Дин и Сэм уже сворачивают к Тойоте, но Кас, который, конечно, ничего не понимает в машинах, направляется прямо к древнему Крайслеру 30-х годов, выглядящему так, словно в него предполагается впрягать мулов. Клэр смотрит ему вслед. Но в последний момент Кастиэль сворачивает к машине рядом со старым Крайслером и кричит Дину:

— Может, вот эту?

— О боже, — произносит Клэр, подходя ближе, чтобы рассмотреть машину. — Что это за модель? Какая милашка!

Секунду спустя они с Касом уже стоят рядом, любуясь на сияющий новенький Форд Тандерберд 1956 года, также известный как «Ти-берд» или «Громовержец», салатового цвета с бежевой откидной крышей.

— Отпадная тачка! — выдыхает Клэр. Она кричит через плечо: — Дин, какая это модель?

Ее влюбленный тон крайне настораживает, и Дин отвечает с максимальным безразличием:

— А, это Ти-берд 56-го года. — (Вдобавок его немного коробит, что кто-то может не узнать винтажный Громовержец.)

— Серьезно? — говорит Клэр, кажется, узнав имя, хоть и не узнала саму машину. Она разворачивается и смотрит на Дина с неожиданно действенной мольбой в глазах. — Правда, можно мне его взять?

Правильный ответ, конечно: «Новенький Ти-берд 56-го года? Ты что, спятила?» — но Дин вместо этого заставляет себя сказать:

— Немного броско для охотницы, не находишь?

— Ой, как будто твоя Шевроле неброская! — парирует Клэр.

Что, в общем, справедливое замечание. Но недостаточно веское. Сэм говорит со смехом:

— Я очень сомневаюсь, что Дин даст тебе уехать на нашем единственном Ти-берде.

Но Кас уже заглядывает в окна.

— Тут хорошая защита от нечистой силы, — докладывает он. Потом еще детальнее осматривает интерьер машины, прижавшись носом к стеклу, и сообщает: — Весь салон защищен. И очень добротно. — Он отступает на шаг, чтобы изучить машину снаружи. — И на колесах есть незаметная защита, вот здесь… — он указывает на едва видимые тонкие пометки белой краской на бежевых боковинах шин, — защита от стихий, оберег для целостности — и вот здесь, над двигателем, смотрите: символ, защищающий от вмешательства в его работу. Сложно разглядеть, он умело спрятан. — (Дин немного занимался этой машиной и регулярно ее мыл, но с удивлением понимает, что по большей части не замечал этой защиты.) — Все это поможет охранять Клэр, — заключает Кас, выпрямляясь.

Конечно, Дин ни за что не позволит подростку просто уехать в витнажном Ти-берде 56-го года. Ни за что. Но Кас поворачивается к нему со словами:

— Она же может его взять, да? Вы никогда им не пользуетесь. И та маленькая машина, — он указывает на Тойоту, — не так хорошо защищена.

— Ну пожалуйста? — просит Клэр, сложив перед собой руки и даже подпрыгивая на носочках. — Только на неделю? Обещаю, потом я заберу свой Субик! Я люблю свой Субик. Клянусь, но правда, недельку покататься на этой машинке будет так клево! Я осторожный водитель, как я тебе говорила, честное слово!

У Дина уже готов миллион возражений. При помощи Каса они, наверное, могли бы неплохо защитить и Тойоту… Тойота безопаснее на дороге… у нее меньше расход топлива… Но теперь Кас и Клэр оба смотрят на него с одинаковой надеждой в глазах, и от этого взгляда возражения Дина улетучиваются.

— Черт бы вас побрал, — бормочет он, уронив плечи.

— Да ты шутишь! — восклицает Сэм, хохотнув. — Клэр, хватай машину и удирай, пока он не передумал.

— На одну неделю, — говорит Дин, грозя пальцем Клэр в знак предостережения. — И чтобы ни царапины. И не разгоняться — я серьезно! Но да, Кас, в общем-то, прав насчет защиты, так что… Не могу поверить, что я на это согласился… — Он снимает ключи от Громовержца с крючка на стене и бросает ей.

На самом деле, даже отрадно видеть, как Клэр ловит ключи на лету, испустив возглас ликования. Потом она бросает виноватый взгляд на свой Субару и добавляет:

— То есть Субару я тоже люблю.

