А что если это уже началось?
— Прекрати волноваться, — шепчет Кас в темноте сзади — так тихо, что Дин сначала думает, будто Кас разговаривает во сне. Но нет, Кас не спит. Он снова обнимает Дина за пояс и приподнимает голову, чтобы строго скомандовать ему на ухо: — Прекрати думать об этом.
Дин оглядывается через плечо.
— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
— Тебя иногда насквозь видно, — говорит Кас. В его голосе слышна сдержанная усмешка, и Дин поворачивается к нему, перекатываясь на спину. В темноте выражения лица Каса не видно, но Дину все равно кажется, будто он чувствует на себе его взгляд.
— Просто пытаюсь составить план, — говорит Дин. — Продумываю кое-какие идеи на завтра.
— Я знаю, — отвечает Кас. — Но это подождет до утра. Поспи.
Дин качает головой.
— Не могу заснуть. Но это ерунда, ты спи, а я пойду сварю кофе… — Но рука Каса внезапно оказывается у Дина на животе и продвигается ниже, и на этот раз она не запутывается в простынях — на этот раз она безошибочно направляется туда, куда хочет Кас. В следующее мгновение его рука оказывается на члене Дина, теплая и уверенная, пальцы Каса начинают ласкать Дина нежно и решительно, и все предрассветные заботы испаряются.
Две минуты спустя Кас заползает под одеяло и обхватывает член Дина губами. Каким-то образом на этот раз его рот кажется еще более горячим, влажным, мягким; его движения — более смелыми и настойчивыми. Он делает несколько кивков головой, каждый раз забирая в рот все больше ствола, пока член не исчезает у него во рту полностью, и Кас удерживает его, вжимаясь носом и губами Дину в лобок. Дин едва не стонет от интенсивности ощущений и вынужден напомнить себе сохранять тишину (в конце концов, Сэм ведь наверняка у себя спальне совсем неподалеку).
Он замечает, что даже слегка тычется членом в небо Каса. И ощущения от этого замечательные — для Дина, во всяком случае, — но он находит в себе силы прошептать:
— Это точно ничего для тебя? Тошноты нет?
Кас выпускает изо рта член, чтобы прошептать в ответ:
— Мой аппетит, похоже, полностью вернулся, и даже усилился. Аппетит ко всему, — добавляет он и снова ныряет вниз.
Дин вспоминает свои переживания по поводу вкусового отвращения в прошлый раз. Но теперь наутро их не ждет химия. Перед ними еще целая замечательная неделя, семь чудесных длинных дней и ночей вообще без химии. И вдруг кажется отличной идеей не тратить совсем уж всю неделю на исследования, а выделять по несколько минут в день на подобные вещи. Уж наверняка минутку или две в день они могут себе позволить.
Кас снова заглатывает член Дина. «Да, минутку или две, — решает Дин. — Ну, может, десять». Он невольно начинает двигаться вверх, навстречу Касу, осторожными толчками. Едва начав, он уже не может остановиться и теперь раскачивает бедрами в медленном ритме, всаживаясь в рот Каса.
С каждым толчком блаженные ощущения волнами нарастают. Дин откидывает одеяло, протягивает руку к выключателю лампы и зажигает свет, чтобы лучше видеть Каса. На том по-прежнему нет шапки, и видеть его без волос (да еще с синяками и этими следами от блеомицина) немного непривычно, но не слишком — после вчерашнего вечера даже лысый Кастиэль с синяками уже похож на себя, на обычного Каса. И ощущения от того, что он делает, скоро захлестывают все остальные соображения. Дин смотрит на собственный член — на то, как с каждым толчком он исчезает у Каса во рту, как блестят от слюны Каса его бока, — и шипит сквозь зубы. Сам от себя не ожидая, он начинает шептать горячо:
— Когда-нибудь, Кас…
Кас бросает на него вопросительный взгляд исподлобья, но не выпускает изо рта член и не прекращает устойчивый ритм движений. То, как он встречается глазами с Дином, прямо пока член Дина скользит у него во рту, кажется Дину самым сексуальным зрелищем на свете. Это уже почти превыше его сил.
