Кас делает глубокий вдох и продолжает историю.
— В общем, я подумал: когда Дин проснется, я скажу ему об аномальной массе. Но было еще рано — до рассвета оставался еще час, и за этот час я начал думать о том, как вы выглядели предыдущей ночью, за ужином. Вы оба с Сэмом, вы были так… спокойны, Дин. Вели себя так свободно, так расслаблено. Вы были так счастливы. У тебя ведь даже лицо меняется, знаешь… — Несколько секунд Кас молчит, изучая лицо Дина. Его рука лежит на подушке между их лицами, и он поднимает палец и касается им губ Дина. — У тебя совсем другая улыбка, когда ты по-настоящему расслаблен. Она преображает твое лицо, ты об этом знаешь? — Говоря это, он легонько проводит пальцем по губам Дина, словно вычерчивая улыбку. — И голос твой меняется, и то, что ты говоришь. Ты больше шутишь. И шутки твои добрее. И ты вот так улыбался за ужином и шутил со мной и Сэмом, и я подумал: «Я никогда не видел его таким счастливым. Я никогда не видел, чтобы он так улыбался». Сэм тоже, но ты в особенности. И вот… я представил себе момент, когда скажу тебе об аномальной массе, и ясно увидел, как исчезает эта улыбка. — Кас снова проводит пальцем по губам Дина. — Я увидел это так ясно, как будто это происходило на самом деле, — как пропадает твоя улыбка. Как меняется твое лицо. Как на твои плечи опять ложится тяжкое бремя. Дин… я просто не смог этого сделать.
— Черт, Кас… — шепчет Дин.
Пальцы Каса до сих пор на его губах. Дин берет руку Каса, поворачивает ее и целует ладонь.
У Каса вырывается тихий вздох, и он ласкает кончиками пальцев щеку Дина, пока Дин целует его в ладонь еще раз. После этого Дин делает паузу, но Кастиэль, похоже, достиг какого-то перерыва в своем рассказе: комната погружается в тишину. Все внимание Кас теперь уделяет поглаживанию Дина по щеке. Так что Дин наклоняется и целует его в губы.
На этот раз это нежный поцелуй — очень мягкий и медленный, почти как в замедленной съемке: каждый его момент растянут. Дин кладет руки Касу на щеки и постепенно продвигается ладонями к вискам, под шапку, обнимая его голову с обеих сторон.
Скользя ладонями по обнаженной коже. По тем областям, где нет волос.
Впервые с тех пор, как Дин узнал про рак, Кас сознательно позволяет ему вот так прикасаться к своей голове.
«Волосы не имеют значения, Кас, видишь, волосы не имеют значения», — думает Дин, и это правда: они совсем не имеют значения. Дин вообще вскоре забывает про волосы, потому что Кастиэль целует его в ответ.
Так же мягко, так же нежно, перенимая темп Дина. Кажется, он осваивает технику поцелуев с каждым разом все лучше.
В конце концов они разрывают поцелуй. Дин прислоняется лбом ко лбу Каса и делает медленный вдох.
— Прости, что я тебе не сказал, — говорит Кас. — Я просто не смог. Я не смог.
— Я понимаю, — отвечает Дин, кивая, — и он на самом деле понимает. Сколько раз он сам скрывал что-то от Сэма, чтобы Сэм не переживал? И от Каса тоже? Для начала Метка Каина приходит на ум. — Я понимаю, Кас, правда. Но теперь это наше общее дело.
Кас кивает.
Потом он слегка напрягается и поворачивает голову, словно прислушиваясь к чему-то. Дин тоже прислушивается и секунду спустя различает отдаленный скрип входной двери и шаги по лестнице. Они оба слушают в тишине, как Сэм проходит по коридору в ванную, чтобы принять душ после пробежки.
— Сэму, наверное, тоже нужно это услышать, — говорит Дин — немного неохотно, так как ему очень жаль заканчивать эту интимную часть беседы, когда можно перешептываться, уютно устроившись на одной подушке. Но Сэм тоже участвует, и ему определенно нужно знать подробности.
Кас снова кивает.
— Остальное я расскажу вам обоим.
========== Глава 29. Я и тебя приведу в порядок, клянусь ==========
Когда Дин и Кас заходят в кухню, Сэм поднимает глаза от кофейника. Как только он замечает мрачное выражение лица брата, его улыбка исчезает. Он переводит взгляд с Дина на Кастиэля, напрягшись, словно ожидает какого-то мелодраматического сюжетного поворота, — может быть, гадая, не поссорились ли уже Дин и Кас.
Но Кас говорит:
— Сэм, я рассказывал Дину про свой рак, и он решил, что тебе тоже нужно это услышать.
