Самостоятельно создать подобных Саурону не пока не удавалось. Но когда он вернулся в Барад-дур, его ждал приятный сюрприз. Не секрет, что Мордор почти полностью держался на магии Тёмного Властелина, силы майа подпитывали не только крепости и укрепления, но и самих обитателей крепости (из-за чего мордорские орки долгое время считались сильнейшими). После того, как Саурон заполучил назад своё Кольцо, поток его магии в Мордоре увеличился в двое. Стоило Гортхауру только переступить порог Барад-дур, как на нижних уровнях крепости начали пробуждаться драконы.
Майа много времени проводил с ними, и когда на его глазах вылупился белый дракон, пришел в неописуемый восторг. Альбиносы были огромной редкостью, особенно среди тёмных тварей. Маленькая ящерка легко умещалась на ладони. Летать и изрыгать пламя это чудовище ещё пока не научилось, но уже умело весьма угрожающе пищать и хлопать крыльями. Саурон широко улыбнулся и, спрятав своего нового любимца в складках плаща, забрал к себе в покои. Остальные драконы провожали Повелителя ревнивыми взглядами.
Вскоре после этого майа, не выдержав долгой разлуки с эльфом, отправился в Лихолесье.
Трандуил в это вреемя продумывал, как лучше установить границы новых владений, и как раз объезжал юго-западной край леса, когда встретился наконец с Сауроном. Майа не предупредил его, и приближение отряда черных всадников испугало лесных эльфов, но те остановились, и один-единственный всадник отделился от них. Трандуил выехал ему навстречу. Оба были в походных серебристых доспехах, оба устали от походной жизни и были безмерно счастливы видеть друг друга. Саурон обнимал эльфа и не подхватывал на руки слишком откровенно лишь потому, что не хотел понять его достоинство, и сдерживал свои порывы.
— Знал бы ты, сколько раз мне хотелось увидеть тебя, сколько раз мое ложе ночью казалось мне холодным, — прошептал он, зарываясь носом в его волосы.
Издалека он узнал его по золотым волосам, которые сияли на фоне темного предгрозового неба. Но подняв взгляд ввысь, Трандуил понял, что это не тучи, а крылья полчищ драконов, его нового воинства.
— Драконы!
Он казался испуганным, и Майа пришлось потрудиться, чтобы успокоить его.
— Да, драконы. Я приготовил тебе особый подарок, мой дивный.
И Саурон, откинув полы плаща, продемонстрировал ему дракона, абсолютно белого, с розовинкой у острой морды и нежных крыльев. Тот был ещё совершенно мал, но стоило эльфу дотронуться до него, поднял мордочку, недовольно зарычал, приоткрыл пасть и одарил будущего хозяина первым лёгким ожогом, испустив небольшой язык пламени. Стоит ли говорить, что сперва Трандуил не был в восторге от подобного дара?
— Но дракон! В моих лесах! Он же спалит их и распугает моих подданных!
Вид этого крохотного пока что создания скорее умилил его, чем испугал, но эльф здраво предвидел множество неудобств, связанных с содержанием дракона.
Поэтому счастье Саурона от встречи со своим любимым королем омрачало лишь то, что Трандуил явно не разделял его восторга, увидев дракона. Возможно это было из-за того, что юный дракон, впервые в жизни изрыгнув пламя, оставил ожог на руке эльфа. Может, Трандуил был не рад, потому что ещё в старинные времена получил внушительный шрам на половину лица. Саурону лишь оставалось надеяться, что драконов его возлюбленный ненавидит хоть немного меньше гномов.
— Я воспитаю его у себя, мой милый, и он привыкнет вести себя тихо. Ты будешь навещать меня в Мордоре или Арноре, если я буду в отлучке. — Саурон поцеловал эльфа. — Ты выбрал место?
Конечно, Трандуил выбрал. Он только о новом дворце и думал, когда не скорбел об отъезде сына и не был занят восстановлением лесного королевства. Майа внёс свои коррективы в идеи Трандуила. Эльф успел продумать проект и заставил нескольких зодчих-нолдо, что служили Саурону со второй эпохи, детально прорисовать его. Саурон отмечал вкус и величественность их совместного замысла. Огромный высокий сводчатый зал должен был покорять воображение любого, кто попал бы туда. Он не видел дурного в том, чтобы поселиться в Лориэне, и разумными доводами победил неприязнь Трандуила к наследию Артанис, которая предрекла ему страшные вещи и кары от сожительства с майа. Но Саурон согласился с тем, чтобы сделать дворец невидимым, скрытым от остальных — это помогло бы сделать его практически неуязвимым.
