занимаетесь репетиторством? — как ни в чем не бывало продолжает мужчина, безжалостно разрезая ножом мясо на мелкие куски.

— Джорджи научила меня играть «Собачий вальс», — хихикает белокурая Люси, вызывая у меня сдавленную улыбку.

Я бросаю неуверенные взгляды на Дина, которой вовсе поник. Он озадаченно ковырял вилкой какую-ту зеленную массу в своей тарелке. Я брезгливо сглотнула, потупляя взгляд. Сегодня я нашла одну точку, куда все время смотрела — это моя фарфоровая тарелка.

— Папа, теперь тебе придется купить мне собаку, чтобы я могла исполнять ей эту мелодию, — широко улыбнулась девочка, выпивая из стакана ярко-оранжевый сок.

Мужчина слегка засмеялся, его суровые черты лица на секунду смягчились.

— Почему вы ничего не едите? — строго спросил он, оглядев сначала поникшего брюнета, а потом меня.

Я съежилась под его пристальным взглядом, захотев смочить свой пересохший рот. Но моя неуклюжая натура вновь начала показывать свой характер. Я задела хрупкий прозрачный стакан с красной жидкостью, который полетел мне на колени, расплескивая содержимое по всему платью. По запаху я поняла, что это вино. Оно обдало меня своей липкостью и влажностью, заставляя подскочить от неожиданности. Я быстро оглядела недоуменные лица, сидящих за столом, неуклюже раскинув руки.

— Ничего страшного, Люси проводи Джорджи в ванную комнату и дай ей полотенце, — указал седовласый, не отвлекаясь от своей трапезы.