Я уткнулся в плечо Гарри и навзрыд зарыдал. Меня переполняли чувства, они разрывали моё сердце, и все грязное, что было во мне ещё, в этот момент невидимо отпало, как гнойные, высохшие струпья с тела прокаженного человека, делая меня подобно чистому младенцу. Какой же ты у меня мудрый, мой Поттер.
А Гарри, словно и не замечал моих рыданий, продолжил говорить дальше:
— Драко сбился с пути добра, а после битвы между силами света и силами тьмы, победило добро. Многих, кто был на стороне зла, предали суду, многих убили. Я заступился за Малфоев и не позволил их уничтожить. Драко стал изгоем магического общества и после выпускного бала сбежал от меня. Этот припев из арии «Мистера Икс» очень хорошо раскрывает то, насколько вельможи, что осуждали семью Малфоя, а особенно моего Драко, как оказались далеки от истины, что открыта мне, как не хилому магу столетия. Люди видят в грешнике его падения, его слабость и немощность, но не его сердце, не его покаяние и слезы. А я знаю, как умеет плакать Драко Малфой, я читаю в его сердце огненное покаяние, оно подобно раскаянию Марии Магдалины.
— Я… — проговорил я.
— Не надо, Лео, не говори ничего, мой родной! Я уважаю твою тайну. Я до последней минуты твоей воли буду чтить твою свободу выбора, потому что верю тебе, но мои сны редко, а вернее, никогда не лгут.
Он стёр с подбородка мои слезы и нежно поцеловал, боясь нарушить мой внутренний мир. Мой Гарри, любимый. Я верю, что ты простишь меня, ведь ты сейчас только что сказал мне, что будешь ждать, пока я откроюсь тебе. Мой Золотой мальчик, прости меня. Я обнял брюнета и жадно поцеловал, стараясь в поцелуе отблагодарить Поттера за чуткость и понимание.
После поцелуя Гарри ушел в свой номер, велел мне быть готовым к десяти часам и ждать у лифта. Я успел принять быстро душ, собрать мой чемоданчик и съесть пару любимых зелёных яблок, надеть маску и послушать через поиск аудио mp3 в Гугле арию «Мистера Икс» на английском языке. Я заслушался спохватился, когда Поттер отворил мою дверь «Алохоморой» и поманил пальчиком к себе, тепло улыбаясь.
*
На конференции Гарри долго выступал, говорил заумные речи (и когда, а главное, где только заядлый грифф этому научился?!), ему долго хлопали, подписывали контракты по сотрудничеству с холдингом «Сияние Аргентины». Конференция закончилась в 13 часов и Гарри повез меня на обед.
— Лео, как тебе моя речь, малыш? — спросил брюнет, когда мы заказали еду. — Грандиозно, правда?
— Грандиозно? — возмутился я, а Поттер смолк и с ужасом посмотрел на меня. — Судьбоносно, грандиозно и великолепно! Ты сегодня сам себя, Генри, превзошел, а я ещё сильнее в тебя влюбился, хотя больше — это уже невозможно, мой дорогой!
— Спасибо, любимый! — заурчал, словно Чеширский кот, брюнет.
— Я буду день и ночь говорить и повторять, как люблю тебя и горжусь моим…
— Твоим, кем, малыш мой? — подхватил парень и я стал краснеть. Я чуть не проговорился, чуть не сказал: «… моим Поттером».
Меня спасло то, что официант принес заказ: мне картошку с мясом и овощами, а Гарри — сырный суп с шампиньонами, луком и сухарики чесночные. Надеюсь, он потом пожует жвачку перед тем, как полезет ко мне с поцелуями? Официант налил нам по бокалу вина и отошел подальше, косясь на меня… на мою маску. Я даже мог прочесть его мысли без проникновения в сознание, что он считал меня придурком, который прячет красоту под идиотской маской.
На десерт я заказал воду с мятой, имбирем и лимоном и кусочек грушевого рулета, а Поттер — блинчики с творогом и со сметаной. Боже, точно маггл. Блины надо есть на завтрак и полить их сверху ещё джемом. О’кей, на завтрак я ему как-нибудь сам испеку тонкие с дырочками блины и подам ещё сгущеное молоко со взбитыми сливками.
— О чем задумался, синьор Альмейда? — услышал я голос Гарри через толщу собственных мыслей.
— Не поверишь, Генри, — ответил я, — о житейском! О том, что сам буду печь тебе блины на завтрак и любоваться, как ты их будешь кушать.