— Молодец, надо быть верной своей основной машине, — замечает Дин, невольно усмехаясь. — Но и такой драгоценностью иногда насладиться можно. Относись к ней хорошо. Я серьезно. Помни, чтобы ни одной царапины. И учти, что в ней ты будешь привлекать внимание: копы тебя заметят, всякие ненормальные тебя заметят…

— И симпатичные ребята, — добавляет Клэр.

— Возможно, — соглашается Дин сердито (хотя, конечно, он тоже во многом по похожей причине любит быть за рулем Импалы). — Но, когда первоначальный раж у тебя пройдет, ты еще захочешь назад свой Субару.

— Уверена, первоначальный раж продлится как минимум неделю, — отвечает Клэр, обходя Ти-берд и благодарно проводя рукой по его блестящему зеленому кузову.

Дин фыркает.

— Может быть. Но серьезно, он ведь прожорливый, ты имей это в виду, раз ты ограничена в средствах. И управляемость у него как у лодки. И не забывай, что у него нет современных ремней безопасности, и подушек безопасности, и зимней резины, и у него не полный привод, как у твоего Субару. Так что уж поверь мне, как только пойдет снег, ты захочешь Субару назад. Я бы тебе даже не дал его, если бы в прогнозе был снегопад, но, по-моему, на следующей неделе все чисто. Скажу тебе вот что: если ты не разобьешь его тут же, и если позволишь мне показать тебе, как за ним ухаживать — за ним и за Субару, — то, может быть, я даже разрешу тебе взять его снова следующей весной.

Клэр буквально сияет.

— Спасибо, Дин! — восклицает она и подбегает, чтобы крепко его обнять. Потом она так же обнимает Каса и даже Сэма за компанию. Закончив обниматься, она говорит: — Тогда, если мне можно переночевать у вас, я уеду завтра утром? Я сказала Джоди, что буду дома завтра. И я обещаю, что верну его, Дин! Вообще, когда мне приехать за Субару, то есть когда именно на следующей неделе? Может, в среду?

— Конечно, среда подойдет… — начинает Дин, и тут Кас подает голос:

— Но… ведь… — Он останавливается, глядя на Дина.

И запоздало Дин вспоминает, что среда совсем не подойдет.

На следующей неделе у Каса химия.

И не просто химия, а первая неделя цикла, самая тяжелая неделя, когда у него три сеанса лечения подряд. В понедельник, вторник и среду.

— Точно… — бормочет Дин. Его вдруг переполняет чувство вины за то, что он каким-то образом умудрился забыть, пусть даже всего на мгновение, о том, что случится на следующей неделе. (Разговоры о машинах даже слишком отвлекли его от насущных проблем.) Он уныло потирает лоб и виновато улыбается Касу: — Я почти сумел убедить себя, что ничего не будет.

Кас только с улыбкой пожимает плечами:

— И со мной так часто бывает, — говорит он.

— В общем, Клэр, мы все будем в Денвере, — говорит Дин. — У Каса там, гм… дела.

— Дела? — переспрашивает Клэр, с любопытством глядя на Каса.

— На следующей неделе у меня цикл химиотерапии в Денвере, — объясняет Кас. Все умолкают, пока Кас произносит — с абсолютным спокойствием, как будто это совершенно заурядный план на заурядную неделю: — В понедельник у меня трехчасовое вливание блеомицина, этопозида и цисплатина, и потом в вторник и среду только этопозид и цисплатин. — Обращаясь к Дину с Сэмом, он добавляет: — Во вторую и третью недели у меня только блеомицин. Этопозид и цисплатин вы еще не видели.

— Звучит интригующе, — комментирует Дин беспомощно.

— Не обольщайся, — отвечает Кас.

Всех снова окутывает мрачное настроение.

— Так… когда вы вернетесь? — спрашивает Клэр, глядя на остальных. Дин и Сэм машинально смотрят на Каса, и тот говорит:

— На понедельник меня скорее всего положат в больницу; может быть, и на вторник тоже — зависит от того, будет ли у меня сильное обезвоживание. К среде меня уже обычно выписывают. Хотя в среду и даже в четверг я еще сильно уставший. В четверг вечером я обычно уже способен на переезд. Когда я был один, я старался доезжать до своего магазина в четверг вечером и ночевал в подсобке — ставил рядом ведро на случай тошноты, — и тогда я уже мог отработать смену в пятницу. Хотя мне и приходилось часто присаживаться. С хот-догами стало очень тяжело работать: от их запаха меня теперь мутит. И пополнять ассортимент товаров в пятницу я не мог: обычно до субботы я не в состоянии поднимать коробки.