«Я не собираюсь здесь подыхать!»

Воин несся к земле, занеся огромный меч так, как несется к шее обреченного гильотина. Мечнику не хватило менее метра – клинок приземлился на остатки камня вблизи колдуньи. Ударная волна оказалась настолько сильной, что даже чуть-чуть подбросила Могильщик над землей.

Ксандар, собирая последние крохи накопившейся в теле магии, сосредоточился на тумане вокруг неожиданно живого союзника. Кулаки мага сжались, старательно выжимая влагу из воздуха рядом с воином. Водный всплеск смог затушить большую часть пламени, охватившую его.

Из последних сил занося меч-змей, Тейн направил дуговой удар прямо в полный синевы череп. Возникший перед хозяйкой слуга Бездны лишь замедлил тяжелое лезвие – его костяные руки оказались раздроблены в пыль. Металл столкнулся с металлом – оглушительный звон, подобный колокольному, разорвал тишину, сковавшую руины.

Могильщик, кувыркаясь, полетела вдаль, приземляясь в грязь после тяжелейшего удара. Голова и шея выдержали, но боль, которая, вибрируя, сковала всё тело…

Коса, еще державшаяся на кончиках пальцев, разломилась надвое. Верный дракон Могильщик, пусть и не сразу, но стал рассеиваться в тумане, чудовищным ревом давая понять, что не желает оставлять хозяйку.

Но она потеряла контроль. Тело больше не могло сражаться. Разум больше не желал думать. Была только боль. Могильщик казалось, что сердце вот-вот откажет. Что лицо расползется по швам, осыпаясь на мелкие осколки.

Они приближались. Они убьют её. И никто больше о ней не вспомнит.

Все забудут её как страшный сон.

Вычеркнут из памяти.

Могильщик закричала. Оголенная ладонь схватилась за лезвие угасающей косы, рассекая собственную плоть. Замахнувшись клинком, как кинжалом, колдунья вонзила его – не в землю, нет, – в незримую ни для кого, кроме неё самой, стену. Кровь выплескивалась из руки, замирая перед наемницей, размазываясь по непостижимому простому сознанию барьеру.

Еще один удар. И еще один. Остервенелой хваткой Могильщик пронзала ткань реальности снова и снова.

В надежде её разорвать.

Ксандар, спотыкаясь, мчался за обессилившими воинами, готовящихся настигнуть их общего врага.

– Тесс! Стреляй же! Стреляй в неё! – заорал он, задыхаясь в дыму и пламени.

У Этессии осталось всего три стрелы. Она успела подобраться поближе к остальным, но успеха это отнюдь не гарантировало. Туман, дым и крайне медленно отступающая темнота сильно сбивали прицел. Сколько бы сейчас колдунья отдала за целый глаз…

Лук, сотканный из воздуха, поднялся на изготовку. Тесс придется пожертвовать стрелой или даже двумя, чтобы пристреляться в таких условиях. Время поджимало – что бы их враг ни задумал, ничего хорошего это предвещать не могло.

Просвистела первая стрела, вонзаясь в плечо Могильщик и едва не опрокидывая ту на спину. Колдунья Бездны почти не обратила на это внимания – лишь взяла лезвие косы в другую руку.

Вторая стрела промчалась совсем близко, секанув по полному синевы черепу.

Этессия выдохнула, полностью концентрируясь на выстреле. Пальцы отпустили воздушную тетиву, отправляя последний снаряд колдуньи в скоростной полет. Наконечник метил прямиком в сердце Могильщик и готов было уже с ним соединиться, когда в последний раз, лишенный рук костяной страж возник перед своей хозяйкой. Он принял удар на себя – стрела раздробила его голову, увязая в костях.

Коса пронзила окровавленную стену в последний раз.

Пространство перед героями разверзлось, открывая непроглядную пустоту. Всё живое вокруг начало стремительно затягивать в чудовищный разрыв реальности.

Врата в Бездну насильно зазывали к себе гостей.

Тейн, почувствовав, что его с нарастающей тягой засасывает в открывшуюся дыру, изо всех сил вцепился в меч, вонзая тот в землю. Это привело лишь к тому, что уже спустя несколько мгновений, воин болтался в воздухе, цепляясь за рукоять своего клинка. Яхонту и Тесс повезло и того меньше: если первый еще как-то цеплялся за резьбу на колонне, то последняя почти сразу полетела прямиком в черный разрыв. Пролетая мимо Тейна, девушка зацепилась за его ногу, стремительно сокращая его шансы удержаться.

