Сразу за парковкой растет узкий рядок из шести-семи сосен. Ветер дует из-за этих деревьев. И за этими шестью-семью соснами нет ничего — между их стволами видно лишь открытое пространство.
Дин делает несколько шагов в направлении деревьев и замечает между их ветвями далеко-далеко на горизонте смутно проступающие горные хребты, покрытые снегом, — должно быть, на расстоянии десятков миль.
Они на краю Гранд-Каньона. Каньон — прямо рядом с парковкой, в каких-то тридцати шагах. Неудивительно, что на него не было указателей — дорога все это время шла параллельно ему.
В тишине они втроем подходят ближе. Больше вокруг никого нет. Парковка абсолютно заброшенная, и тут почти сверхъестественно спокойно; единственные звуки — это шум ветра в ветвях деревьев и скрип ботинок по снегу. Вместе они пробираются через сугробы нерасчищенного снега между соснами; Сэм и Дин поддерживают Каса с обеих сторон. Успешно преодолев сугробы, они обнаруживают за деревьями тропу — недавно расчищенную мощеную дорожку фута в четыре шириной. Она протянулась влево и вправо от них, и рядом установлен указатель:
Добро пожаловать в Гранд-Каньон
Вы находитесь на южном краю
Запомните место своей парковки!
<- Окаймляющий маршрут ->
И прямо впереди — пропасть. Они стоят на краю мира.
***
Здесь нет даже никакого ограждения. Вообще ничто не мешает человеку просто шагнуть через край. Каньон прямо перед ними: земля резко обрывается в каких-то десяти шагах впереди.
— Вот это да… — шепчет Сэм. — Вот это да.
Кастиэль притих; он только медленно идет вперед, держа Дина за руку, и братья следуют за ним почти к самому краю. (Дин останавливает всех на безопасном расстоянии трех шагов от края: ни к чему Касу или кому-то еще рисковать поскользнуться на обледенелой земле). Какое-то время они просто стоят и смотрят.
Остроконечные гряды красных, оранжевых и серых утесов, располосованных яркими цветами, протянулись по обе стороны от них и далеко вниз — стены каньона простираются влево и вправо гигантской бесконечной панорамой. Слева — мили пространства, справа — мили пространства, и впереди — мили и мили. Кажется, что земля под ними — на расстоянии как минимум в тысячу футов. И это лишь первая ступень вниз — под ней новая гряда гор, пирамид и башенок, и выступов, и утесов, уходящих глубоко вниз, словно каскадом разворачивающиеся миры.
От цветового разнообразия захватывает дух. Верхушки утесов и пирамид покрыты снегом, но на определенной высоте, примерно на трети расстояния от верхнего края каньона, снег резко заканчивается, белый цвет обрывается неожиданно ровной горизонтальной линией, протянувшейся вокруг всего каньона, как будто нарисованной по гигантской линейке («Это линия снега, — понимает Дин. — Высота, на которой осадки замерзают, как говорил Кас».) Ниже, под снежной чертой на солнце ярко сияют полосы красного, оранжевого и желтого камня. Еще ниже видны даже зеленые ленты деревьев.
Противоположная стена — далекий дикий северный край — едва виднеется отсюда туманной полосой вдали. Каньон, должно быть, простирается на многие мили вперед. Он настолько широк, что кажется, отсюда не просматривается даже самое дно. Реку Колорадо, которая должна быть где-то внизу, нигде не видно. Вместо этого под ними ступенями спускаются вниз красные и серые пласты камня, словно полуобвалившаяся лестница, вырубленная гигантами, и каждый уровень образует свои мини-каньоны и овражки. Создается впечатление, что внизу сокрыты бесконечные чудеса, и чем дольше Дин смотрит, тем больше он видит. Внизу даже различается малюсенькая дорожка, похожая на пунктирную линию на карте — миниатюрная тропа муравьев, пересекающая широкое горизонтальное плато далеко-далеко под ними. Потом и эта тропа исчезает, ныряя еще глубже, в туманное ущелье, уходящее далеко вниз.
Долгие минуты они стоят на южном краю, безмолвно глазея на великолепие этого бескрайнего простора. Потом Сэм начинает шептать себе под нос: «Ух ты» — снова и снова.
