— Вы меня совершенно ни во что не ставите. Один оставил без сил, второй норовит сжечь, как будто мне мало досталось от его сородичей…
Но на самом деле Трандуил был счастлив и подтащил дракона к себе. Оба уснули, и Саурон сидел, работая над новым кольцом и любуясь на две своих прелести. Проведя несколько часов за работой над кольцом и почувствовав небольшую усталость, Саурон решил, что ему пора отдохнуть. Он перевёл взгляд на всё ещё спящего эльфа и хитро улыбнулся.
— Стража!
В комнату вошли двое орков. Сонный король приоткрыл глаза, разбуженный шумом. Гортхаур отдал воинам приказ на тёмном наречии. Орки хоть и удивились необычному повелению, противиться Владыке не решились и двинулись в сторону окончательно проснувшегося эльфа. Трандуила резко стащили с дивана и поставили на ноги. Распахнутая мантия, держащаяся на одних только плечах, чудом не соскользнула на пол.
— Майрон, что происходит?! — вскрикнул король, пытаясь освободиться от чудовищ, удерживающих его за руки.
Но майа не ответил, только направился в сторону выхода, орки тоже сдвинулись с места. Его повели в подземелья. Лёгкая мантия при каждом шаге обнажала красивое стройное тело короля, демонстрируя его всем попадающимся на пути оркам и людям. Храбрецу, осмелившемуся дотронуться до эльфа, майа приказал отрубить руки и бросить его к варгам. Больше подобных случаев не было, но на протяжении всего пути его всё так же сопровождали жадные взгляды. Короля привели в единственную в новом дворце пыточную камеру. И так же, как в день их встречи, Трандуила подвесили цепями к потолку. После этого стражники вышли, и на всём этаже стало тихо. Саурон неслышно приблизился к нему со спины и осторожно провёл кончиками пальцев от шеи до талии эльфа. Мантию с него он снимать не спешил. Он наклонился к уху Трандуила и начал шептать, всё так же дразня едва ощутимыми прикосновениями:
— Не бойся. Мне показалось, что тебе не хватает острых ощущений. Если тебе будет больно, ты всегда можешь попросить меня остановиться… Только проси лучше, я бываю глух к мольбам.
Майа вдруг больно ущипнул его сосок. Острые ногти царапнули грудь, и Гортхаур отстранился. Трандуил не видел, что он делает, но слышал его шаги у себя за спиной. Тёмный Властелин чуть-чуть ослабил натяжение цепей, теперь эльф мог нормально стоять, не балансируя на носочках. Майа поспешил этим воспользоваться и заставил короля немного нагнуться, сколько позволяли цепи. Саурон задрал его мантрию, обнажив ноги и ягодицы эльфа. Взял плеть и легко ударил. Он не избивал, как в прошлый раз, распарывая нежную кожу до мяса. Майа бил, так, что после нескольких десятков ударов не появилось ни одной царапины, словно издеваясь над гордым королём. Вскоре это ему наскучило. Саурон приблизился и прижал к себе Трандуила, одной рукой обхватив талию. А второй рукой начал грубо мять и оглаживать его тело, причём так бесцеремонно, как никогда не позволял себе с ним. Подобные ласки вряд ли доставались даже блудницам.
Ему пришлось ненадолго оставить возбуждённого короля без внимания, чтобы взять что-то со стола. Он снова ослабил цепи, и заставил эльфа встать на колени. За спиной Трандуила майа поставил гладкую каменную фигурку, заранее смазанную маслом.
— Наслаждайся. — Сказал Саурон, усевшись на стул и пригубил вино. — Не стесняйся, милый, у тебя есть возможность получить удовольствие, будь мне благодарен за это. В противном случае мне придется тебя наказать, и как следует помучить, прежде, чем позволить тебе кончить.
Гортхауру была привычна жестокость и грубость по отношению к любовникам, лишь Трандуил смог стать исключением. Его хотелось ласкать и нежить в объятиях, исполнять все желания и чуть ли не ежесекундно говорить ему комплименты. И Саурон делал всё это, с удивлением обнаружив в себе тягу к любви и романтике. Теперь ему было непривычно возвращаться к своим прежним привычкам, но раз его король желал быть наказанным, майа не мог отказать. Придав себе равнодушный вид, он, не отводя глаз наблюдал за тем, как эльф медленно опускается на фигурку, пытаясь привыкнуть к необычным ощущениям, как он неловко начинает двигаться, тихо постанывая. Увидев, что король близок к оргазму, Саурон, вопреки своему обещанию, отобрал у него статуэтку. Лицо Трандуила очень кстати оказалось на уровне паха майа.