— Когда-нибудь… — хрипло шепчет Дин снова, не в силах удержаться и дергая бедрами вверх, в такт движениям Каса. — Когда-нибудь, когда тебе… станет получше… я оттрахаю… твою… задницу… точно… так же! — (Дин вообще-то не планировал произносить этого вслух, но сдерживаться становится трудно. Его едва хватает на то, чтобы контролировать громкость.)
Кас на секунду приостанавливает ритм, как будто осознает, что сказал Дин. Потом его глаза темнеют — зрачки расширяются, как у кошки, и он берется за член Дина с удвоенной энергией. Он забирает его в рот до основания одним плавным движением, затем ползком пробирается между ног Дина, раздвигая их, облизывает палец и проскальзывает им Дину в задницу. Может быть, он делает это чересчур быстро, и может быть, в следующий раз не помешает немного смазки, но это обалденно. Это потрясающе приятно. Это несравненное ощущение.
Кас делает что-то пальцем, отчего Дин едва не вскрикивает. Кас повторяет это снова, и в то же время весь его рот напрягается и губы сжимаются, предусмотрительно прикрывая зубы. Кажется, что его язык обнимает член Дина сразу со всех сторон. Дин думает: «Если его рот такой чумовой, то каковы же ощущения от его задницы?» — и кончает. Кас не отстраняется: он с жадностью обнимает ртом член Дина, вбирая в себя и проглатывая все.
Дину приходится в буквальном смысле прикусить губу, чтобы сдержать стоны.
— Ты сказал, когда-нибудь, когда мне станет получше, — замечает Кас минуту спустя, поднимаясь обратно на уровень подушки. — Просто чтоб ты знал, мне уже лучше.
Дин издает хриплый смешок.
— Ладно, только… только дай мне секунду отдышаться… я, гм… я ща еще смогу, дай мне минутку…
Кас сдержанно усмехается.
— Расслабься. Засыпать после — это часть процесса.
— Да, но эта, эм, эта идея с задницей — это же классная идея, правда? — говорит Дин.
— Без сомнения. Но и поспать тебе тоже нужно. Не только мне нужен отдых. И у нас еще вся неделя впереди.
Кастиэль подтягивает Дина ближе, одной рукой обнимая его за плечи, другой прижимая его голову вниз, пока она не оказывается на плече у Каса. Эта такая же позиция, в какой они лежали ранее вечером, но теперь они поменялись местами, и это Кас гладит Дина по шее. Это ощущение успокаивает, и вскоре в воздухе появляется еще и тепло, легкое давление, смыкающееся вокруг плеч Дина. «Его крылья, — думает Дин. — Его перья. Его крылья на мне…»
«Его крылья на мне…»
И весь остальной мир исчезает. На этот раз Дину удается снова заснуть.
***
Они оба просыпаются поздно. Дин с удивлением понимает, что проспал еще несколько часов. И Кас выглядит гораздо лучше — он бодро сидит на кровати и, похоже, полон энергии.
Очень соблазнительна идея праздно проваляться весь день в постели и, может быть, даже перейти к следующему запланированному блюду в секс-меню, но телефон Дина показывает 9:30 утра, и гнетущая мысль о том, что необходимо браться за исследование, возвращается. Шмидт-Нильсен зовет, надо обдумать все варианты с Кроули, Ровеной, демонами, ангелами и языческими богами, и Дин снова чувствует, что семь дней пролетят в мгновение ока.
«Лекарство от рака само себя не найдет», — говорит он себе, направляясь в душ. Пора приниматься за работу и решать, к кому обратиться за помощью в первую очередь. «И обращаться буду я, — думает Дин. — Не Сэм и не Кас. Я сам свяжусь с Кроули и Ровеной».
Он принимает душ и одевается. Кас тем временем уходит проверить, как поживает цветок, оставшийся в его комнате (потом он даже берет его с собой в душ, убежденный, что цветку тоже нужен утренний душ). Пока Кас занимается цветком, Дин направляется в кухню, планируя сварить кофе, но по пути чувствует по запаху, что кофе уже готовится. Сэм должен был встать пару часов назад: наверняка он услышал, как они принимают душ, и заварил свежую порцию.
И точно, зайдя в кухню, Дин застает брата у кофеварки. Сэм морщится, глядя на нее так, будто она в чем-то провинилась. К уху он прижимает телефон, в который категорично говорит:
— Нет, этого мы делать не будем, пока не испробуем все прочие варианты. Если ты хотя бы…
