— Мой суровый господин…

Эльф улыбнулся и начал выцеловывать дорожку из поцелуев от его груди и ниже, спускаясь к паху. Потом он взял в рот его член, сперва осторожно прошёлся кончиком языка по крайней плоти, потом заглотнул его полностью и начал вбирать его в себя быстро и глубоко, и Саурон снова и снова дивился тому, сколько удовольствия могут доставить эти нежные губы. Когда майа кончил, тихо зарычав, эльф сглотнул все, вылизал его и поцеловал в последний раз. Потом забрался повыше и улёгся рядом с Сауроном, чувствуя спокойное счастье.

— Не зови больше орков, прошу тебя, — решился наконец он, — мне жаль их жизней.

Саурон рассмеялся, а эльф продолжил:

— И ещё… Хоть ты и шутил… Прошу тебя, не надо делать этого на виду у всей армии. Этого позора я точно не перенесу.

На самом деле эльфу понравилось все, и даже небольшие ссадины от плётки, которые быстро проходили. Он даже жалел, что майа не прикусил его зубами посильнее. Правда, в этом его успешно заменял Нимлунг, подобравшийся сзади и цапнувший эльфа за бок. Зубки у него были маленькие, но вполне острые.

— Лучше бы это был ты. — Эльф ухватил его за шкирку и сбросил с ложа, но своенравный дракон забрался обратно и недовольно рыкнул. Трандуил не стал на него злиться. Он поднялся, одеваясь и собирая с пола раскиданные одежды. — Идём за мной, гордое создание. У меня появились новые идеи насчёт эльфийских подземелий.

Трандуил вернулся к себе, во дворец. Наземные ярусы были почти готовы — он сам выращивал Мэллорны, напевая им песню-заклинание. Но хоть это и было не по нраву лесному королю, без камня в его постройке было не обойтись. Резво бегавший за ним дракончик при каждом чихе норовил выпустить пламя и сжечь лёгкие деревянные конструкции дотла. Поэтому во внутренней отделке, особенно внизу, использовали куда больше мрамора, гранита и известняка, чем обычно. Правда, никто не мог поручиться, что однажды дракончик не научится летать и не сожжёт дворец сверху, потому что он уже норовил забраться повыше и спланировать оттуда, раскинув крылья пошире — поэтому кровли Трандуил приказал сделать из тонких листов огнестойкого металла.

Если сверху новый дворец Трандуилу походил на типичное жилище эльфов-нолдор, и был полон света, белоснежный и золотой, то снизу он устроил подземелья, как любили телэри в менегроте и нарготронде, и там он учитывал и вкус Саурона: стены были не из сырой земли с пробивающимися корнями, а отделаны черным мрамором; колонны, поддерживавшие подземные своды, были украшены золотом, массивные и витые, а капители их походили на соцветия или листья. Там был огромный зал, почти полностью черный, в сводах которого сияли звёзды, сделанные из самоцветов, и там стоял трон, сделанный для Майа. Себе Трандуил не хотел трона и всегда говорил, что его место у ног господина — правда, Саурон не позволил бы ему проводить совещания, сидя внизу, и второй трон все же пришлось сделать. Тайный ход к Мордора и крепости Барад Дур был таким длинным, что его оснастили специальными рельсами и повозкой, передвигающейся по ним. Конечно, Майа в этом не нуждался, но иногда пользовался Трандуил или доставляли письма или вещи. Оставшееся от строительства время Трандуил посвящал воспитанию дракончика. Ему не хотелось, чтобы тот подчинялся одному лишь Саурону, и сам натаскивал его подальше от селений эльфов. Дракон был мал, но упрямей любого гнома, и часто норовил цапнуть эльфа за край одежд, чтобы тот споткнулся, но правда никогда не кусал и не пытался обжечь своим пламенем. Трандуила он все же любил и часто клал голову ему на колени, хитро щурясь и выпрашивая очередную порцию лакомства. Трандуил гладил его по морде и гадал, насколько огромным тот вырастет, и удержит ли его цепь, и подойдёт ли ему тот каменный загон, что они соорудили.

