Света прижалась к стене, стараясь не дышать. Казалось, на нее со всех сторон таращатся кровавые огромные глаза: забирают силы, ломают волю, крошат смелость, нагоняют колючий страх.

Почему Эд так долго? Почему она не слышит его?

И тишина отвечала хрустом веток по стеклу и тугим ворчанием Стражей.

– Эдгар? – прошептала Света в никуда и, потеряв равновесие, от бессилия съехала по стене. Глаза хлопали, но она все равно ничего не видела. Даже проблеска: будто лишилась зрения. Сжалась в комочек и закрыла лицо ладонями, задушив вопль.

Как же она ненавидела темноту. Боялась ее. Всегда казалось, что тьма оживает, дышит и может ранить.

Шурх. Шурх… Послышались шаги. Все ближе и ближе. Вот-вот раздавят.

Света скрутилась до боли в позвоночнике и мышцах и задержала дыхание.

– Я не могу обещать, что все будет хорошо, – голос Эда ворвался во мрак лучиком надежды. – Но… – он присел рядом и положил теплую ладонь ей на голову, – прошу тебя, верь мне.

Света выглянула сквозь занавесь сбившихся волосы, немного расправила плечи и коротко кивнула. Эденгар держал перед собой подсвечник: оранжевое пламя плясало в глубине его глаз, падало на присыпанные веснушками щеки алым отсветом и украшало крупные губы золотым блеском.

– Что им нужно, Эд? Почему тебя преследуют?

– Я… – он замялся и опустил растрепанную голову на грудь. – Просто не выполнил свои обязательства, вот и требуют выплатить долг.

Холодный пот, по ощущениям, превратился в лед: кожа покрылась острыми мурашками. Света задрожала сильней и тихо всхлипнула:

– А меня за что?

– Давай же, нужно умыться, – Эд потянул ее под мышку и, прижимая к себе, повел дальше. – Ты просто не должна была нас видеть. Мне жаль.

Зубы стучали друг о друга, будто чечетки. Света усмехнулась и потерлась щекой о теплую руку Эда.

– А я не жалею.

– Вот и глупо, – он убрал липкий локон с ее лица и отодвинул клеенку, что загораживала ванну. Света присела на край и тяжело выдохнула. Сколько сил эта болячка из нее вытянула: не получалось даже улыбаться, а на плечах будто пудовые гири повисли.

– Мне кажется, что я вечность спала, – промямлила, наблюдая за Эдом. Он вел себя спокойно, хотя хмурая складка на лбу не ускользнула от ее глаз, двигался аккуратно, будто боялся лишний раз к ней прикоснуться, но не отходил далеко и все время поглядывал исподтишка.

Старый бак вытягивался до потолка в углу и спускал коричневые трубы-щупальца по облущенной стене. Эдгар вытянул руки и приложил их к поржавевшему пузу бойлера.

– Электричество… кончилось, – хмыкнула Света и тут же уронила челюсть.

Ладони Эдгара покраснели, на плечах появились огненные разломы, а в глазах вспыхнули угольки. Вода в баке зашумела, заклокотала. Света плохо видела с этого ракурса, но готова была поклясться, что столбик температуры стремительно пополз вверх.

– Удобно, – улыбнулась, когда Эд повернулся к ней и взглянул исподлобья.

Врач смутился и спрятал руки за спиной.

– Я пойду. Умывайся.

– Я же голову себе разобью, – схитрила Света. Сил бы хватило сполоснуться, но так хотелось, чтобы за ней еще поухаживали. Видя, что Эд все равно пошел к двери, добавила: – Ну-у-у, чем раньше грохнусь, меньше со мной мороки будет. И у Стражей работенки поубавится.

Дракон бросил в ее сторону короткий взгляд, полный горячего раздражения, но тут же опустил голову и проговорил:

– Да, терять все равно больше нечего…

Подошел грузно, будто свирепый медведь, но застыл, как пригвожденный, когда Света подняла руки и безмолвно попросила снять ее рубашку.

Отвернул голову в сторону и, еле касаясь, потянул ткань вверх. Дыхание над ухом стало тяжелым и свистящим.

Как жаль, что сил сейчас совсем нет, иначе она бы не медлила. Смерть на пороге, а дракон смущается и краснеет от ее наготы. Будто у него тысячи жизней в запасе. У тебя нет такой роскоши, и хотелось здесь и сейчас быть любимой.

