— Значит, эффект есть?

— В отличие от Гермины, к Тросту волки не приближались.

— Скоро приблизятся, — пообещал Пиксис. — Первый удар пришёлся на Стохес, через две недели пришла очередь Гермины. Боюсь, они двигаются последовательно и не пропустят ваш город.

— Мы дадим отпор. Это всего лишь волки, — спокойно сказал Ривай.

Что-то в его ответе весьма позабавило Пиксиса. Он улыбнулся, нахмурив седые брови.

— Ривай, — обратился он, — скажи: ты когда-нибудь сталкивался с волком лицом к лицу?

Ривай колебался, вспоминая происшествие недельной давности. Он чётко помнил озлобленный оскал и пронзительные волчьи глаза. Это был не первый раз, когда волк подходил к нему так близко, но никогда раньше он не оказывался поваленным на землю, а время не отсчитывало секунды до смерти.

Поджав губы, он ничего не ответил, но Пиксису хватило взгляда, чтобы ответить за него самостоятельно.

— У волков прекрасные глаза, Ривай. Если отбросить ту агрессию, которая замечается сразу, в них много… понимания. Осознания. Ума. Волки далеко не так глупы, как считают люди. Ими правят не только инстинкты. Они умеют думать, — он указал на голову. — Даже если у Троста имеются вышки, это ещё не значит, что волки выйдут прямо под пули.

Пиксис снова посмотрел на схему и сложил её обратно в конверт.

— Никто на вас пока что не нападал. Но они найдут брешь.

— Эрвин не допустит.

— Эрвин человек, — возразил Пиксис слишком уверенно. — Эрвин рассуждает так же, как и все мы. Он такой же обычный человек, пусть и талантливый командор. Чтобы быть на шаг впереди, нам нужно что-то другое.

— Что-то другое, — эхом повторил Ривай.

В тот момент яркая мысль мелькнула в его разуме, оставив чёткий след. В следующее мгновение он уже знал, что нужно делать.

***

Обратный путь начинался вечером — ночь пережидали в тех же Серых пещерах, чётко рассчитав время. Основная часть пути пришлась на следующий день и рассчитана была так, чтобы добраться до Троста до заката солнца.

Когда Стены Троста показались наравне с верхушками деревьев, солнце только начинало клониться к горизонту. Поравнявшись с воротами, Ривай вдруг ощутил странное давление. Потянув сбрую на себя, он вынудил лошадь дёрнуться и замедлить шаг. Она недовольно зафыркала и тряхнула головой, словно ей не нравилось давление, причиняемое тугой сбруей на морде.

Высокие ворота, метра три высотой. Рядом — вышки с остроконечными крышами и небольшими квадратными площадками под ними. Защита ли это или просто иллюзия, позволяющая спокойно спать по ночам?

— Командир? — Петра остановилась, пропуская вперёд весь отряд, и с волнением посмотрела на Ривая. — Что-то не так?

Он проводил взглядом удаляющиеся остро заточенные верхушки брусьев Стены и легонько сжал бока лошади, чтобы та двинулась дальше.

— Всё нормально, — ответил он, однако сердце в этот момент болезненно заныло.

***

— Значит, отказались, — Эрвин внимательно выслушал короткий доклад Ривая о сутках, проведённых в Гермине, стоя у окна в своём кабинете.

— Они считают, что следующий удар придётся на Трост, поэтому повышать меры безопасности нужно нам, а не им.

— Любопытное мнение.

— Тебе бы поговорить с этим Пиксисом самостоятельно, всё-то вам обоим любопытным кажется, — язвительно заметил Ривай, за что получил укоризненный взгляд.

Несмотря на то что уважение к Смиту зародилось далеко не с первой их встречи, Ривай до сих пор не мог удержаться от колкостей.

— Пиксис считает, что следующей точкой будет Трост, — не столько с вопросительной, сколько с утвердительной интонацией сказал Эрвин.

Ривай подавил желание завестись снова и, отстранённо глядя в стену, согласился.

— Да.

— И больше он ничего не сказал?

— Только то, что нам нужен обходной путь.

Повисло молчание.

Казалось, Эрвин глубоко задумался над его словами и мысленно оценивал ситуацию, однако теперь закрылся, скрестив руки на груди, и явно не был намерен делиться мыслями. Ривай попытался заглянуть ему в глаза, но столкнулся с невидимой преградой. Если Эрвин не хотел показывать, что творится в душе, он умело маскировался, прятался и закрывался от внешнего мира.

