Слышится звук, похожий на шум течения реки, и хвост серебристой змейки (который оказывается на удивление длинным, хотя и очень тонким) выскальзывает из горла Клэр и, извиваясь, исчезает внутри пера. На мгновение все перо наливается серебром и вспыхивает так ярко, что всем присутствующим приходится заслонить глаза.
Свечи одновременно потухают. Перо светится какую-то секунду, затем его серебристое сияние постепенно сходит на нет. Опахало понемногу темнеет до своего обычного черного цвета. Стержень сияет еще несколько секунд, контрастной линией выделяясь на фоне лоснящегося черного опахала; затем даже эта тонкая линия света потухает.
Это снова просто черное перышко.
Кажется, все закончилось. Дин бросает беспокойный взгляд на Клэр: она, похоже, в сознании и в порядке (хотя и заметно напряжена). В комнате воцаряется мертвая тишина.
— Можешь вставать, дорогуша, — говорит Ровена своим обыденным тоном. — Мы закончили.
— Ну что ж! Все прошло прекрасно! — восклицает Кроули жизнерадостно. — Я боялся, что ее разорвет. — Дин бросает на него сердитый взгляд, но Кроули только пожимает плечами: — Но ведь не исключено было, правда же?
Клэр наконец шевелится, приподнимаясь на локтях. Одной рукой она притрагивается к перу.
— Ну все, хватит уже пялиться на мою грудь, — говорит она в попытке пошутить, немного неубедительной из-за ее нетвердого голоса.
— Ты нормально себя чувствуешь? — спрашивает Кас.
Она садится на столе, надежно сжимая перо в руке. Кас подходит, чтобы поддержать ее за плечо.
— Я в порядке, — говорит она. Клэр действительно выглядит нормально, хотя вид у нее весьма взволнованный. Сэм отодвигает в сторону обгоревшие свечи, и она спускает ноги со стола, глядя на черное перышко у себя в руке. Перо выглядит совершенно инертным.
— Это правда вышло… из меня? — спрашивает она. — Это серебро? Это была благодать? Это она была во мне?
— Ты носила ее в себе долгое время, — говорит Кас мягко.
Клэр убирает за ухо выбившуюся прядь светлых волос. Ее рука задерживается на волосах, после чего опускается к горлу, и Клэр ощупывает кожу на шее, в том месте, где появилась благодать. Она по-прежнему смотрит на перо.
— Ты чувствуешь какие-нибудь изменения? — спрашивает Дин.
Клэр поднимает на него глаза.
— Немного, да, — отвечает она. — Я даже не осознавала, что она была во мне, но теперь я чувствую себя как-то… иначе. Стало тише, что ли. — Она медлит, раздумывая. — Как будто… раньше был какой-то слабый фоновый шум. Словно… конечно, это прозвучит глупо, но почти как будто вдалеке пел какой-то тихий хор. Как будто кто-то не выключил радио в соседней комнате. Я никогда не обращала на него внимания, но теперь, когда его не стало… — На ее лице написано почти сожаление.
Кас кивает.
— Это понятно. Благодать каждого ангела обладает определенной частотой, и ты могла со временем на нее настроиться.
Клэр одаривает Каса продолжительным взглядом. Затем медленно протягивает ему перо.
Кас берет его чрезвычайно бережно. Он изучает перо, наклонив голову, медленно поворачивая его в руке. Дин ловит себя на том, что затаил дыхание, почти предвкушая, что Кас излечится немедленно, — хотя они уже установили, что позже последует второй этап, второе, независимое заклинание для того, чтобы перенести благодать из пера в новую оболочку.
Ничего не происходит… только меняется выражение лица Каса. Дин видит, как он напрягается всем телом. Совсем слегка, почти незаметно, будто бы он сосредоточился на чем-то.
«Он чувствует благодать», — догадывается Дин.
Но Кас ничего не говорит. Его пальцы смыкаются на пере, и оно исчезает из виду. Надежно зажав перо в руке, Кас поворачивается к Ровене, стоящей во главе стола.
— Благодарю тебя, — говорит Кас официальным тоном. — Твое содействие было незаменимо. — Потом добавляет, обращаясь к Кроули: — И твое тоже. Благодарю вас обоих.
