Дверь – вполне логично – оказалась заперта. Что ж, распахнутое окно никто не отменял. Зацепившись за карниз, Тесс нырнула в полумрак комнаты ногами вперед.

Только чтобы встретить лбом что-то железное и очень тяжелое.

Не успела колдунья прицелиться, как Ветер уже спустил незримую тетиву, отправляя стрелу вниз. Она едва ли вонзилась в стол, чудом застревая у самого края. Этессия застонала:

– Куда ты так спешишь?

Мужчина, глаза которого округлились от ужаса, едва не упал со стула. Рывком поднявшись, он бросился к ближайшей двери и, после нескольких нервных рывков, наконец распахнул её, вваливаясь внутрь.

– Ну вот… – недовольно начала Тесс.

И тут Ветер столкнул её вниз.

Отдайся мне.

Девушка летела вниз, отказываясь принимать происходящее за чистую монету. Так нагло Ветер себя еще никогда не вел. Что уж говорить – убить он её до этого явно не пытался. Дух замедлил её падение и чуть-чуть подтолкнул. Колдунья, перегруппировавшись, приземлилась на полотняный навес над забегаловкой и скатилась с него на влажный тротуар.

– Все мозги себе насквозь продул, – закашлялась Этессия, подгоняемая ветром к соседнему дому.

Зацепившись за карниз окна, Тесс нырнула в полумрак комнаты ногами вперед. Мощный порыв ветра заставил её пригнуться к полу. Обшарпанная кочерга пролетела прямо над головой девушки и ударилась о раму. Действуя рефлекторно, колдунья мгновенно извлекла из колчана стрелу и с размаху вонзила в бедро нападающего.

Завопив от боли, незнакомец отпрыгнул и, спотыкаясь, понесся вверх по лестнице. Этессия, гонимая ветром и едва не поскальзывающаяся на скользком полу, помчалась вдогонку. Содержимое комнаты наверху ввело девушку в определенный ступор: мужчина, в которого она стреляла, жался к окну, а в середине комнаты застыли дети, шокированные внезапным появлением двух незнакомцев в доме.

Завидев своего преследователя, мужчина, недолго думая, схватил со стола ножницы и притянул к себе мальчишку, закрывшего свою сестру. Лезвие оказалось у его горла.

– Ты не станешь этого делать, – медленно проговорила колдунья, внимательно следя за руками противника.

Незнакомец дрожал. Взгляд перемещался с ребенка на ножницы, и обратно. Продолжая прижимать мальчика к себе, он потянулся в карман – за часами. Крышка распахнулась. Ножницы выпали из его руки.

– Нет. Не стану.

Не успела колдунья прицелиться, как Ветер уже спустил незримую тетиву, отправляя стрелу вниз. Она едва ли вонзилась в стол, чудом застревая у самого края. Этессия застонала:

– Куда ты так спешишь?

Мужчина, глаза которого округлились от ужаса, едва не упал со стула. Рывком поднявшись, он бросился к ближайшей двери и, после нескольких нервных рывков, наконец распахнул её, вваливаясь внутрь.

– Ну вот… – недовольно начала Тесс.

И тут Ветер столкнул её вниз.

Стань со мной едина.

Девушка летела вниз, отказываясь принимать происходящее за чистую монету. Так нагло Ветер себя еще никогда не вел. Что уж говорить – убить он её до этого явно не пытался. Дух замедлил её падение и чуть-чуть подтолкнул. Колдунья, перегруппировавшись, приземлилась на полотняный навес над забегаловкой и скатилась с него на влажный тротуар.

– Все мозги себе насквозь продул, – закашлялась Этессия, подгоняемая ветром к соседнему дому.

Зацепившись за карниз окна, Тесс нырнула в полумрак комнаты ногами вперед. Мощный порыв ветра заставил её пригнуться к полу. Обшарпанная кочерга пролетела прямо над головой девушки и ударилась о раму. Действуя рефлекторно, колдунья мгновенно извлекла из колчана стрелу и с размаху вонзила в бедро нападающего.

Завопив от боли, незнакомец отпрыгнул и, спотыкаясь, понесся вверх по лестнице. Этессия, гонимая ветром и едва не поскальзывающаяся на скользком полу, помчалась вдогонку. Содержимое комнаты наверху ввело девушку в определенный ступор: мужчина, в которого она стреляла, жался к окну, а в середине комнаты застыли дети, шокированные внезапным появлением двух незнакомцев в доме.

