Видеть короля при таком занятии было непривычно. Чуть ранее Саурон едва ли мог бы представить что-то подобное.
Узкие зрачки майа расширились. От одного вида Трандуила, с таким удовольствием делающего минет, Гортхаур уже балансировал на грани оргазма. Но алчное желание обладать дивным созданием оказалось сильнее даже желания как можно скорее получить удовольствие.
— Трандуил, хватит.
Майрону пришлось прервать столь увлекательное занятие эльфа. Тёмный Властелин помог подняться королю и усадил на себя верхом, потом склонился ближе и почти грубо впился в плечо Трандуила. Позже на бледной коже наверняка останутся следы — но эльф не отталкивал его, все позволяя. Одной рукой Саурон обнимал его за талию, а второй уже начал подготавливать эльфа. Шепча в острое ушко что-то ласковое, Саурон начал медленно опускать Трандуила на свой член.
Майа откинулся на подушки, следя за тем, как медленно начинает двигаться король.
— Ты даже не представляешь, как приятно видеть тебя верхом на мне, — мурлыкнул ему Гортхаур.
Через несколько минут они оба почувствовали приближение оргазма. Саурон накрыл рукой член эльфа и спустя пару мгновений тот уже содрогался от нахлынувших ощущений…
Через некоторое время оба лежали рядом, и впервые один совсем не боялся другого. Тёмный Властелин положил голову на плечо короля и уткнулся носом куда-то в шею.
— Сладких снов, Трандуил, — сказал Майрон, впервые за долгое время засыпая по-настоящему.
========== Глава 3 ==========
— Я никого не знал так близко, кроме тебя, — поведал дрожащим тихим голосом эльф Саурону. — Кроме, может, покойной супруги, что подарила мне сына…
Ему всё ещё было немного больно, но он не жалел ничуть, поскольку полученное от близости наслаждение оказалось гораздо больше. Майа был первым, и эльф не знал никогда других мужчин, кроме него. Больше того, он вообще не думал, что согласится на подобную связь: среди строгих эльфийских нравов такое считалось бы развратным и недопустимым. Но с Сауроном все было иначе, он был воплощенное нарушение правил, и эльфу нравилось отдаваться в его власть, и нравилась его сила. Он мог часами всматриваться в кошачьи оранжевые глаза и любоваться золотыми искрами в них, но Майа обычно не давал ему на долго замирать в такой позе, а целовал его или увлекал в постель.
Майа расслабленно лежал в постели, прижимая к себе эльфа, и он заметно напрягся, когда услышал упоминание о покойной супруге Трандуила. Саурону не нравилось, что его король вспоминает о ней, ему не нравилось, что тот вообще думает о ком-то другом. С трудом подавив злость, он лишь нежно погладил любовника по волосам.
— Спи. Ни о чём не думай, мой прекрасный король.
Саурон ревновал. Жутко злился, из-за того, что ничем не мог подавить свои собственнические порывы. Разумом он понимал, что его слуги и рабы скорее добровольно шагнут в жерло Ородруина, чем посмеют покуситься на любовника своего Властелина. Но он ничего не мог с собой поделать, поэтому часто проявлял свои чувства на публике. И если бы у него была возможность приковать Трандуила цепью к себе, он, без всякого сомнения, ей бы воспользовался. Но увы, вряд ли после этого его король не изменил бы своего отношения к нему в худшую сторону. Саурон боялся того, что превращается в дракона, днём и ночью стерегущего своё сокровище. Однако он не помнил уже, когда в последний раз спускался в подземелья к пленникам: последним, кого он пытал был Трандуил. В кузнице он теперь не ковал оружие, а создавал украшения и подарки для своего эльфа.
Саурон медленно менялся.
Из жестокого и беспощадного тирана он превратился в очень строгого, но справедливого правителя.
Когда-то давно он и был таким. В те времена юг добровольно примкнул к Мордору. Такому Властелину всё Средиземье могло бы покориться без войны. Но после создания Колец всё изменилось… Впрочем, это были дела давно ушедшей эпохи.
