— Просто чтоб ты знала, — говорит Сэм, бросая на пол остатки сожженного платка и доставая из кармана еще один, — у меня еще такие есть.
— Где ты это взял?! — восклицает Ровена.
— Сделал, — вмешивается Дин. — Не знаю, наверное, предчувствие было, что ты можешь объявиться.
Кроули начинает смеяться. Все поворачиваются к нему — он уже слезает со стола. Клэр следует за каждым его движением, все еще прижимая острие клинка к его горлу, и не спускает с него глаз с самым свирепым выражением лица, на какое способна, но он не обращает на нее внимания. Он выпрямляется и отряхивает рукава пальто.
— Что ж, ЭТО было просто отрадно видеть! — сообщает он. Затем смотрит на Клэр и ее клинок. — Ой, убери это, девочка. Пера уже нет, дурочка, угрожать мне больше нет смысла. Поздравляю, ваша взяла, можно мы уже пойдем?
Клэр медленно опускает клинок и пятится к Дину, все еще с подозрением глядя на Кроули. Как только она оказывается на расстоянии вытянутой руки, Дин хватает ее и толкает себе за спину, шипя:
— Ты где взяла этот клинок?!
— Я дал ей его пару часов назад, — признается Кастиэль. Дин недовольно смотрит на него, и Кас добавляет: — Мне показалось, что дополнительная защита ей не помешает.
— Не смотри на него так, Дин, — просит Клэр. — Ты сам мне на день рождения подарил пистолет, что, забыл? Пусть даже и забрал потом обратно. — Дин вздыхает. Клэр спрашивает: — Но… у кого теперь перо-то?
Все смотрят на пустую ладонь Каса, и даже он, кажется, рассматривает свою руку с некоторым удивлением.
— Я не знаю, — говорит он. — Его выбило у меня из руки.
— И правда, где это окаянное перо?! — вопрошает Ровена. Вытирая с губ пепел, она осматривает комнату, по-прежнему в гневе. — Что ты с ним сделал?! Спрятал в другом измерении? Перенес его куда-то? Сделал невидимым? Защитил небесными чарами?
— Оно в сохранности, — отвечает Дин уверенно (хотя он может лишь надеяться, что это правда — он понятия не имеет, где перо. Если повезло, просто валяется где-то под книжными стеллажами). — И вовсе не благодаря вам. Хороший план, но увы, не удался. Так что спасибо и до свидания.
Сэм добавляет:
— И, как вы помните, одним из правил было: никакой двойной игры.
— Это никакая не двойная игра! — возражает Ровена. — Вы попросили меня перенести благодать в перо, и я это сделала. Но мы не договаривались о том, что будет дальше.
Кас произносит холодно:
— Двойная игра подразумевалась. И этого достаточно.
— Это перо стоит в сто раз больше своего веса золотом! — жалуется Ровена. — В тысячу! Вы и понятия не имеете, чем обладаете! И вы собираетесь потратить его впустую! И вообще, мне теперь придется поправлять макияж. — Она опускается до раздраженного бормотания, ощупывая волосы и осторожно касаясь пальцами губ: — Из всех… Неблагодарные маленькие… Боже, я никогда еще…
После этого, к изумлению Дина, она запускает пальцы с маникюром прямо в декольте и извлекает оттуда инкрустированный камнями тюбик губной помады, а также неожиданно большое зеркало и пачку салфеток. Она подносит зеркало к лицу и начинает салфеткой вытирать остатки пепла с губ, затем наносит новый слой помады. Все это занимает у нее всего несколько секунд (это явно не первый раз, когда ей приходится поправлять макияж после стычки). Вскоре она уже критически оценивает результат в зеркало, промокая уголок губ салфеткой. Рассматривая себя, она замечает:
— Тратить перо вот так, на полумертвого бывшего ангела — это расточительство. Я могла бы извлечь из него гораздо большую пользу. Только подумать, сколько бедных сироток увядает от чахотки…
— Ну да, без сомнения ты собиралась потратить его на бедных сироток, — вставляет Кроули, на этот раз как следует закатив глаза. — И от чахотки никто уже не увядает. Иди в ногу со временем, матушка. Эбола. Коровье бешенство. Зика.
