— Но, Драко, как насчёт Северуса? Как ему удалось спастись от яда Нагайны? Я ведь лично видел, как профессор сделал последний вздох, он умер на моих руках и его похоронили! Мы это видели… Рон, Гермиона и я, — возразил брюнет.

— После похорон завтра все выясним, родной, — ответил я.

Отец не удивился, когда я сказал ему о приезде крёстного. Люциус передал ребёнка Лауре Кавальджинни — Малфой, а сам кивнул нам и поспешно вышел из дома. Поттер хотел было пойти за ним, но я остановил жениха:

— Оставь их, Гарри, пусть поговорят, им надо побыть втроём — мужчины и мама.

Брюнет кивнул и подошел к Лауре. Женщина улыбнулась, отдала в руки Гарри малышку.

— Я рада, синьор Поттер, — проговорила она, — что вы посетили мой дом. Вы так знамениты и так любимы моим племянником Драко. — Гарри улыбнулся, а я покраснел. — Я приготовлю вам чай, молодежь, а вы оба пока побудьте с маленькой принцессой.

Я подошел ближе и обнял жениха.

— Драко, как думаешь, как девочку назовут? — спросил меня Поттер.

— Мама мечтала, что если бы у неё родилась дочь, она назвала бы её Розалиндой или Амариллис, но отец… Думаю, что он ребёнка назовёт Нарциссой. Я так чувствую, но это не факт.

*

Церемония похорон прошла в имении Малфоев «La perla» на следующий день. Теперь отец не покинет Италию никогда, ведь в «Жемчужине» лежит его Жемчужина сердца и мать маленькой принцессы.

Северус дал вдовцу зелье сна без сновидений, чтобы мужчина мог элементарно поспать, а потом вышел к нам.

— Ну, и как долго ещё ваши мысли будут толкаться в мою голову? — фыркнул Снейп и своим фирменным взглядом презрения и напускной отчужденности посмотрел на нас с Гарри.

— Крёстный, но как?! Как тебе удалось? — спросил я.

— Яд Нагайны я добыл, когда она убивала неугодных магов Волдеморта на заседаниях и собраниях Пожирателей Смерти в вашем мэноре. На основе её яда я сделал сильнейшее противоядие. Когда Люциус пришёл и сказал, что Тёмный Лорд меня ждёт, я понял — время пришло. Я выпил тройную дозу противоядия и снотворного, а в совокупности оно настолько замедлило биение сердца, что все решили, что я мертв. И так как у меня родных, кроме семьи Малфой не осталось, меня похоронили на следующий день, а вечером меня вынул из склепа Люциус. Но мой голос, как видите, навсегда останется хриплым и надсадным. Нагайна разорвала мне все сухожилия и мышцы. Кожа бугрится и даже под оборотным зельем уродство на моей шее не уйдёт никогда, — ответил крёстный.

— Профессор, — проговорил Гарри, — я хотел… я мечтал все эти годы вам сказать, насколько благодарен. Я вас очень люблю, Северус! — Гарри подлетел к нему и порывисто обнял, прижался губами к раненной шею бывшего учителя. От чего тот закашлялся и покраснел.

— Мистер Поттер, у вас манеры, как у книзла! — прохрипел мужчина и стал выпутываться из объятий брюнета, но тот держал зельевара крепко. — Отпустите меня, Морганы ради! Что вы прямо как маленький! Гарри…

— Не пущу, — ответил экс-гриффиндорец и уткнулся Снейпу в плечо. — Я скучал по вам, профессор, и тосковал, мне вас не хватало.

— Гарри, прошу вас, — обреченно попросил экс-профессор. — Ну, прямо… Поттер…

Крёстный хоть и вырывался, но я чувствовал, что Снейпу очень приятно такое внимание. Наконец, Гарри его отпустил, но за руки все еще держал. Он посмотрел в черные, как ночь глаза зельевара и сказал:

— Северус, мы с Драко очень вас просим, не бросайте мистера Люциуса, он без вашей поддержки пропадёт.

Снейп кивнул в ответ и сел в кресло, видимо, эмоции Поттера даром для Северуса не прошли.

— Драко, — вдруг проговорил мужчина, — ты не будешь против нашего союза с твоим отцом, когда положенные дни траура пройдут?

— Конечно, нет! Ваше с отцом счастье — это мой покой, Северус, — ответил я. — Мы с Гарри скоро поженимся, может, и вы с нами в один день?

— Нет, — прохрипел зельевар и отпил воды из бокала, — исключено! Мы не хотим афишировать и не желаем, чтобы о нас, особенно обо мне узнали министерские крысы, и не важно, какой страны. Крысы, они и в Африке — крысы!

