И Лидия Вениаминовна снова просительно заглянула Рите в глаза, на что та только усмехнулась:

— Значит, Борису Викторовичу нравятся целки? А сам он тоже девственник?

— Фу, как пошло! Ты ещё очень молода и поэтому глупа, — раздражённо ответила мама и отошла к окну, резким движением задёрнув шторы. — Если бы я смогла лечь за тебя, то, не колеблясь, сделала бы это. Но все хотят двадцатилетних и девственниц!

Так и вышло. Ещё молодой, приятный, пахнущий дорогим парфюмом, он с благословения матери, представившей дочь как невинную девушку, ищущую покровителя, трахнул Риту прямо в своей дорогой прихожей, на коврике, прикрывающем холодные плиты кафеля.

Девушка же, стиснув зубы от боли и стыда, молча плакала и пыталась представить на его месте другого. Неважно кого, любого, только не нового жениха.

— Не сопротивляйся! — ещё в машине шептал Борис ей на ухо, шаря сухой шершавой рукой у девушки между ног. — Какая ты, девочка моя! Сейчас, дорогая, потерпи!

Рита старалась держать колени крепко сведёнными, но долго противостоять крепкому мужскому телу не смогла.

Борис не был старым, толстым и потным извращенцем. Некоторым ровесницам Риты даже нравилась его подтянутая, спортивного типа фигура. Чуть за сорок — для мужчины совсем не возраст.

Но жених сразу дал понять, кто есть кто в их тандеме. Даже никуда не повёл. Не было ухаживаний, театра, который обожала Рита, даже без ресторанов обошёлся. Схватил за руку и повёл на второй этаж, где у Бориса была «холостяцкая берлога».

— Знаешь, сколько целок я поимел здесь? — спросил он неожиданно, стоило им переступить порог. Рита мотнула головой и сглотнула вязкую слюну.

Борис небрежно снял пальто и повесил в шкаф, Рита же вжалась в угол, надеясь, что этот разговор закончится не скоро. Она понимала, зачем Борис привёл её. Первое свидание, так сказать!

— Знаешь, я когда впервые увидел тебя, года три назад… Сколько тебе было?

— Семнадцать, — произнесла Рита, и собственный голос показался чужим.

— Хм, надо же. Впервые имею дело с двадцатилетней девственницей! Так вот, — по-деловому сухо продолжил он, разуваясь. — Я сразу подумал, как было бы классно трахнуть тебя. Пару раз. А теперь, видишь, придётся жениться. Как честному человеку.

Он протянул руку и улыбнулся.

— Ты красивая. Надеюсь, стоишь тех денег, что я отдам за тебя.

Риту передёрнуло. Ей так хотелось крикнуть: «Подавись ими», но она больше не имела права. Ни на это, ни на собственное тело.

Девушка сделала робкий шаг навстречу.

— Пожалуйста, не делайте мне больно, — произнесла она, опустив глаза. На щеках малиновыми пятнами расцветали стыд и досада.

— Так всё равно будет, — Борис притянул её к себе и погладил по щеке. Нежно, словно неразумного ребёнка, которому надо объяснять очевидные взрослым вещи.

— Я не хочу сдерживаться и подстраиваться за свои же деньги. К тому же немалые.

Борис больно сдавил Рите шею и заставил девушку опуститься на колени.

— А теперь попроси меня трахнуть тебя! — произнёс, задирая ей голову.

Первым порывом было встать и уйти, но девушка понимала, что это невозможно: мать слишком хорошо, в подробностях, объяснила, что бывает с теми, у кого нет денег погасить долги. Нет, их вряд ли убьют, но могут заставить Риту отрабатывать. А долги большие, и, вероятнее всего, из борделя Рита живой не выйдет.

— Прошу вас, — выдавила она, смотря в пол. На холодный кафель с красивым геометрически правильным рисунком.

— Что ты просишь? — последовал хлёсткий, как плевок ответ.

— Сделайте меня своей… женщиной.

Каждое слово давалось Рите с трудом. Она, воспитанная на тургеневских и толстовских романах, мечтала о другом. О том, кто бескорыстно или в надежде на скорое продолжение будет добиваться её расположения. Говорить комплименты, шутить, заботливо укрывать ноги пледом.