Помимо упрямого дракончика, у Саурона был ещё и очень упрямый возлюбленный. И однажды во время совместного завтрака Трандуил, сев Майа на колени, вкрадчиво проворковал:

— Милый, я знаю, есть только один властелин колец — и он не делится силой, но все же… Я так мечтал о большой семье и нескольких эльфятах, — о нет, нет, не переживай, знаю, что ты против. Но все же! Я нашел в библиотеке древний свиток, повествующий о природе стихийных духов-майар, и там сказано, что духи эти не созданы мужчинами или женщинами, но совмещают в себе общие черты. И вот, если они есть у тебя, быть может, ты все же подаришь мне дитя?

Сказав это, Трандуил с тревогой пронаблюдал, как Саурон давится чаем.

— И слышать ничего об этом не желаю! Тема закрыта! Или твои острые ушки меня не слышат?

Эльф счастливо рассмеялся. Вначале он думал, что Майа вовсе испепелит его за эту идею, но тот отнёсся сравнительно лояльно.

— О, не злись, не злись, — взял он его за руки, — ты так прекрасен в гневе… И ты вправе наказать меня ещё раз за непотребные мысли.

— Ты только затем и завел этот разговор? Хитрец. Мог бы сказать прямо о том, чего хочешь на самом деле. — И Саурон обнял эльфа за талию, притягивая к себе.

========== Глава 9 ==========

— Раз в тебе живёт такое сильное желание подчиняться, я буду повелевать тобой. — Сказал майа, поднимаясь из-за стола. — Действительно стану твоим господином, мой развратный король.

Саурон притянул его к себе и поцеловал, грубо вторгаясь языком в его рот. Майа, к удивлению Трандуила, повёл его не в подземелья, а в их покои. Закрыв за собой дверь, он снова прижал его к себе и накрыл его губы своими, целуя так трепетно и нежно, будто заранее извиняясь за свои последующие действия. Когда Тёмный Властелин отстранился, в его глазах не было ни капли той нежности.

Он отступил, и неожиданная пощёчина сбила короля с ног. Майа отошёл к столу и небрежно бросил:

— Раздевайся.

Трандуил сильно покраснел и устыдился, стоило майа кинуть ему те слова о развратном короле, но то, что произошло позже, восхитило его и одновременно оживило все его страхи. Он часто сам не верил своему счастью и тому, что непреклонный и беспощадный майа так до странного нежен с ним, и с ужасом ждал, что тот будет грубо брать его, но шло время, и эльф успел полностью убедиться в его чувствах и одарить Саурона своими. А сейчас все рискованное вышло наружу, и страх щекотал ощущения эльфа — да и потом, он просто любил доставлять своему любимому удовольствие, и потому любил служить ему. А боль компенсировалась тем возбуждением, что он испытывал.

Когда обнажённый эльф в ожидании застыл на полу, Саурон снова обратил на него своё внимание.

— Иди ко мне, — приказал он, но когда Трандуил начал подниматься на ноги, его сбила магия. — Я разве разрешил встать?!

На четвереньках Трандуил приблизился к майа. Гортхаур отстранённо наблюдал, как эльф льнёт к его ногам.

— Помоги мне раздеться, — сухо приказал Тёмный Властелин.

Когда с одеждой было покончено, и эльф потянулся за поцелуем, Саурон снова сбил его с ног и, намотав светлые волосы на кулак, по полу потащил в спальню. Там он швырнул короля на постель.

— Говоришь, я прекрасен в гневе? Тогда любуйся.

Из-за плотно закрытых штор солнечный свет почти не проникал в комнату, и в покоях царил приятный полумрак. В темноте опасно сверкнули огненные глаза с узкими зрачками.

Саурон навис над замеревшим эльфом и укусом впился в его шею. Он больше не щадил короля и кусал по-настоящему, разрывая острыми клыками плоть и жадно слизывая выступающую на ранах кровь. Аккуратные ногти уже давно превратились в когти. Отпустив себя, Гортхаур был опасно близок к обращению в волка. Терзая желанное тело, он слышал вырывающееся из собственного горла нечеловеческое рычание и из последних сил сдерживал себя от окончательного перехода в форму зверя.

Саурон резко развёл в стороны стройные ноги эльфа и, почти не тратя времени на подготовку, грубо проник в него. Смотря прямо в глаза Трандуила, он начал быстро двигаться, вырывая из его горла сдавленные стоны и крики. Забывшись, Тёмный Властелин уже не сдерживал свою магию, и она вдавливала короля в постель сильнее, чем нависший над ним майа.