— Но, профессор, — возразил Гарри, — когда девочка пойдёт в школу, вы все равно должны будете вписать в графу дочери свое имя, хоть вы будете и приемным отцом малышки.

— У меня есть имя, — усмехнулся Снейп, — я не плохо смотрюсь, как итальянец, поэтому по паспорту моё имя Себастьян Аурелио, а фамилию возьму Люция.

— Профессор, а вы уже забыли мою мать, да? — спросил Гарри. — В своих воспоминаниях, что вы мне оставили перед смертью, в них я увидел вашу любовь к Лили.

— Надо жить настоящим, Поттер, — ответил крёстный. Лили несколько раз мне снилась и она не против, чтобы я любил Люциуса, а теперь ещё и маленькую принцессу.

Мы проговорили с крёстным до двух часов ночи, а утром мы с Гарри улетели в Буэнос-Айрес, но взяли с мужчин обещание, что они приедут к нам на свадьбу, хоть под обороткой, но приедут.

*

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

*

Мы сидели в субботнее теплое утро в беседке и завтракали с Драко, когда я посмотрел на жениха, отложив газету «Огни Аргентины».

— Любимый, — проговорил я, — время летит, а ты все еще не сказал, в каком храме хочешь венчаться? Может ты передумал, Малфой?

Блондин отложил журнал о моделях и актёрах Аргентины, сел ко мне на колени. Он развернулся и серьёзно посмотрел своими, сейчас потемневшими, как грозовые облака над бушующим Атлантическим океаном, глазами и ответил:

— Отказаться от тебя, Поттер? Ты… А, может, это ты больше не хочешь меня?

— Нет, мой родной, я не откажусь от тебя ни в жизнь! Я люблю тебя с третьего курса, мой дорогой хорёчек. Помнишь, как ты дементоров со своими идиотами из себя корчил, пока мы ждали Хагрида? — улыбнулся я. — Тогда я подумал, что таким дементором, как ты, я бы хотел быть высосан и выпит, зацелован и обласкан. Впервые осознал, что не могу к тебе относиться просто, как к закадычному врагу.

— Я влюбился в тебя раньше — у мадам Малкин, Поттер, в её ателье — магазине. Моя любовь глубже твоей и дольше. Смекаешь, гриффиндорец мой? Я никому и никогда не отдам тебя, — ответил Малфой.

— Когда ты такой горячий и страстный… — М… — это сводит меня с ума, Драко. Дай мне поцеловать твои клубничные губы, — попросил я и блондин склонился к моим губам.

Я вынул из отверстия в специальных штанах для члена, какие сейчас шьют, малфоевского малыша, и принялся его ласкать рукой. Драко положил свою голову мне на плечо и застонал.

— Да, Гарри, хорошо… О, Мерлин, как хорошо…

Несколько движений рукой и поцелуев в шею любимого и Драко кончил мне в руку, уткнулся в шею, тяжело дыша. Я вытер пальцы кухонным полотенцем и бросил его на пол.

— Милый, так где ты хочешь венчаться? Я не могу от тебя добиться с тех пор, как было открыто твоё ангельское личико, — сказал я.

— В Барселоне, — улыбнулся блондин и стал вылизывать мою шею, как котёнок, — в храме «Святого Семейства» или «Саграда Фамилия», как его называют. Храм очень красивый и величественный, хоть и не такой древний как другие. Как тебе дата — это воскресенье?

Я взял телефон в руки и набрал номер с сайта храма в интернете. Уже через пять минут нас заригистрировал круглосуточный прислужник храма «Святого Семейства» и записал на венчание в воскресенье в полдень, как раз после мессы.

*

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

*

Расстояние из Мадрида до Барселоны 630 км. Ехать ночь на поезде не хотелось, и Гарри заказал на пятницу билет на самолёт, своим транспортом он решил не пользоваться. Хорошо, час пятнадцать минут в полете и мы будем в столице автономного округа Каталонии — в Барселоне.

— Поттер, а ты кого позовешь на наше венчание? — спросил я жениха.

— Дона Хулио и Диаса со всеми их родственниками, а ещё Пэнси Паркинсон, она ведь знает о нас, — ответил Гарри, — и, конечно же, Люциуса со Снейпом.

— Наши с тобой желания совпадают, — улыбнулся я.

Барселона встретила нас проливным дождём. Говорят, что когда идёт дождь, это с небес посылается на землю благодать. Это очень кстати, благодать нам не помешает.