— Вижу, ты полностью решил воплотить в жизнь память о счастливой жизни в Дориате, — заметил майа, — надеюсь, когда всё будет готово, ты будешь совершенно счастлив.
Трандуил обнял его, заверив, что и без дворца имеет все, что только пожелает, и разве что одно гнетет его:
— Для полного счастья мне не хватает эльфят…
Саурон недоуменно поднял бровь, но решил не затрагивать и не углубляться в эту опасную тему.
Эскизы будущего дворца очень понравились ему, и сначала он даже не внёс в них никаких значительных изменений. Только ночью, слушая спокойное дыхание спящего короля, он понял, что хоть новая обитель и будет роскошной, превосходящей все существующие на данный момент в Средиземье, этого совершенно недостаточно. Его прекрасный король достоин всего самого лучшего, а дворец, ограниченный высотой меллорнов, явно не был чем-то оригинальным и необычным. Типичная эльфийская цитадель. Вот только жить там будут не только эльфы. Вскоре в тайне от Трандуила были уже готовы чертежи обширных подземных ярусов. По замыслу майа, крепость будет сообщаться по тайному подземному коридору с Морией, которую сейчас спешно восстанавливали. То, что раньше планировалось, как дворец, стало лишь его центральной частью. Появились сооружения и колонны из чёрного мрамора, и теперь Саурон мог быть доволен: их будущая обитель не будет такой отвратительно белой. По крайней мере не полностью. И конечно же, его король даже не задумался о месте, где могли бы обитать их драконы. Это особенно расстроило Саурона, который, в тайне от эльфа, принёс своего любимого дракона в их покои. Белый дракончик резво бегал по столу и периодически чихал, что ставило под угрозу покоящиеся на столе чертежи и наброски.
Майа отдал вошедшему слуге свои труды, сделанные на протяжении многих бессонных ночей. Трандуилу о произведенных нововведениях он решил пока ничего не говорить.
Гортхаур не знал, как долго сможет скрывать от короля присутствие в их покоях одной маленькой огнедышащей твари, но пока ему это удавалось успешно. Оставить своё творение в одиночестве, на попечении слуг, он не мог. Как дракон в будущем будет служить и подчиняться тому, кого видит впервые в жизни? И что он, Саурон, скажет потом в своё оправдание хитрому и требовательному змею, который непременно обидится и почти наверняка учудит какую-нибудь пакость в самый неподходящий момент? Гортхаур очень хорошо знал нрав драконов.
Да и разве мог он оставить этого малютку среди взрослых и уже агрессивно настроенных более взрослых особей? Тёмный Властелин чувствовал ответственность перед своим созданием, он ни в коем случае не мог его бросить.
— Не волнуйся, никто тебя не обидит, моя маленькая прелесть, — промурлыкал он забравшемуся к нему на плечо дракону.
— С кем ты там разговариваешь? — раздался голос эльфа из спальни.
— Ни с кем, любовь моя, тебе показалось, — сразу же ответил майа.
Попросив дракончика не показываться королю на глаза и получше спрятаться, он пошёл в спальню к своему эльфу и, выходя, плотно закрыл за собой дверь.
Засыпающий после долгой ночи король вдруг резко вскрикнул.
— Меня кто-то поцарапал! — подскочив на постели, сказал Трандуил.
Саурон заметил, как в одеяле мелькнуло белое кожистое крыло.
— Это был я. — Солгал Майрон и, подмяв под себя короля, впился в его губы страстным поцелуем. — Р-р-р!
Царапнув для убедительности нежное бедро, майа, незаметно для эльфа скинул с кровати непослушного ящера. Он уже оставил горячие поцелуи на груди и животе любовника, когда услышал тихий голос Трандуила:
— Милый, прости меня, но я очень устал.
Саурон сразу же отстранился.
