— Надеюсь, это поможет тебе довериться мне, — промурлыкал ему на ухо эльф.
Саурон и правда расслабился. Он ощутил внутри сразу два пальца и сжался, пока эльф гладил его, убеждая расслабиться сильнее. Пальцы гладили узкие стенки. Ещё несколько капель масла облегчили проникновение, и Трандуил, нащупав внутри небольшой бугорочке простаты, начал поглаживать его и нажимать, массируя. Под сводами покоев разносились сдавленные стоны удовольствия, которые Саурон не мог сдержать. Трандуил видел, как дрожат его ресницы и все лицо искажено сладкой пыткой. Он нагнулся к Саурону и прошептал:
— Похоже, я первый у тебя за все эти тысячи лет?
Трандуил и сам ощущал это — не только по его телу, но и по поведению и тому, как он от непривычки сжимался. Эльф представил, что он будет так же сжиматься вокруг его члена, и собственное желание стало совсем невыносимо горячим. Но он хотел растянуть мышцы майа посильнее, чтобы не сделать ему больно — раз уж Саурон так привык к этому телу.
— Продолжай, — требовательно простонал Саурон, прогибаясь в спине и будто прося проникнуть ещё глубже.
Эльф уже поникал в него глубоко, чередой массирующих движений заставляя раскрываться все сильнее. Потом он добавил к двум пальцам третий, сильнее растягивая сфинктер; двигаться дальше он не стал, хотя и подумал с тревогой, что Саурону будет больно. А затем он отстранился, притянул его к себе и медленно вошёл в него сам. Саурон глухо вскрикнул и сжался так, что эльф чуть было не кончился сразу; Трандуил остановился, тихо целуя в виски, шею и плечи, уговаривая потерпеть, и продолжил двигаться, медленными толчками вбиваясь в это так восхитившее его, сияющее от мелких капель пота и масла тело. Плоть мягко подавалась под его пальцами, от которых оставались красноватые медленно светлевшие следы. Саурон впускал его в себя всё более охотно, и они двигались вместе, в медленном ритме, с каждым движением которого эльф входил в него, проезжаясь по чувствительной точке внутри, затем отстранялся и снова прижимался к нему.
Майа уже не делал попыток вырваться и глухо рычал от удовольствия, а потом и сам начал требовать более быстрого темпа. Эльф легонько хлестнул его по мягким ягодицам, не давая кончить раньше времени - ему хотелось растянуть этот процесс на возможно дольше время. Он двигался глубокими, резкими, размеренными движениями, крепко удерживая майа, может, даже оставляя синяки на его узкой талии (он надеялся, что Саурон впоследствии простит ему это). Но майа не то был чересчур соблазнителен в этом облике, не то Трандуил сам уже почти не мог терпеть. Король вбивался в него всё более быстро, овладевал им с жадностью, больше не боясь, что причинит любовнику боль, поскольку довольные хриплые стоны майа говорили о совершенно обратном, и он прижимался к нему, словно прося шлёпнуть себя вновь.
Трандуил ощутил, как подбирался миг кульминации, по телу прошла горячая волна, и он кончил в лоно любовника. Сразу после этого навалившаяся слабость и приятное блаженство не дали ему удержаться на ногах. Он лёг на кровать, увлекая майа с собой и прижимая к себе, поскольку не хотел выходить из него. Они лежали так вдвоём, вслушиваясь в дыхание друг друга и растворяясь в общем экстазе.
Саурону непривычно было вот так отдаваться эльфу, но нежные и уверенные прикосновения любовника быстро заставили его расслабиться. И вскоре Майрон уже громко стонал и с наслаждением подавался бёдрами навстречу каждому толчку. Когда Трандуил кончил, майа сильно сжался, ощущая его семя внутри себя.
Позже, лёжа в объятиях эльфа, Саурон почти мурлыкал от удовольствия, наслаждаясь тем, как король оглаживает его тело. Майа обвил его руками и ногами и сильнее изогнулся, подставляясь под ласковые прикосновения, и почти сразу погружаясь в сон.
Утром он заметил, что за ночь неосознанно изменил свою телесную оболочку ещё сильнее. Гортхаур окончательно утратил сходство с тем сильным и высоким воином, которым был ещё вчера. Теперь он стал живым воплощением красоты и изящества. Став, таким образом, даже немного ниже Трандуила, он больше не мог похвастаться огромным ростом. Впрочем, его это совершенно не расстроило.