С лица Сэма пропадает неуверенность. Он по-прежнему выглядит так, словно готовится к чему-то серьезному, но теперь уже к совершенно иной новости.
Он кивает, снимает еще две кружки с полки над кофейником и молча наливает всем кофе. Кас безмолвно берет свою кружку, кивая и слабо улыбаясь в ответ. Без комментариев он ведет братьев в комнату с картами, где садится во главе стола, задумчиво глядя на карту Тихого океана. Дин и Сэм усаживаются по обе стороны от него. Сэм бросает на Дина несколько тревожных взглядов, будто надеется, что Дин как-то телепатически подскажет ему, в чем дело. Но Дин понимает, что это история Каса и рассказать ее должен он.
Они ждут, пока Кас медленно отхлебывает свой кофе. Наконец он начинает говорить.
***
— Когда я оставил вас во Флагстаффе, — начинает Кас, глядя на них, — я сначала прошел пару кварталов в другом направлении, чтобы запутать вас, а потом повернул и вернулся вверх по холму к тому же госпиталю. Сэм, я только что рассказал Дину, как врачи уже нашли у меня аномальную массу, когда осматривали меня после инцидента в Гранд-Каньоне. И их кот обнаружил уплотнения у меня в животе… — («КТ», — произносит Дин одними губами в ответ на недоуменный взгляд Сэма.) — И я решил… Если честно, я просто очень не хотел тревожить вас всем этим. Короче говоря, я вернулся в госпиталь в одиночестве, у меня взяли еще анализы, а два дня спустя сделали мне первую операцию — пока только мелкую, биопсию основной аномальной массы.
Кас делает еще один глоток из кружки. Ни Сэм, ни Дин не притронулись к своему кофе.
— Биопсия подтвердила, что это тестикулярный рак, — говорит Кас. При этих словах Сэм подвигается на стуле, тихо втянув воздух, и на этот раз в его взгляде Дин читает почти надежду. Он улыбается брату вымученной улыбкой, думая: «Да, Сэм, но он почти в четвертой стадии».
— Кроме того, мою кровь исследовали на маркеры, — продолжает Кас. — Что-то в крови может указывать на наличие такого типа рака, и они измерили этот показатель, и он был завышен. Так что… определенно тестикулярный рак. Потом несколько дней ничего не происходило… Я сходил в городскую библиотеку, чтобы узнать о нем побольше, а врачи тем временем совещались о том, как именно удалить основную аномальную массу. Как, гм… удалить яичко. Как я понял, есть нецелесообразные методы, которые могут вызвать рассеивание раковых клеток по организму, поэтому врачи взвешивали варианты и продумывали подход. Тем временем мне назначили вторую операцию, чтобы исследовать уплотнения в животе, которые обнаружил кот.
Сэм сидит абсолютно молча. Похоже, как и Дин ранее, он принял решение не прерывать рассказ Каса поправкой про «кота». Дальше Кас произносит на одном дыхании:
— Операция на животе была утром, я проснулся в середине дня, и доктор пришел навестить меня и сообщил, что рак распространился в лимфоузлы, и, хотя его несколько сложно классифицировать, они решили, что это тестикулярный рак стадии 3В, что означает, он прогрессировал довольно сильно. — Кас делает паузу и добавляет совершенно неубедительным тоном, глядя в кружку: — Хотя… все не так плохо, как могло бы быть… на самом деле, могло быть и хуже… учитывая обстоятельства.
— Э, — вмешивается Сэм, — можно я только, э, проясню насчет В? Я знаю, что первая стадия — это когда он пока еще в одном месте…
Кас кивает.
— Первая стадия — когда рак остается в изначально пораженном органе, — говорит он, сознательно переключаясь на формальную терминологию. Объясняя формальности, Кас заметно успокаивается. — Во второй стадии рак крупнее и распространился в ближайшие лимфоузлы, но только в самые ближайшие. На третьей стадии он распространяется в дальние лимфоузлы и иногда в легкие. Вы же знаете, что вся кровь проходит через легкие, прежде чем разливается по организму? (Сэм уверенно кивает; Дин неопределенно пожимает плечами, как бы говоря: «Естественно, это очевидно».) Кас продолжает: — Поэтому распространение именно в легкие критично: они как промежуточная станция на пути к остальным органам. И на четвертой стадии он распространяется за пределы легких обратно в организм, в большой круг кровообращения, поражая другие органы. Как мне сказали, детали классификации немного варьируются в зависимости от типа рака, но номер стадии, по сути, означает дальность поражения от исходного органа: только сам этот орган, орган и прилегающие области, более дальние участки и, наконец, везде.
