— Но, сэр…

— Уйдите! — в конце концов рявкнул Ривай так громко, что парнишка за решёткой подпрыгнул и ещё сильнее забился в угол.

Он редко повышал голос и изменял интонации. Обычно до этого просто не доходило дело: умные солдаты понимали его с полуслова, а с неумными Риваю приходилось общаться довольно редко. Теперь уже до стражников дошло, что им нужно было сделать, и они, переглянувшись, торопливо удалились по длинному коридору к выходу.

Открыв тяжёлый замок, Ривай ступил в пределы камеры и остановился около решётки. Он долго внимательным взглядом изучал сидящего прямо напротив него парнишку, а тот в свою очередь изучал его.

Белый волк оказался подростком с большими ясными глазами и красивыми чертами лица.

— Вот, — Ривай протянул ему кружку с водой и кусок хлеба. — Вы, оборотни, предпочитаете свежее мясо, но для тебя нет свежего трупа. Ешь что дают.

Парнишка озадаченно похлопал ресницами, переводя взгляд с еды на Ривая и обратно. Ну, конечно же. Он ведь вообще может не понимать человеческую речь!

Около сотни лет назад оборотни считались защитниками и жили бок о бок с обычными людьми, в одних городах и в соседних домах. Однако случилось страшное — волк загрыз ребёнка насмерть. Семья подняла бунт, требуя наказать убийцу.

После долгих разбирательств оборотня признали виновным и отрубили ему голову. Он был невменяем и считал людей грязными лицемерами, смотрящими на них, оборотней, свысока и за спинами обзывая их позором для человеческого рода. Начались массовые восстания и недовольства.

В конце концов, правительству пришлось издать указ о том, что каждый оборотень будет изгнан из городов ради безопасности людей, так как несмотря на долгий союз могут найтись те, кто последует примеру волка-убийцы.

Никто не знал, что произошло с волками за прошедшую сотню лет. Никто не знал, как и где они жили. После того случая люди видели только волков и ни разу — их человеческое обличье. Все посчитали, что они растеряли всякую человечность, а возможно, и понимание человеческого языка.

Те особи, которые были пойманы ранее, не разговаривали и не реагировали осмысленно на то, что им говорили.

К удивлению Ривая, парнишка откусил кусок хлеба и, прожевав его, запил водой.

— Как тебя зовут?

Парнишка посмотрел на него внимательным взглядом, но, как и ожидалось, ничего не сказал.

— Видимо, способность к разговорам вы потеряли за сотню лет, — вздохнул он, смотря в маленькое окошко под потолком. — Ты меня понимаешь?

Ответом ему был озадаченный наклон головы влево и замедленное движение челюстей.

— Что ж… — Ривай взял из его рук кружку, когда та опустела, поставил на пол рядом с кроватью и медленно потянулся к предплечью, где была рана.

Парнишка резко дернулся и отполз в сторону, учащённо засопев.

— Мне нужно проверить рану. Не дёргайся, — жёстко сказал он.

Бинт уже пропитался кровью, и его явно нужно было сменить. Казалось, волчонок решил, что ему хотят причинить боль, поэтому когда Ривай нашёл край бинта и стал его разматывать, то он сидел весь в напряжении, громко сопя и всячески стараясь обойтись без соприкосновений.

Кожа волка в человеческом обличье была тёплой и мягкой. Парнишка вздрагивал словно от кипятка всякий раз, когда чужие пальцы касались его кожи. Ему было знакомо чувство стыда. Он сильнее натянул на себя одеяло так, чтобы оно закрывало не только нижнюю часть тела до пояса, но и поясницу сзади.

Но если за прошедший век они растеряли человечность, то откуда же этот стыд и порозовевшие щёки?

Края раны стянулись. Не было ни гноя, ни раздражения. Всё-таки Ханджи действительно могла сотворить чудеса. Неудивительно, что ей удалось вытащить Эрда с того света.

========== Глава II. ==========

На второй неделе первого месяца зимы с неба посыпались белые хлопья снега. Те, кто начинал работу с самого рассвета, выходили на улицы и замирали с открытым ртом.