Майа уже хотел повернуться к королю, чтобы разбудить его, когда почувствовал, как тот обхватил рукой его талию и притянул ближе к себе. Саурон перевернулся на другой бок и оказался нос к носу с королём.
— Доброе утро, любовь моя, — сказал майа, запуская руку в волосы эльфа, — скажи, тебе нравится этот мой облик? Только попроси, и я стану таким, каким ты захочешь меня видеть.
Пролежав в постели ещё немного, Саурон, игнорируя завтрак, решил сразу заняться делами. Слуги, увидев новый облик повелителя, наивно посчитали, что у Тёмного Властелина мягче стали не только внешние черты, но и характер, заметно расслабились. Столь изящный образ не вызывал прежний страх и трепет в сердцах людей. Однако после того как Гортхаур безжалостно отхлестал одного провинившегося слугу плетью, это заблуждение рассеялось.
Последнее время Саурон размышлял над тем, как бы исполнить ещё одну мечту своего короля. Хотя он от неё был не в восторге, майа был на многое готов ради Трандуила. Он много времени проводил в библиотеке, и после нескольких бессонных ночей решение было найдено. Через месяц майа, радостно сверкая улыбкой, ворвался к эльфу, и, взяв его за руку, потащил в подземелье.
На самом нижнем уровне замка, куда не ходили даже орки, весь коридор был освещён бледным магическим светом. Саурон привёл Трандуила в небольшой зал. Все стены и пол были исписаны древними символами, в центре зала была пентаграмма, над которой в воздухе парил сгусток тьмы.
— Что это? — затаив дыхание спросил эльф.
— Наш с тобой ребёнок, ты не рад? — майа в глубине души надеялся, что король откажется от своих прежних слов, и магию, в которой медленно формировался зародыш, можно будет с чистой совестью развеять.
— Если хочешь, пока ещё не поздно остановиться. Я прерву процесс, и ничего не произойдёт.
— Нет, нет, не надо, — эльф даже попытался оттолкнуть Саурона. — Я останусь тут и не выйду…
Конечно же, король не согласится, глупо было надеяться, что тот в последний момент передумает.
Король эльфов немало испугался, когда Саурон повёл его вниз, глубже и глубже, но при виде тёмного сгустка энергии, подпитывающего его будущее дитя, широко приоткрыл сапфировые глаза и уже больше не хотел выходить отсюда. Пока что он не видел ни контуров, ни очертаний — ничего, но уже ощущал зарождающееся фэар ребёнка, тонкую ниточку энергии, и не хотел отрываться ни на секунду. О том, чтобы развеять чары, и речи не шло.
— Если тебе всё-таки нужен этот ребёнок, тебе придётся подпитывать его своей магией на протяжении всех следующих месяцев. Если у тебя хватит сил, конечно… Я думаю, у нас будет дочь. — Задумчиво проговорил майа, взяв короля за руку.
— Почему ты так думаешь?
— Не знаю, мой прекрасный, мне просто так кажется.
— Есть ли что-то такое, что неподвластно моему всемогущему и обожаемому майа?
Потом Гортхаур сообщил, что хоть и согласился на эту безумную затею, без малейшего сомнения в будущем прервёт жизнь ребёнка, если тот хотя бы даже мысленно покусится на его власть.
Но самое главное он не сказал. Майа боялся, что за эти месяцы Трандуил сильно ослабнет. Саурон больше не мог участвовать в процессе, не мог помочь с этим. Он свою часть выполнил, создав такое сложное заклинание, дальнейшее его вмешательство принесёт только вред.
Что ж, если самочувствие короля действительно сильно ухудшится, Саурон обязательно всё прервёт, чего бы это ни стоило. Жизнь короля была для него превыше всего.
Трандуил не мог оторвать глаз от дитя, и Саурону немалых трудов стоило заставить его оторваться от созерцания, убедив, что за несколько часов ничего страшного не случится, и чары не перестанут действовать.
В конце концов, он просто подхватил Трандуила на руки и потащил с собой, невзирая на сопротивление; тот скоро прекратил попытки вырваться и успокоенно обнял его за шею, прижимаясь, а потом наградил долгим горячим поцелуем.
