— Я бы тебя не пустила, если бы это было небезопасно, — убеждает она его. — Мы и в клинике позволяем такое членам семьи, когда ясно, что пациенту нужно кого-то увидеть.
План Дина заключается в том, чтобы, когда они придут в номер Кастиэля, держать дистанцию и не слишком перегружать его — ведь он, должно быть, еще уставший. (Не говоря уже о том, что и Сару с Сэмом Дин не хочет перегружать слишком бурным публичным проявлением чувств.) Начать можно с легкой шутки о том, как хорошо Кас выглядит; потом, может быть, ласково похлопать его по плечу, как бы по-братски. Максимум — приобнять его одной рукой. Может быть, Дин даже позволит себе кратко потрепать Каса по голове, но не больше того — не при Саре. Потом Дин сядет у его постели, и они немного поболтают, пока Сэм и Сара отправятся ужинать. Все пройдет сдержанно, никаких телячьих нежностей.
Во всяком случае, таков план. Но через пять секунд после того, как Сара открывает дверь в номер Каса, Дин уже почему-то забирается к нему в кровать. Этого определенно не было в плане, но Кас — прямо здесь и даже протягивает руки к Дину, сидя на кровати с таким явным нетерпением на лице и такой лучезарной улыбкой, говоря: «Дин, я так волновался!» — что Дин светится в ответ как полный идиот, потом понимает, что он едва не в слезах, и Кас тоже, и голос Дина ломается, когда он спрашивает:
— Как ты, Кас, ты правда в порядке?
— Да, да, — говорит Кас. — А ты как?
— Прости, что я не смог быть с тобой рядом…
— Прости, что я доставляю тебе столько забот, Дин, мне так жаль…
— Не говори ерунды, — отмахивается Дин и сокращает дистанцию между ними, словно притянутый гигантским магнитом, который кто-то включил прямо у Каса на груди. Приобнять его наспех одной рукой — определенно не вариант. Тут нужно полноценное объятие, как можно ближе и крепче, и Дин сбрасывает ботинки, чтобы сесть на кровать и обнять Каса по-настоящему, как следует. Ни секунды не колеблясь, Кас обхватывает его руками, после чего просто ложится обратно, утягивая его за собой. Дин чувствует себя настолько уставшим, что поддается (ладно, на самом деле, он поддается потому, что хочет), плюхаясь на кровать вслед за ним.
Кас обнимает Дина еще крепче и прижимает его голову к своей груди.
— Обещай мне, что будешь лучше заботиться о себе, — просит Кас.
— Обещай, что с тобой все будет в порядке, — выпаливает Дин сквозь маску.
— Хорошо, хорошо, честное слово… — говорит Кас. — Обещаю…
Дин каким-то образом оказался в лежачем положении, растянувшись поверх Каса, положив голову ему на грудь и даже закинув одну ногу поверх его ног. Не совсем спокойное безопасное полуобъятие. Хотя в нем нет ничего сексуального: они оба слишком уставшие и еще наполовину больные. Но даже просто этот контакт, тепло тела Каса, давление его рук — настолько успокаивают, дарят такую надежду и такое чувство правильности… что Дин знает: он дома. Он наконец-то дома.
Он закрывает глаза и кладет голову под самый подбородок Каса. Ему думается, что когда-нибудь Сэм непременно подразнит его за это, но слышать, как бьется сердце Каса, настолько чудесно, что Дину просто-напросто все равно, кто это увидит. Он выпускает глубокий, усталый вздох.
Слышится слабый скрип открывающейся, потом закрывающейся двери. Сара и Сэм тихо вышли из номера.
— Так гораздо лучше, — произносит Кас через какое-то время. — Было ужасно досадно, когда ты был в другом номере.
Дин не в состоянии даже говорить.
Кас начинает гладить его по шее сзади, нежно пробегая пальцами по коротким волосам на затылке.
— Это же что-то значит, да? — спрашивает Дин наконец. — Для ангелов? На шее сзади? Это что-то значит?
— Да, — говорит Кастиэль только.
========== Глава 42. Громовержец? ==========
К пятнице они наконец отправляются обратно в бункер на краткие выходные. Дин и Кас нехотя соглашаются ехать отдельно в целях поддержания карантина (пятиминутное или даже двадцатиминутное объятие с Дином сразу после душа — это одно, но семь часов бок о бок в замкнутом салоне машины — уже немного более рискованно). Так что Джоди везет Дина в своем пикапе, а Сэм везет Каса в Импале.
