========== Часть 1. ==========

После окончания Хогвартса прошло три года. Гарри ушел из магического мира, устав быть марионеткой для Министерства Магии, для Кингсли и прочих, которые хотели за счёт имени и славы Героя, победителя Волдеморта, либо купаться в лучах славы, либо прикрываться Гарри, а девы мечтали стать миссис Поттер. И тогда Герой решил уйти. Заблокировав себя для поисков и обнаружения, он взял достаточно денег, чтобы спокойно жить в мире магглов, выправил новые документы на имя Генри Джеймса Гарсиа и покинул Туманный Альбион. отчество он не смог сменить, потому что Джеймса Поттера ему, как отца, никогда не хватало. Он отправился в Аргентину, купил виллу на берегу моря и отдыхал, купался, загорал, гулял по окрестностям, вечерами ходил в бар, вобщем, не отказывал себе ни в чем.

Но не только Поттер поступил так, уйдя из мира магии. Драко Люциус Малфой тоже слинял из магического Альбиона по окончании Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. На выпускном балу он всю ночь танцевал то с Паркинсон, то со своей невестой Гринграсс, даже пару раз с Забини, а выпив третий бокал огневиски и вовсе пригласил самого Поттера. К слову, и Гарри не отказался от танца с ним, будучи захмелевшим, как и сам Малфой.

— А ты стал лучше танцевать, чем на четвертом курсе, я заметил в тебе изменения, — проговорил блондин и ближе притянул парня к себе.

— Драко, — устало и как-то печально ответил Гарри, — давай хотя-бы сегодня обойдемся без споров, разногласий и негатива.

— Ну, если только сегодня, Потти, — усмехнулся принц Слизерина, вглядываясь в лицо своего любимого вечного врага.

После первого танца они снова принялись вальстровать по залу, шокируя этим всех выпускников и многих учителей, за исключением директриссы Минервы МакГонагалл, которая наблюдала за парнями с улыбкой и, подобно Дамблдору, приподняла свои очёчки.

— Я благодарен тебе, Поттер, — проговорил Малфой, — ты спас моих родителей, и они смогли департировать во Францию, теперь за мной остался долг.

— Не надо, Драко, ты ничего мне не должен, — ответил Гарри, — твоя мать меня спасла, не выдала, как и ты тогда Беллатрисе и своему отцу в мэноре.

Но вот и второй танец закончился, и блондин хотел было отстраниться, но Поттер удержал его, обняв за талию.

— Малфой, давай ещё один и тогда разойдемся, — попросил Герой.

Драко не оттолкнул его, он снова повел Поттера в танце, на этот раз был медленный при приглушенном свете. Появилась как бы дымка, которая как туман сокрывала парочки, оставляя их как бы в коконе. Толи это виски так повлиял на организм парней то-ли музыка, которая тихо звучала, лаская слух и умиротворяя душу, но Гарри и Драко лишь теснее прижались друг к другу. Герой обнял блондина за шею и его губы приблизились к губам принца Слизерина.

— Скажи мне, Малфой, почему мы столько времени потеряли на вражду, а? — Драко смотрел в глаза Гарри и не мог оторваться. — Ответь мне, прошу тебя.

— Не знаю, Поттер, не знаю, — ответил тихо блондин. — Может, от того, что ты не пожал мне руку тогда в поезде? Или от того, что выбрал в друзья не меня?

— Я сейчас обнимаю тебя, Драко, и это больше, чем протянуть руку. — Гарри подтянулся выше к Малфою и заглянул в расплавленное серебро глаз блондина. — Поцелуй меня, Драко.

— Поттер… — тихо в самые губы прошептал Малфой. — Ты уверен, что хочешь, или это алкоголь затуманил твой разум?

Поттер кивнул и Драко поцеловал как-то отчаянно и жадно, стукаясь зубами о зубы Гарри, облизывая языком губы, просясь внутрь. Получив доступ, он стал исследовать жаркие глубины рта теперь уже бывшего врага, руками все сильнее прижимая и лаская поддатливое тело парня.

Но вот и третий танец закончился, а окутывающий их кокон, растворился, и Драко отпрянул от Гарри, услышав на последок: «Спасибо». Брюнет поспешно вышел из зала, за ним побежала Джинни Уизли, кто-то ещё, а Малфой не понимал, что только что произошло. Он целовался с Гарри? И что делать дальше с этим?

Драко и сейчас вспоминал этот поцелуй. Он не шёл ни в какое сравнение с поцелуями Паркинсон или Астории и даже Блейза Забини, когда они целовались после сдачи СОВ. Если вкус губ Блейза был сладким, как леденцы «Берти Боттс», то вкус Поттера был горьким шоколадом и хотелось снова их вкусить. Теперь губы Гарри станут навсегда личным сортом отборного шоколада. Он пошёл следом за брюнетом, но не нашёл его, зато встретил Уизлетту. Она накинулась на парня, чуть ли не с кулаками.

— Сволочь! — закричала она. — Что ты сделал с Гарри? Скотина слизеринская, как ты посмел танцевать с ним?