У Риты были отношения, но они никогда не заходили дальше объятий и поцелуев. Никто не нравился ей настолько, чтобы раздвинуть ноги и безо всяких обязательств позволить овладеть собой.

Да, в Универе у многих девушек было иначе. Но отец всегда говорил, что гордится ею, Рита боялась его разочаровать и решила дождаться большого чувства. Дождалась…

— Я чётко дал понять, что хочу слышать, — тяжёлая мужская рука легла Рите на плечо. Хозяин. Борис теперь её хозяин, и он не собирается церемониться с купленной вещью.

— Я хочу, чтобы вы взяли меня здесь и сейчас, — выдохнула Рита и тут же внутренне сжалась. Внизу живота зародился тяжёлый комок, а руки задрожали.

Сейчас она лишится не только невинности, но и замарает душу, испоганит всё то светлое, чем раньше жила. Станет проституткой, отдающейся за деньги тому, кто готов их платить.

Рита не испытывала ненависти к Борису, она кляла себя. За то, что не может встать и гордо уйти, перевернуть горы и достать деньги. Но, Боже, она даже не знает, где можно заработать такую большую сумму!

— Считаю до пяти, если ты не скажешь, можешь убираться…

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня! — чётко разделяя слова, без истерики, произнесла Рита. И испытывая потребность унизиться ещё больше, добавила: — Так, как ты хочешь. Без церемоний.

— Я думаю, мы быстро поладим, — удовлетворённо ответил Борис и аккуратно помог ей избавиться от светлого пальто.

Рита почувствовала холод и закрыла глаза. Она всё так же стояла на коленях и еле заметно дрожала.

— Нагнись и задери платье. Живо!

Выполнив всё, что требовалось, девушка замерла, опустившись на четвереньки. Темнота позволяла ей оставаться спокойной, Рита напрягла все силы, чтобы удержать себя в руках. Всё равно ничего не изменить. Отныне жизнь будет совсем иной, а в иной жизни действуют иные правила.

Например, нужно всегда носить чулки и сексуальное бельё. Быть милой и беспроблемной. Благодарить за то, что Борис вытащил её из пропасти.

«Пусть всё произойдёт быстро! — повторяла она про себя. — Я даже не почувствую боли».

Почувствовала. Резкую, раздирающую. Ещё мгновение назад она испытывала стыд за то, что чужой мужчина спустил ей трусы до колен и любуется открывшимся видом с беззастенчивостью любовника, а потом он просто приставил к её промежности член и резко подался вперёд.

Слёзы брызнули из глаз девушки, но она не упала. Риту била дрожь, хотелось кричать в голос, чтобы Борис остановился, но вот он уже глубоко вошёл, издав утробный рык.

— Да, сучка! Какая ты узкая!

По ногам потекло что-то липкое, воздух наполнился звуками соития, шлепками и стонами. Борис наращивал темп, продолжая раздирать её изнутри, как голодный зверь свежее мясо пойманной жертвы, по щекам Риты текли слёзы.

Она читала, что рано или поздно природа возьмёт своё, и женщина начнёт испытывать от секса приятные ощущения. Но они всё не приходили. Тело и разум были наполнены только болью и страхом.

Минуты тянулись ужасно медленно, а Борис всё трахал и трахал её, словно пытка собиралась длиться вечно. Наконец, он резко подался вперёд, и Рита почувствовала, как её наполняет сперма чужого мужчины.

Вот здесь она испугалась по-настоящему.

Борис сделал ещё несколько толчков и вышел из неё. Девушка, оставшаяся без поддержки, упала на пол, холодный и скользкий. По бёдрам продолжала стекать вязкая жидкость. Рита одёрнула подол задранного платья, увидев, что это кровь, смешанная с семенем. Её кровь и семя Бориса, которому отныне она принадлежит.

— Я думала, что ты используешь презерватив, — жалобно сказала девушка, вытирая слёзы.

— Зачем? — Борис поднялся с колен и аккуратно снял брюки, направившись в ванную. — Испортить всё удовольствие? А если залетишь, там и посмотрим…

Рита не залетела. Ни тогда, ни после пышной свадьбы, на которую пришли все бывшие друзья её отца. Они поздравляли молодых и говорили девушке, что она сделала правильный выбор.

Все вокруг были в этом уверены, кроме неё.

Рита стала хорошей женой. Послушной, верной, заботливой, а до её истинных чувств никому не было дела.