Руки Тесс вскинулись сами собой – чудовищный вихрь, миновав детей, ударился мужчине прямо в грудь. Стекло у него за спиной мгновенно треснуло.

Глубоко под Магистратом, в темнице для провинившихся и неугодных, тускло сияли белые кристаллы, освещая жизнь тем, кто, по большому счету, собирался в последний путь. В одной из дальних камер, потеряв надежду на спасение, в угол жался заключенный. Слезы лились по лицу, но он ничего и никого не стеснялся. То был последний день его жизни. Преступника, который ни крал и ни убивал.

Воздушный взрыв, раскидывая осколки по сторонам, вытолкнул незнакомца из комнаты.

Его угрюмо вели на виселицу за призвание, какое было у многих. Но ему полагалась смерть за шаг в сторону – непослушание табу, установленного Магистратом. Как мог он знать, что дар, преподнесенный богами, приведет его на жертвенный алтарь? Нарушение закона сделало его виновным с рождения.

Ведь магия времени – единственное, в чем он преуспел.

Разбрызгивая кровь от порезов стеклом, он оказался выброшен из окна.

В пять часов виселица примет его в свои узы. В пять часов оборвется короткая и несчастная жизнь преступившего колдовской закон узника. Его время вышло – так распорядился Магистрат.

Путаясь в бельевых веревках, мужчина полетел вниз, навстречу камню тротуара.

Нареченный преступником и обреченный на смерть, он восходил на эшафот в непреодолимом, буйном страхе. Именно тогда от переполняющего горя, от сильнейшего нежелания, чтобы закат жизни узника когда-либо наступил, и родилось это заклинание, обращающее само время вспять.

Пяти часам не суждено было наступить. Никогда.

Тросы опутали его горло, а стены, что их держали, оказались куда прочнее шеи. Он повис, едва касаясь носками сапог тротуара. Разбитые расписные часы лежали поодаль, но их стрелки продолжали идти.

Настало пять часов дня.

И Тесс, не в состоянии понять, что же произошло на самом деле, судорожно дышала, глядя в разбитое окно.

***

Три дня назад

Джошуа упрямо полз к крыльцу. Ноги едва слушались – рукам приходилось выполнять большую часть работы, вытягивая за собой изнеможенное тело рунолога. У него получилось, ему удалось…

Уйти?..

Они приходили совсем не за тем. И ни в чем не преуспели. Магус еще жил, а книга, которую он нагло украл, останется в его воровских лапах. Джошуа подвел «Восход» и Аламида.

Рунолог подвел его.

Мужчина поднял глаза – над ним возвышалась Могильщик, отливающий металлом череп которой замер в вечно присущем ему выражении.

Даже сейчас судьба посылала ему Безносую. Но Джошуа умирать не собирался. Не здесь. Не сегодня.

Не на пороге их дома.

– Помоги, – просипел волшебник, хватая хозяйку поместья за подол платья.

– Где Саав? – не двигаясь, безжалостно произнесла она.

– Я всё объясню, – забормотал Джошуа, пытаясь приподняться. – Дай мне поговорить с Аламидом самому, и я всё объясню.

Развернувшись на полуслове, Могильщик распахнула двери в поместье и решительно отправилась внутрь. Слова рунолога, что-то умоляюще кричавшего ей вслед, совсем не трогали. По коридору гневно застучали каблуки.

Из общего зала, где сейчас должен был располагаться Аламид, доносились голоса – ледяного рыцаря и новый, незнакомый. Шло рьяное обсуждение вопросов, о которых колдунья не ведала.

– Совсем одну? Это плохая тактика, – лидер «Восхода» продолжал стоять на своем.

– Когда не станет отягощающей душу обузы, – зазвучал незнакомый голос, – они лягут у её ног.

– Их слишком много, – отрезал Аламид.

Неизвестный голос усмехнулся, будто придумал удачную шутку.

– Но Бездна бесконечна.

Могильщик толкнула тяжелые дубовые двери. В зал полился солнечный свет. Колдунья застыла, оглядывая комнату.