Сара тепло прощается с ними перед отъездом. Она явно испытывает досаду, видя, как два ее пациента уезжают без нее — и, кажется, еще большую досаду оттого, что уезжает Сэм. Она даже грозится, что как-нибудь навестит их в бункере (и Сэм эту идею всячески поощряет). Но Сара объясняет, что в эти выходные и в следующие, на Рождество, ей придется работать в двойную смену в Денвере. Оказывается, именно такой ценой она и выторговала себе отпуск на этой неделе, чтобы помочь ухаживать за Кастиэлем и Дином: уговорила своих коллег поменяться сменами и согласилась поработать в выходные и праздники.
Джоди уверяет ее, что «их мальчики» будут в хороших руках весь уикенд, и они расстаются с крепким объятием. За несколько дней посменного дежурства они сработались и уже стали закадычными подругами.
Сентиментальные прощания продолжаются: Сара сердечно обнимается с Касом, и с Дином тоже, попутно давая им последние указания. («Не забывай спать!» — шипит она Дину на ухо.)
После этого Сэм и Сара долго обнимаются друг с другом. А заодно и целуются, тоже довольно долго, прямо при всех. Джоди вежливо притворяется, будто не замечает, и отворачивается, чтобы загрузить свою сумку и сумку Дина в пикап. Но Дин не может не подсматривать. Забросив свой рюкзак в кабину, он подглядывает снова: Сэм и Сара все еще целуются! Сэм теперь даже гладит ее по волосам. (Дин подмечает кое-какие детали на будущее: боезапас для острот ему без сомнения пригодится — пусть даже чтобы отвечать на шутки по поводу объятий с Касом, которые Сэм неизбежно начнет отпускать.)
Джоди толкает Дина локтем, засовывая его сумку за сиденье в кабине, и тихо ворчит:
— Дай С2 хоть немного времени наедине!
— «С2»? — переспрашивает Дин.
— Сэму и Саре, — бурчит она. Дин снова смотрит на них, и Джоди шипит: — Да не пялься ты, господи, парень, ты что, в хлеву вырос?!
Однако Кастиэль, очевидно, вырос в хлеву (или, во всяком случае, в гарнизоне): он уже устроился в гнезде из подушек на переднем сиденье Импалы и беззастенчиво с явным любопытством наблюдает за взаимодействием Сэма и Сары, даже наклонившись и изогнув шею, чтобы лучше видеть из-за открытой двери. Несколько минут спустя, когда Сэм передает Касу кое-какие вещи в дорогу, Дин слышит вопрос Каса:
— Ты уже целовал Сару раньше, Сэм, или это первый поцелуй? Как думаешь, в следующий раз ты будешь…
Сэм поспешно захлопывает его дверь, оборвав вопрос на полуслове, и стремглав обегает машину к водительской двери. Но как только он открывает ее, Кас продолжает вопрос прямо с того места, где его прервали:
— …целовать ее дольше? Или уже перейдешь к другим вещам?
Сара смеется (и отчаянно краснеет), пока они отъезжают. Кас на прощанье долго и с энтузиазмом машет Дину, но уже в процессе этого занятия поворачивается к Сэму и что-то говорит. По всей видимости, задает новые вопросы, потому что, трогаясь, Сэм бросает на Дина в зеркало довольно-таки загнанный взгляд.
— Езжай за этой машиной, — командует Дин Джоди. — Я хочу увидеть, что будет дальше.
***
«Не прекращай расспросы, пернатый, — посылает Дин сообщение из пикапа. — Думаю, тебе он расскажет больше, чем мне».
«В конце концов, она моя медсестра, — отвечает Кас. — Полагаю, у меня есть право знать».
Несколько минут спустя Кас присылает: «Дин, думаю, она ему нравится».
«Да, думаю, ты прав», — отвечает Дин.
Кас уточняет: «Нет, я имел в виду, я думаю, она ему очень нравится».
Дин отвечает: «И я имел в виду, что я думаю, ты прав».
***
Когда они возвращаются в Канзас, в бункер, Клэр и Алекс ждут их вдвоем. Теперь, когда и Дин болеет (уже выздоравливает, но, как ни досадно, пока еще слаб), тот факт, что Алекс выбрала карьеру медсестры, оказывается явным плюсом. Похоже, она сделала из Каса с Дином какой-то свой личный внеклассный проект: уже завела два блокнотика, которые носит с собой постоянно, и, как только они приезжают, начинает каждое утро снимать их жизненные показатели и прилежно делать заметки.