В конце концов Дин говорит:
— В таком месте стоило бы сделать национальный парк, а? Думаете, кто-нибудь о нем знает?
Сэм слабо усмехается. Но, на самом деле, Дин шутит потому, что он слишком потрясен. Конечно, всем известно, что в Гранд-Каньоне красиво, все знают, что его стоит посетить, но такое? Даже страшно смотреть с такой высоты, пытаться разглядеть, что там, внизу. Дин вдруг чувствует, что у него начинает кружиться голова: он сжимает руку Каса крепче и отступает на полшага назад.
— Стремно смотреть так глубоко, — бормочет он.
— Да, тут как на вершине американских горок, — говорит Сэм. — Или как в самолете.
— Как в полете, — произносит Кас тихо. Братья смотрят на него. Глаза Каса блестят, и он часто моргает. Это слезы просто от ветра?
— Эй, ты в порядке? — спрашивает Дин, сжимая его руку.
— Да, да, — говорит Кас. — Да, просто… — Он мельком улыбается Дину. — Тут красиво. Тут очень красиво… — Он смотрит под ноги на край обрыва, на зазубренный край неровного камня всего в нескольких шагах впереди. — Должен признаться, трудно удержаться от порыва просто расправить крылья и пуститься в полет.
Дин немедленно стискивает руку Каса и тянет его назад.
— Так, не надо пускаться в полет, — просит он. Сэм тоже подходит ближе к Касу с другой стороны.
— Нет-нет, я понимаю, — говорит Кас, усмехаясь их реакции. — Не стану, обещаю: я же понимаю, что больше не могу летать. Я еще не совсем с ума сошел. Просто… разве не захватывающее зрелище?
Сэм и Дин кивают, и все втроем они наслаждаются видом еще минуту.
— Должен сказать, — подает наконец голос Сэм, — насколько я помню, в Брайсе было классно. Очень классно. Там даже больше этих горных пирамид. И цвета впечатляют, если мне не изменяет память. Но это просто другой уровень.
Дин смотрит на указатель:
<- Окаймляющий маршрут ->
Тропа уходит в обе стороны насколько видит глаз, извиваясь зигзагами вслед за неровным краем каньона. Возникает огромный соблазн пойти по ней — как будто они попали в видеоигру, где дорожка с волшебными видами ведет к какому-то спрятанному сокровищу.
Выбрав направление наугад, они направляются влево без определенной цели.
***
Идти вообще-то довольно холодно, при такой-то зиме и снеге со льдом кругом, но Кас настаивает, что он в порядке (и вместо себя начинает беспокоиться о Дине). Дин заставляет его остановиться и застегнуть все имеющиеся молнии, а также поправляет его белый шарф, черную шапку и новые варежки. Кас делает точно то же самое с Дином, и после этого они ввязываются в разгоряченный спор о том, кто из них достаточно здоров, чтобы нести сумку Дина, в которой лежит термос и дополнительная одежда. Кас временно одерживает верх и победно вешает сумку на плечо. Сэм смеется над ними, пока они препираются из-за сумки и возятся с шарфами, и занимает время тем, что делает бесконечные снимки видов каньона на свой телефон. Наконец они снова отправляются в путь, хотя Дин настаивает, что, если уж Кас понес сумку, то по крайней мере идти он должен с той стороны тропы, что ближе к стоянке (а не с той, где можно, раз поскользнувшись, разбиться насмерть). Парковые рейнджеры уже посыпали тропу в целях безопасности солью и песком, и между тропой и обрывом имеется буферная зона из камней шириной в несколько футов, но Дин все же заботливо отгоняет Каса от каждого обледенелого участка земли.
— Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? — спрашивает его Дин. — Еще пять минут с этой сумкой, и я ее у тебя забираю. И отведем тебя в тепло. Мне не понравился этот кашель.
— Да все в порядке! — настаивает Кас. — Это ты выздоравливаешь после гриппа, забыл? Я хочу идти дальше. Я хочу все увидеть. К тому же сейчас ведь я не кашляю. — Он начинает возиться с телефоном. — Давай сделаем фотографии, — предлагает он. — Вот, смотри, Сэм правильно делает.
— Я хочу только сделать еще несколько для Сары, — говорит Сэм, который уже как минимум на своем тридцатом снимке. — Вид тут идеальный.