Пришлось избавиться от белья самой, потому что холод пробрался до костей, и резко оказалось не до соблазнения мужчины. Он сторонился, отворачивался и делал вид, что все в порядке, но было видно, как напряжены его мышцы, как трепещут ноздри и вздуваются вены на руках.

Света накрыла его руку и, повернув подбородок Эда в свою сторону, засмеялась. Он жмурился. Закрывал глаза, чтобы не видеть. На ощупь раздевал ее и включал воду.

– Э-э-эд, что не так? Почему ты боишься?

Он замотал головой и отстранился.

– Не нужно, – басистый голос сорвался на шелест. – Тебе силы понадобятся.

– Чтобы умереть от лап Стражей сил много не надо, – заулыбалась Света и взяла его руку в свою.

Тени плясали по бокам, сгущались, танцевали на его губах. Эд смотрел жалобно и обреченно, будто она не ласки от него добивается, а искушает согрешить. Взрослый мужик, а ломается. Неужели она так ему противна?

– Я же не прошу много, но спинку ты потереть можешь? – слабо улыбнулась и едва не упала: пришлось вцепиться в крепкие и надежные плечи.

Было плохо. Не хотелось это признавать, но Света едва держалась, и, когда Эд помог ей ополоснуться, завернул в полотенце и унес назад на диван, она уже не была против. Больше ничего не говорила, решив, что все и так понятно. Насильно мил не будешь.

Света легла в холодную постель и уставилась в темноту. Промолчала, когда шаги Эда удалились в ванную, и, накрывшись с головой одеялом, заплакала от обиды и наполняющего ее страха темноты.

Пламя свечи, что осталась в ванной, колыхнулось от его шагов. Эд скрипнул зубами. Да чего это он? Будто девушка заставляет его пойти на убийство, а не… Столько лет старался вычеркнуть наслаждение и любые эмоции ради спасения своей шкуры, что сейчас, кажется, перегнул с этим палку. Почему не взять то, что предлагают, ведь теперь бессмысленно хранить целибат? Стражи выкурят их. И разделят. И призовут к ответственности.

От мысли, что девушку задушит грубая магическая рука тролля, стало не по себе. Но что можно сделать, если Эд сам в ловушке?

Умывшись, долго смотрел на дно ванной и следил за убегающими в сток дорожками воды. Как их жизнь – утекающая бессмысленно и навечно.

Хотелось сдаться, но в голове звучал голос друга: «Не потрать его в пустую». Вальвенсо дал ему шанс. Дал шанс им обоим.

Значит, они будут пытаться выжить. Нужно только дождаться помощи.

Эд выключил воду, стер полотенцем влагу с лица и, прихватив свечу, быстро вернулся в холл.

Из-за болезни Светы прибрать в комнате не получилось, потому приходилось спать на полу. Спину выкручивало от усталости, а в пояснице давно застыла ноющая боль. Главное, чтобы девушке было удобно. Лечь с ней рядом, хотя место позволяло, у Эда даже мысли не возникло. Напряжение в штанах и так сводило с ума, достаточно того, что ему вынужденно приходилось прикасаться к женскому телу. Его мучили запахи, бархатистость кожи, пухлые губы…

Отряхнулся, прогоняя грязные мысли, расправил свое «ложе» и собрался лечь…

Тишина была звенящей. Стражи перестали ворчать, будто насторожились. Хотелось верить, что Кейран успеет вытащить их из заточения. Да только, даже если удастся сбежать от троллей, теперь придется перемещаться по миру бесконечно. Много лет. Всю жизнь. О судьбе Ялмеза не хотелось задумываться.

Света не спала. Эденгар слышал, как она сопела и дрожала, накрывшись с головой одеялом. Огонь в камине давно погас, и мерзкий осенний холод стал пробираться сквозь окна и стены.

Эд подошел ближе и прислушался. Свистит носом. Плачет. И утешить ее нечем. Разве что согреть…

– Свет, не нужно, – прилег рядом и, не совладав с порывом, прижался к девушке со спины. Открыл ее лицо и зарылся пальцами в волосы. – Не плач.

Она повернулась и озарила его мир блестящим и ясным взглядом.

– Слушай, отстань! Нет, не так, отвянь! Ты – правильный дракон, ПрЫнц, или как там тебя, иди на свой коврик и наслаждайся одиночеством. Меня не нужно жалеть. Не нужна мне твоя забота.