— А теперь будь добр, поработай ротиком, потому что смазку ты не получишь, милый.
Запустив руки в платиновые волосы эльфа, Саурон притянул его к себе. Горячий рот короля был просто восхитителен, и майа, забывшись, надолго увлёкся им. Он поднял Трандуила с колен, освободил от цепей и толкнул к столу. Он с удовольствием намотал его волосы на кулак и потянул вниз, прижав щекой и грудью к столу. Одним резким толчком он вошел в податливое тело. Удерживая руки эльфа за спиной, майа начал быстро двигаться, не сдерживая себя. В коридоре послышались шаги, скрипнула дверь, и в комнату заглянул стражник.
— Повелитель, прибыл посланник из Мордора, — проговорил орк, он поднял от пола взгляд, ожидая ответа от Владыки, — ох, простите меня, я…
— Всё хорошо, подойди.
Саурон поднял ногу эльфа и начал грубо вколачиваться в обессилевшего эльфа под собой, выбивая из его горла сдавленные стоны.
— Можешь остаться, моего короля возбуждает чужое присутствие, — милостиво разрешил майа. — Возможно, мне стоило выстроить армию и устроить целое шоу, не знаю…
Орк как завороженный шагнул ближе, наблюдая, как плоть Повелителя погружается в растянутое нутро эльфа.
Почувствовав дрожь Трандуила, Тёмный Властелин ускорил движения и кончил глубоко внутри него. Обессиленный король распластался по поверхности стола. Майа помог ему лечь полностью. Стражник застыл на месте, наблюдая, как из раскрытой дырочки вытекает тоненькая белая струйка.
— Хочешь, я прикажу ему тебя вылизать? — спросил Гортхаур на синдарине. — Нет? Ну как хочешь. Оказывается, я многое не знаю о твоих тайных желаниях.
Завернув эльфа в мантию и укрыв сверху своим плащем, майа взял его на руки. Орк был убит раньше, чем смог поделиться своими впечатлениями с другими. Многих ждала та же участь. Саурон принёс короля в свой кабинет и под любопытным взглядом дракончика уложил обратно на диван, потом склонился над ним для поцелуя, давая волю нерастраченной нежности.
— Надеюсь, сегодняшних впечатлений тебе хватит надолго, и мне не придется снова водить тебя обнаженным через толпы орков. — Проговорил Майрон, гладя его по голове. — Ты только мой. Не хочу делиться.
Но Трандуил его не слышал, поскольку успел совершенно выбиться из сил и спал. И даже ткнувшийся в него мордой Нимлунг не смог разбудить его. Дракон тихо заурчал и устроился рядом. Возможно, его коготки и царапали при этом эльфа, но тот, как было сказано, спал без памяти. Он, конечно, не отключился полностью, но слова Майа донеслись до него как из-за плотной завесы. Слабая улыбка заиграла на его лице.
Саурон обычно не спал и не нуждался в этом, но он любил лечь рядом с эльфом и прижать его к себе, слушая невесомое дыхание и гладя нежную кожу. В этот раз он и сам не заметил, как отключился. Его разбудили не утренние лучи, а тяжесть на груди. Оранжевые глаза открылись, и майа увидел, что эльф прижимает его к постели, устроившись сверху. Он всё ещё был совершенно раздет, но на теле сверкали капельки воды — он успел принять ванну и смыть с себя все следы недавних занятий. Глаза его сияли.
— Милый, — послышалось его тихое. — Это было… Это было…
Тут Трандуил смутился снова, не находя приличных выражений и задумался, прилично ли вообще эльфу признаваться в любви к истязаниям и разврату, но решил что скрывать от своего господина ему нечего.
— Незабываемо. И я, — тут он все же покраснел и опустил ресницы, — хотел бы, чтобы это иногда повторялось. Ты можешь даже не предупреждать меня. Послушай, мы даже можем оборудовать в подземельях моего нового дворца комнату для подобных утех. Или ты предпочтёшь переносить меня сюда? Что ж, все в твоей власти.
В действительности, когда Майа только приволок его туда и отхлестал плетью, хотя и не больно, эльф успел испытать замирание сердца, но риск и опасность всегда манили его, и все случившееся потом компенсировало первый испуг. При виде орка он готов был провалиться сквозь землю от стыда. Хотя ему было и жаль, что майа быстро казнил потом его, все же так было лучше. Трандуил не хотел, чтобы к нему относились как к подстилке Темного лорда. Сейчас он полностью забыл о своих страхах и был настроен игриво.