Снег был здесь редким явлением, особенно осенью. Зимой иногда каменные улицы покрывались тонким снежным слоем, а дети сразу устраивали войны со снежными снарядами. Иногда даже удавалось слепить снеговиков, украсив их старым дырявым ведром и морковкой, стащенной с маминой кухни.

Из-за тёплой погоды снег был мокрым.

Ривай зябко поёжился и застегнул утеплённую армейскую куртку до упора, выпуская изо рта клубы пара.

— Красиво, правда? — Петра неслышно подошла сзади и, раскинув руки в стороны, запрокинула голову и с восхищением взглянула на небо. — Словно воспоминания осколками осыпаются на землю.

Ривай неодобрительно посмотрел на неё. Сентиментальность — минус для солдата. Но… Снежные хлопья на светлых рыжих волосах были не так заметны, как на его тёмных.

Ей шёл снег.

— Простудишься, — почти равнодушно бросил он. — Застегнись.

Опустив голову, Петра тепло улыбнулась и взялась за движок на молнии куртки.

— Не холодно ведь.

— Снег — это всегда зима.

Зимой холодно.

И они зашагали на запад — туда, где располагалась местная лечебница, а через пару домов от неё, в опасной близости от стены — темница.

***

Эрд Джин после лечения у Ханджи Зоэ выглядел как новенький — так говорили все его знакомые. Только вот саму Зоэ он теперь старался обходить стороной или убегать сразу, как только та здоровалась с ним.

С Ханджи Риваю было сложно находиться в одной комнате дольше пяти минут. Благо, что Зоэ редко участвовала в сопровождении людей при выходе за пределы города, потому как занималась изучением волков и совершенствовала лекарства от их укуса. Было хорошо, когда у неё имелась парочка волков на цепи. Тогда её не видели точно так же, как и Эрвина. Но когда волки умирали от голода, ей срочно нужно было выйти из города, чтобы словить нового.

— Он потрясающий, этот белый волк! — восхищалась она. — Какая шерсть, какие челюсти! А какие глаза! Ривай, ты видел его глаза? Золотистые, такие красивые!

— У него и в человеческом обличье такие глаза. Только чуть темнее.

— Правда? Что-то я не приглядывалась, — озадачилась она. — Нужно срочно проверить!

— Да оставь ты его в покое хотя бы на день. Он — первый волк, который ест в неволе и не ведёт себя агрессивно.

— Ты тоже считаешь, что он потрясающий?! — воскликнула Ханджи и для пущей уверенности, сложив руки перед грудью в замок, обернулась вокруг своей оси.

Ханджи Зоэ всегда питала слабость к этим существам, природы которых люди толком не знали. С того времени — сто лет назад — практически не осталось никаких сведений. Люди знали, что оборотни жили рядом с ними, знали, с чего началось разделение. Но то, что случилось потом, после изгнания волков из городов, оставалось тайной.

Никто кроме Ханджи не стремился понять этих существ, изучить их, пронаблюдать повадки. Она всегда находилась в опасной близости от острых клыков, которые никогда не могли достать до неё.

Она рисковала, но всегда выходила сухой из воды.

— Потрясающий, — фыркнул Ривай скорее с насмешкой, чем с согласием. — Обычный волк без мозгов.

— Вот не надо! То, что они не живут с людьми, ещё не значит, что уровень их мозговой деятельности понизился! Ты видел, как они себя ведут, когда нападают? Слаженная коллективная работа! Подача сигналов друг другу! А в неволе? Умирают с голоду, чтобы не стать на всю жизнь подопытными шавками! И после этого хочешь сказать, что волки — глупые?

После выданной тирады Ханджи тяжело дышала и яростно сверкала глазами, словно готовилась запустить в Ривая чем-нибудь тяжёлым. Он несколько секунд стоял в ступоре, совершенно не понимая, как эта женщина могла испытывать настолько тёплые чувства к существам, способным убить человека одним движением.

— И за что ты их так любишь? — пробормотал он, отводя взгляд.

— А за что ты их так не любишь?

Ривай посмотрел на неё как на идиотку и посчитал нужным не отвечать на столь глупый вопрос.

— Попробуй подумать — может, и поймёшь.

Ханджи только картинно хохотнула и отошла к противоположной стене, переводя дыхание.