– Не впивайся ногтями! – проорал Тейн, стискивая зубы.

Ксандар погрузился по колено в землю, создав надежную, как ему казалось, опору. Но тяговая сила продолжала расти, недвусмысленно намекая магусу на то, что ему следует отменить своё колдовство – иначе оторвет ноги. Выбор, сделанный им за несколько секунд, показался бы любому другому человеку глупым, нелогичным и даже сумасшедшим – но вряд ли бы чародей стал кого-то слушать. Земляная хватка разжалась, отправляя Ксандара в полет в сторону своих товарищей.

Еще пребывая в воздухе, колдун обильно начал выделять зеленый гель, протекающий сквозь перчатки. Магус летел прямиком в Тейна, и не был в состоянии изменить направление своего полета. Видя, как соскользают пальцы Яхонта с колонны, Ксандар прибег к единственной выигрышной идее, к которой сумел прийти.

Изумрудные нити соскользнули с кончиков пальцев колдуна, цепляясь за всех остальных членов группы. Возгласы непонимания уже не имели никакого значения – вслед за кувыркающимся Ксандаром в Бездну затянуло и всех остальных.

Пространственный разрыв захлопнулся. Бездна поглотила своих жертв, не оставив от них и следа.

Могильщик обессилено рухнула на колени. Окровавленные ладони закрывали пустые глазницы. Одинокая струйка крови из-под стрелы в плече медленно, но верно расползалась по всему изнеможенному телу. Ребра звенели – мгновениями они казались колдунье пучков металлических прутьев на разорванной полой груди. Могильщик сморгнула, прогоняя наваждение.

Над руинами в тумане еще долго стоял тихий вой – о невыносимой и мучительной боли.

Она победила.

Комментарий к 16. Диско Инферно

Самая большая глава в “Точке Зрения”, что неожиданность даже для меня.

========== Эпилог ==========

Птицы. Где-то вдалеке клекотали птицы.

Ксандар дернулся. Всё тело, будто онемевшее, отказывалось подчиняться прямым приказам его головы. Впрочем, это не мешало колдуну чувствовать, как намокли ступни. Он лежал на чем-то шершавом и колком, а под ребра что-то упиралось.

Плеск. Что-то плескалось совсем близко.

Мысли медленно, будто стараясь не будить чародея, выстраивались в цельную цепочку. В Бездне никаких птиц нет – в этом колдун был уверен почти полностью. Ксандар ощущал себя вполне тепло – а с виду Бездна совсем не кажется теплой. Может, он просто умер? А отчего тогда ногам намокнуть?

Магус заставил себя продрать глаза. Под ним был самый обыкновенный песок, а в ребро уперлась галька. Разглядеть это он мог и невооруженным взглядом сквозь отчего-то разбитый окуляр маски. Тяжело охнув, магус перевернулся на спину. Яркое заходящее солнце заставило резко сощуриться.

Если Бездна и была такой, то, пожалуй, всё не так уж плохо.

Поблизости лежали разбросанные, будто куклы, его товарищи. Похоже, что все пришли в себя одновременно, начиная шевелиться и извергать ругательства.

– Колдун, – пробасил Тейн, отстегивая и сбрасывая оплавившуюся куртку, – мы живы или нет?

– Или да, – брякнул магус, держась за голову. – Мы были там всего несколько секунд – последствий быть не должно.

– Там – это в Бездне? – потерянно озирался Яхонт, перебирая руками песок.

Ксандар, пошатываясь, встал на ноги. Ненадолго – а затем вновь упал на теплый песок. Прибой снова окатил носки его сапог.

– Да, поверить не могу, что она сумела открыть этот разрыв, – пить колдуну хотелось неимоверно. – В любом случае, она бы не смогла нас там оставить – никому и никогда не хватило бы сил на это. Бездна тут же выбросила нас прочь. И я бы честно хотел узнать, кому сказать спасибо, что мы оказались выкинуты не посреди холодного моря или не куда-то в бездонную яму.

– Я охренеть, как благодарен, – сквозь зубы протянул Тейн, отталкивая от себя сапог Этессии.