— Его зовут Эрен.

Эрвин отвернулся от окна, без особого удивления смотря на Ривая. В кабинете было сумрачно, и свет от заходящего солнца не попадал на мрачное лицо Эрвина, а играл золотыми бликами на светлых волосах.

— Похоже, ты знал, — Ривай прищурился.

— Нет, не знал, — качнул головой Эрвин. — Просто не думал, что он выберет тебя.

— Никто никого не…

Эрвин резко взмахнул рукой, делая предупреждающий жест в сторону Ривая, чтобы тот замолчал. Пришлось повиноваться.

— Наивно было полагать, что волки растеряли человеческие навыки за каких-то сто лет. То, что они предпочитали смерть, оказавшись в неволе, только говорит об их интеллекте и способности хранить тайны даже ценой собственных жизней.

— То есть, — подытожил Ривай, — ты всегда ждал именно такого момента?

Эрвин наклонил голову ещё ниже, и его лицо окончательно скрылось в тени.

— Прошлое — это то, что отличает нас всех и делает из нас тех, кто мы есть в настоящем. Прошлое влияет на наши поступки и поведение. Не знаю, что случилось с этим волком, но это однозначно может сыграть на руку.

— Так что ты хочешь?

— Ты первым завёл этот разговор, — пожал он плечами. — Почему-то он выбрал тебя, Ривай, чтобы приоткрыть завесу тайн. Так оправдай же его выбор.

Что-то в голосе Смита пришлось Риваю не по душе. Они думали почти одинаково, придя к общему знаменателю, вот только решение всё равно вышло разным.

— Я тебя не понимаю, — по слогам ответил тот, глядя на Эрвина в упор.

— Понимаешь. Просто будь с ним рядом. Покажи, что он может доверять тебе. На войне хороши любые средства, Ривай.

***

Ночью снова слышали вой. Уже ближе, чем в прошлый раз, и дольше. Ривай долго ворочался, прислушиваясь к пронизывающему с головы до пят звуку, и пытался отделаться от мыслей, что боль можно услышать, а не только почувствовать.

Он всегда умел беспрекословно выполнять приказы. Он умел убивать, умел делать людям больно и не относиться к волкам как к живым существам. Волки были всего лишь мясом, которое после соприкосновения с серебром начинало гнить.

Однако неужели он не ослышался? Поддаться мальчишке-волку, который по каким-то неведомым причинам принял его за своего? Да и принял ли? А вдруг это обычный обман?

— К чёрту тебя, Эрвин, — прошептал он в подушку, отворачиваясь от окна. — К чёрту. Если хочешь поиграть, то я буду первым.

***

Война требовала особого подхода. Она не любила, когда с ней нежничали, она любила кровь и смерть. Доверять противоположной стороне нельзя — чревато последствиями.

Это Ривай осознал одновременно с пониманием того, что Эрвин Смит — не просто расчётливый лидер, но и безжалостный человек. Ривай мог позволить себе язвить в ответ на его приказы, но не мог их не исполнить.

— Эй, очкастая, — по привычке грубо обратился к Ханджи Ривай, но без жестокости в голосе. — Где наша шавка?

Ханджи тщательно вытерла полотенцем руки.

— В лаборатории. Нужно было взять у него необходимые анализы, чтобы проверить ход выздоровления.

— И как он?

— Откуда же я знаю? Анализы ещё нужно проверить, — пожала она плечами. — Но можешь его проведать.

Ханджи всё-таки догадалась дать ему нормальную одежду, и сейчас мальчишка полностью был сосредоточен на том, чтобы застегнуть тугие пуговицы на рубашке. Прижав подбородок к груди, он с тихим шипением справлялся с тугими петлями, побеждая пуговицу за пуговицей. Однако самая верхняя, у горла, никак не хотела поддаваться, чем явно злила его.

— Что, сложно? — усмехнулся Ривай, решив выдать своё присутствие.

Тот чуть ли не подпрыгнул на месте, явно не рассчитывая на то, что кто-то мог наблюдать за ним. Эрен быстро успокоился и, забыв о пуговице, теперь во все глаза смотрел на Ривая.