— О, не стоит благодарности! — восклицает Ровена оживленно, откидывая назад волосы грациозным движением головы. — Рада помочь! Вы же меня знаете, я всегда готова использовать свои колоссальные способности во благо. — При этих слова она жеманно улыбается Кроули (который лишь мимолетно равнодушно поднимает глаза к потолку, как будто настолько привык к хвастовству Ровены, что ему лень даже глаза закатить как следует). — Я так рада, когда мои способности приносят пользу! Это, знаете ли, моя слабость, я даже слишком великодушна к менее могущественным созданиям, чем я сама, и кстати… — Она начинает семенить на блестящих красных шпильках вокруг стола, продвигаясь к Касу.
Кроули, который стоит напротив, тоже делает небрежный шаг в сторону, театрально зевая и вращая головой — как будто просто разминает шею, а вокруг стола при этом продвигается по чистой случайности. Кас едва заметно переносит вес, подаваясь назад. «Они подбираются к Касу», — понимает стоящий позади него Дин. Он смотрит на Сэма и встречает мрачный взгляд брата: Сэм тоже это заметил.
Ровена говорит, протягивая ладонь к Касу:
— Можно я только взгляну на перо на секундочку, просто чтобы убедиться, что все прошло как следует, и…
— Лучше я сначала его быстренько осмотрю, — перебивает Кроули с лучезарной улыбкой. — Мы же не хотим, чтобы дружище Кас обжегся, если перо слишком сильно заряжено, — при его-то ослабленном состоянии…
Внезапно все приходят в движение. Ровена и Кроули одновременно кидаются на Каса: Ровена делает руками жест, подозрительно похожий на колдовской, и пускается в какое-то зловещее заклинание, а Кроули в то же самое время бросается к Касу через стол, прямо поверх Клэр. Он сбивает бедную Клэр со стола, так что она падает, и сам оказывается на столе на коленях, выбросив одну руку ладонью вперед. Комнату наполняет треск статического электричества. В следующее мгновение мощный порыв заставляет Каса разжать руку (не ясно, исходит эта сила от Ровены или от Кроули). Кас невольно пятится назад, едва не упав. Он умудряется удержаться на ногах и смотрит вниз на свою ладонь — она пуста.
Конечно, Сэм и Дин не стоят без дела. Дин ступает впереди Каса, чтобы заслонить его, держа наготове ангельский клинок. Сэм тем временем извлек из кармана длинный платок, покрытый символами. (Прошлой ночью Дин изготовил несколько таких платков, нарисовав на них противомагические символы — отчасти просто чтобы убить время после того, как он час пронаблюдал за обсуждением ритуала очищения свечей, и отчасти потому что это казалось хорошей идеей.) Сэм делает широкий шаг к Ровене и ловит ее сзади платком, словно арканом, перебросив его ей через голову и завязав крепким узлом на затылке. Платок затягивается у нее на лице как намордник. Ее речитатив немедленно прерывается, и ощущение статики в воздухе пропадает: заклинание приостановлено. Глаза Ровены расширяются в гневе, и платок даже начинает дымиться, но при этом она не двигается (и, что важнее, не разговаривает). Остается только Кроули, и следующим движением Дин собирается наставить клинок на него.
Или нет. Оказывается, что «падение» Клэр со стола было всего лишь на удивление проворным маневром. Она уже снова на ногах, где-то раздобыла свой собственный ангельский клинок и держит его возле горла Кроули.
Все замирают неподвижно. Дин по-прежнему пытается заслонить собой Каса (хотя это становится все сложнее: Кас пытается выйти из-за его спины, достав свой клинок и явно желая поучаствовать в схватке). Клэр стоит прямо перед лицом у Кроули, свирепо глядя на него — он застыл на столе на четвереньках в весьма неуклюжей позе, и кончик сияющего клинка Клэр демонстративно приставлен к его горлу. Сэм все еще зажимает Ровене рот платком, и, хотя от платка поднимаются клубы дыма, пока еще он цел.
Дин рискует бросить взгляд на руку Каса — на ту, где было перо.
Она пуста.
— Где… — шепчет ему Дин, но Кас молча едва заметно качает головой, и Дин умолкает.
Раздается шипящий звук, и платок Сэма разлетается в мелкую труху из горячего пепла.
— Я НИКОГДА… — начинает Ровена, задыхаясь от негодования и стирая со рта пепел. Она бросает на Сэма свирепый взгляд через плечо, и он почти смущенно пожимает плечами. — Это было… — шипит на него Ровена, — это было не по-джентельменски! Как можно, затыкать рот леди! Со мной никогда не обращались так грубо — ну, почти никогда — всего лишь пару сотен раз я сталкивалась с подобным кошмарным обращением!