Гортхаура восхищало терпение и податливость, с которыми Трандуил соглашался на всё, что бы он не предложил. При этом эльф краснел и смущался, но покорно делал всё, что предлагал майа. Первое время Трандуил крайне стыдился их связи и любви, которую Саурон проявлял при всех (он то целовал его на глазах у орков, то вел с собой в зал, где выслушивал доклады своих военачальников и отдавал распоряжения, не забывая при этом нежно поглаживать эльфа), и долго смущался, когда тот как нарочно провоцировал его на стон слишком глубокими и откровенными прикосновениями. Саурон или просовывал руку под верхние одежды, поглаживая внутреннюю сторону его бедра, или прижимал к себе эльфа так, что их отношения не вызывали ни у кого сомнения. Любому другому Трандуил с его гордостью воспротивился бы, но майа оказывал на него магнетическое влияние и страх мешал ему возмутиться.
Он был осторожен, но умело доводил эльфа до того, что тот не мог сдержать громких стонов и был уверен, что их слышит половина дворца.
— Знал бы ты, как хочу я видеть тебя прямо на своем троне в тронном зале, и чтобы твои крики слышала стража, — сообщил Саурон, куснув его за острое ушко.
Эльф покраснел при этих словах.
— Ваша воля, господин мой, сделать это, — ответил он, опустив глаза.
— Но ты ведь и сам этого хочешь, — констатировал майа, пока его когти скользили вдоль спины эльфа, легли на его стройную талию и сжали ее, а потом спустились к ягодицам, гладя их.
Трандуил был высок, но майа мог принимать любой облик, чем и пользовался. Его орган принимал любые размеры, заполняя в момент близости эльфа так, что тот был без сил от изнеможения и восторга. И он, конечно, не мог не стонать от восторга.
— Если ты хочешь, чтобы я тебя заставил, я сделаю это. Отчего ты стыдишься перед моими слугами?
— Не хочу, чтобы они считали эльфов развратными и послушными… Если бы вы сказали, что сделали меня своим избранником, — вспыхнув, попросил эльф.
Саурон притянул его к себе с низким звериным шепотом. Он много что обещал ему, но сейчас и это не было важно Трандуилу — он ощущал, как его руки гладят его поясницу, скользя к ложбинке между ягодиц и круговыми движениями обводят дырочку, и сам готов был просить его:
— Ещё, ещё, господин мой…
Саурон подхватил его на руки, шлёпнул по мягкому месту и потащил на плече в тронный зал. Вскоре Трандуил выгибался, стоя на троне на четвереньках.
— А-ахх, Майрон… Глубже, умоляю.
Трандуил медленно поверил в то, что Майа не замыслил коварный план, а и впрямь испытывает к нему чувство — и он отдался ему со всем желанием. Столько лет он жил одиноко и скучал по теплым объятиям, что прикосновения Майрона казались ему невероятным счастьем. Он уткнулся носом в золотистые рыжие локоны, вдыхая их запах, и скоро спокойно уснул.
Даже мрачный замок Барад Дур перестал казаться ему тюрьмой, и эльф попросил у Майа разрешения на то, чтобы по-своему обустроить верхние палаты, достроил там с помощью подручных гномов и орков террасы и устроил зимний сад. Теперь в его покоях хватало света, и они увенчивались прозрачным стеклянным куполом, сквозь который падал яркий свет, преломляясь в цветном стекле, что окрашивало его лучи в цвета пестрого павлиньего хвоста. Вдоль стен террас росли вьюнки и другие неприхотливые растения.
И все же эльф скучал по лесам, хоть и не подавал вида. Спускаться вниз, на плац, где маршировали орки, он не решался, да и вид на черную долину Мордора угнетал его, и он больше времени проводил в своем саду или в покоях, наряжаясь и любуясь радужным сверканием камней в своем венце.
Тёмный Властелин обожал своего короля настолько, что он мог бы в будущем даже разделить с ним свою власть. Но он не был до конца уверен в преданности Трандуила. Саурону казалось, что в ясных глазах короля иногда проскальзывает страх. А осознание того, что его эльф так ласков и подчиняется ему из-за страха, больно отдавалось в сердце. К тому же почти наверняка Трандуил плохо себя чувствует в Мордоре, возможно тоскует по родному лесу. И если первое было пока лишь предположением, то второе являлось фактом.