— Отвали, рыжая! — прошипел Малфой и направил в ответ на девушку свою палочку.

— Что здесь происходит? — услышали они голос директриссы.- Мистер Малфой, мисс Уизли? Вы можете мне объяснить?

— Проклятый Хорёк обидел Гарри Поттера и тот ушел из зала, я не могу его найти, директор, — закричала Уизлетта.

— Мисс Джиневра! — воскликнула МакГонагалл. — Я отнимаю пятьдесят очков с Гриффиндора и лично с вас за дерзость и за отсутствие манер, я сегодня же напишу вашим родителям и вместо диплома красного с «Превосходно» вы получите зеленый, что значит «Знания есть, но манеры хуже пищащей мандрагоры».

Девушка убежала вся в слезах, а Минерва посмотрела на Драко.

— Мистер Малфой, что произошло? — спросила директор. — Я очень радовалась сегодня, что вы с мистером Поттером нашли общий язык хотя-бы на прощальном бале. Вот бы и в прошлые годы вы не дрались, а дружили…

— Я не знаю, где может быть Поттер, — ответил парень. — Я его не обижал, директор. Мы танцевали, а потом он просто убежал.

— Поищите его там, где все спрятано, — улыбнулась старая женщина.

Малфой поклонился и побежал в Выручай комнату, но когда ему удалось в неё войти, Драко не нашёл в ней Поттера…

Вспоминая все это, Драко Люциус Малфой ехал на машине по Буэнос-Айресу. Он подобно Гарри Поттеру тоже ушел в мир магглов, изменив фамилию и запечатав свою магию и умения, а так же сделал так, чтобы никто не вышел на его след. Он превратился из Малфоя в Леонардо Эрнесто Ди Альмейда.

========== Часть 2. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

Наступило Рождество — праздник детства, сладостей, вкусностей, подарков и радости. Я вспоминал свои детские годы, когда в мэнор приходило Рождество. Родители шили новую одежду, себе и мне, по-особенному украшали особняк, в большой гостиной ставили огромную ёлку до потолка, а эльфы её несколько дней украшали всевозможными гирляндами и разноцветными шарами. Родители покупали игрушки и подарочные наборы для моих гостей. Чаще всего это были дети из известных семей, с которыми мой отец имел общение, и, конечно же, Винсент Кребб, Грегори Гойл, неизменная Пэнси Паркинсон и семейство Гринграсс, маленькая Астория, которая на несколько лет была младше меня. Наш немного мрачноватый мэнор в Рождество и в последующие святки весь сиял морем огней, слышался постоянный детский смех, веселье и радость. Как же давно это было… После четвёртого курса все радикально изменилось. В родном мэноре поселился воплотившийся Том Риддл, иначе Лорд Волдеморт, вернулась из заточения в Азкабане сестра моей матери, тётка Беллатриса Лестрейндж, по особняку ходили в грязных сапогах Пожиратели Смерти. Рождество не стали в тот год справлять, как и в последующее пятилетие.

После окончания Хогвартса я переехал в Буэнос-Айрес, в столицу Аргентины. Почему не в Испанию, или не в Италию? Не знаю, просто я встретил в маггловском Лондоне в кафе парня, он был из Аргентины и у него имелась своя студия фотографии, видео рекламы. Увидев меня, он подошел ко мне сам, представился как Хуан Роберто Диас.

— Вы очень красивы и изящны, — проговорил он, — у меня частная фирма — студия по рекламе и видеосъёмкам. Я давно искал такую модель.

Я смотрел на него с недоверием. Тогда этот испанец показал мне свои документы, альбомы и видео, когда я пошёл в его номер в отеле, и… да, я поверил ему. Опечатав мэнор, я уехал в Аргентину и за несколько месяцев смог купить себе неплохой особнячок, нанял прислугу и личную швею. Луиса не только шила мне костюмы для показа мод, но полностью содержала мой гардероб в чистоте и порядке. Была ещё одна женщина Лина, она готовила прекрасно для меня завтраки и ужины, а обедал я в студии. Каждый день съёмки, показ мод, фотосессии, реклама и прочее. Поездки то в Бразилию, то в Испанию, то в Австралию, а месяц назад мы с Хуаном Диасом вернулись из Америки. У меня было одно условие — никогда не ездить в Англию. Три года я не получал сов и известий или газет из Туманнного Альбиона, и, если честно, не горел желанием, что-либо знать о маг мире. Я знал, что Поттер счастлив. Последнее известие, что я услышал, а потом и прочёл перед отъездом было о скорой свадьбе Героя, победителя Волдеморта с Джиневрой Уизли. Они счастливо улыбались колдофотографам в «Ежедневном пророке», а эта гриффиндоская скотина, что обнимала меня на выпускном бале и просила поцеловать, этот очкастый придурок во все свои 32 зуба улыбался в объектив и с такой любовью смотрел на мелкую Уизлетту, которая превратилась в очень красивую сучку. Высокая грудь явно четвёртого размера, шикарные волосы, тонкая талия, белоснежная кожа, пухлые губы, томный взгляд. Мерлиновы подштанники!