— О, правда? Тогда нам поскорее надо сочетаться законным браком. Завтра днем, когда мы выспимся, серьёзно об этом поговорим. Ну, или вечером… Смотря во сколько уснем после ночи любви на моих шелковых простынях, — улыбнулся брюнет, а я поперхнулся ароматной водичкой и закашлялся.
Ко мне подошел официант, а Гарри чуть не зарычал на бедолагу, рявкнув, что он сам разберётся со своим женихом. Оказывается, не только Малфои — собственники, но и Поттеры, а конкретно, Гарри Джеймс Поттер.
*
В самолёте я отсел на другую сторону от брюнета, чтобы любоваться закатом солнца. Итак, если мы вылетели по времени с Богам в 16 часом, то в Буэнос — Айресе сейчас — 17. 00. Значит, прилетим мы, дай Мерлин, около двух часов ночи в Буэнос-Айрес. Самолёт частный и как я понял, он принадлежит Гарри, как и эта авиалиния частная. «Крылья Ангела». О ней я много слышал в Аргентине, но не знал, что эта авиалиния принадлежит Поттеру. Боже, чем только он не заведует! Я глянул на брюнета и поцеловал кольцо на своем пальце — помолвочное, очень дорогое и красивое. Гарри купил мне его и на коленях просил моей руки. А сейчас Поттер реально весь был поглощен работой в ноутбуке. Неожиданно мне позвонил дон Хулио Перес.
— Да, дон Хулио, доброй ночи! — произнес я.
— Да… синьор Гарсиа взял меня на свой самолёт…
— Да, мы должны прилететь в Буэнос-Айрес около двух часов ночи…
— Конечно, завтра я буду в девять утра в студии синьора Диаса… Конечно…
И тут из моих рук забрали телефон. Гарри…
— Добрый день, дон Хулио! — поздоровался с главным режиссёром Аргентины Поттер.
— Друг мой, я могу попросить тебя, чтобы Леонардо появился у Хуана Диаса не завтра, а после завтра? … Да, поснимай пока Веронику Наварро, а Лео освободится только после завтра.
— Да, ты верно все понял. Да, поздравь нас, Хулио, ты в числе первых приглашен на наше венчание!
— Нет, не обижу, Лео сможет встать после завтра, я ручаюсь…
Все, Герой хренов, ты — покойник! Что Хулио Перес с Хуаном Диасом подумают теперь обо мне?!
— Эй! — возмутился я и отобрал у Гарри уже отключенный телефон. — Что обо мне теперь скажут в «Белокуром Ангеле?»
— Что мы с тобой репетирум не только начало совместной жизни, но и будущую роль для сериала «Ангел и полицейский». Иди ко мне, разгневанный мой белокурый Ангел, или Зевс Громовеждец? Я соскучился до зубной боли. Час уже я не прикасался к тебе. Ты голоден?
— А ты? — спросил я и пожалел. Потемневшие враз глаза Гарри, сказали, на сколько он голоден, но голод его снедает иной.
— Ох, Генри… — вскрикнул я, когда Поттер дернул меня к себе.
Поттер сел в кресло, а меня посадил на свои колени и его пальчики принялись растёгивать мою рубашку. Хорошо, что я хоть пиджак снял, как только мы сели в самолёт.
— Любимый, позволь мне ласкать тебя, мой Ангел? — Я сел боком и мои ноги свисали с подлокотника, голова легла на плечо Гарри. — Кстати, произнес он, когда уже растёгивал ширинку моих брюк, — в конце этого месяца начнётся карнавал в Венеции, меня пригласили. Я возьму с собой тебя.
Поттер вынул моё хозяйство из трусов и свободной рукой обнял и притянул к себе.
— Синьор Гарсиа… — проговорил я тихо и обнял двумя руками шею Гарри, чуть вывернувшись, как бы закрываясь.
— Скажи мне, что ты хочешь? — спросил меня томно брюнет.
— Тут же пилоты, две стюардессы! Что они подумают? — прошептал я, уже дурея от нежных рук Поттера.
— Анхелика и Лекси разогревают наш с тобой ужин, сервируют столик на колесиках, пилоты в своей кабине, они ведут воздушный корабль, поделив девять часов полета на двоих. Им всем нет дела до нашей любви, мой родной, — ответил Гарри. — Ну же, откройся мне.
Тогда я пересел по другому — передом к Поттеру и поцеловал его в губы. Он чуть приподнял меня и растегнул свои брюки. Мой анальный вход ещё не успел сжаться. Я чуть привстал и опустился на член Гарри. Пальцы любимого поглаживали то мои заостренные соски, то оголенный торс, то подрагивающий член, надрачивая его в такт своим толчкам во мне.