— Сколько бедных сироток увядает от Эболы, — исправляется Ровена не моргнув глазом. Вид у нее такой, будто она буквально убита горем при мысли о бедных сиротках: ее ресницы трагически подрагивают, и она бормочет: — Бедняжки малыши! — Инкрустированная камнями помада, пачка салфеток и зеркало поочередно исчезают в ее бюстгальтере. Дин изо всех сил пытается не пялиться, но он никак не может понять, как все это туда помещается — зеркало в особенности. Все остальные тоже уставились на это зрелище в изумлении. Ровена ловит взгляд Клэр и подмигивает ей: — Кармашек в другом измерении, вшитый прямо в подкладку бюстгальтера, — шепчет она театрально. — Сама смастерила. Я могла бы и тебе такой сделать. Потом будешь гадать, как это ты жила без него всю жизнь, поверь мне. Может, устроим обмен?
— НИКАКИХ БОЛЬШЕ СДЕЛОК, — рявкает Дин. — Никаких… многомерных бюстгальтеров, или что у тебя там, просто проваливайте! То есть спасибо вам за помощь, конечно… но вы пытались украсть перо!
— Это последний раз, когда я помогаю вам излечить ангела, помяни мое слово! — отвечает Ровена. — У меня и мысли не было его красть…
— У меня была, — говорит Кроули. — Надо ж с чего-то жить, в конце концов. Но, вообще говоря, одна эта твоя уловка с платком, Сэм, стоила цены входного билета. Как-нибудь покажешь мне, как это делается.
Ровена хладнокровно поворачивается к нему, сжав губы.
— Я упоминала, что день, когда я родила тебя, был худшим в моей жи…
— Это мы уже проходили, — перебивает Кроули. Повернувшись к Дину с Касом, он добавляет: — Удачи, мальчики. Рад был увидеться. Когда в другой раз захотите надеть на мою дорогую мать намордник и заставить ее дымиться от бешенства, звоните. Даже не описать, какое удовольствие мне доставил этот спектакль. — С этими словами он машет рукой, и они с Ровеной исчезают так внезапно, что Сэм, Дин, Кастиэль и Клэр вздрагивают от неожиданности.
***
— Ты правда в порядке, Клэр? — спрашивает Дин. Ее, похоже, немного пошатывает, но она кивает. Потом смотрит на ангельский клинок у себя в руке и, помедлив, протягивает его Кастиэлю.
— Оставь себе, — разрешает ей Кас. — Он еще может тебе понадобиться.
Клэр кивает и снова неуверенно трогает горло.
— Все это было очень… необычно по ощущениям. — Она смотрит на Каса, беспокойно наморщив лоб. — Но что случилось с пером?
На лице Каса появляется легкая улыбка. Все смотрят на него: он разгибает локоть и встряхивает рукой — перо выскальзывает ему в ладонь. Кас поднимает перо, чтобы все его видели.
— А, старый трюк с клинком в рукаве! — восклицает Дин с огромным облегчением. — Вернее, с пером в рукаве. Отлично! Ты поэтому надел плащ?
Кас кивает, глядя на перо.
— Подумал, что может понадобиться его спрятать, — объясняет он, — а я давно уже наловчился скрывать предметы в рукавах этого плаща.
— Так… сработало? — спрашивает Сэм. — Благодать и правда теперь в пере?
Кас разжимает руку, держа маленькое перышко на ладони. Оно выглядит совершенно обыкновенным, но Кас заботливо гладит его другой рукой, проводя пальцем от основания к кончику.
— Оно заряжено, — говорит он тихо. — Я чувствую.
— Но достаточно ли? — уточняет Сэм.
Лицо Каса мрачнеет. Но он только пожимает плечами.
— Сложно сказать. Надо попробовать.
========== Глава 34. Ты был бы не ты ==========
— Но почему не сделать это прямо сейчас? — спрашивает Дин уже минут десять. — Давай просто сделаем. Возьмем и попробуем. Просто попробуй прямо сейчас.
Они собрались в кухне, где Кас сосредоточенно заваривает новую порцию кофе. Он качает головой в ответ, аккуратно отмеряя несколько столовых ложек кофейных зерен.
— Все должно быть сделано определенным образом, — говорит он. Дин уже даже не уверен, имеет ли Кас в виду перо или всего лишь кофе.
Кас наливает воды и жмет на «старт». Дин теперь гадает не только о том, почему Кас не использует перо немедленно, но и о том, зачем он заваривает целый новый кофейник кофе. Зачем им еще кофе? Уже ведь за полдень. Кас не дает никаких намеков — только молча уставился на кофейник, сложив руки на груди. Несколько минут назад он отдал перо Дину — очевидно, приготовить кофе вдруг стало гораздо важнее, — и теперь Дин смотрит на перо у себя в руке.
