Поток невесёлых мыслей Кáрмен был прерван телефонным звонком. «О боже! – простонала она. – Это уже третий раз за сегодняшнее утро! Лучше бы он волновался за моё здоровье каким-то другим способом да вывел бы куда-нибудь поразвлечься…» Кáрмен медлила подходить к телефону, но в конце концов, решив, что лучше ответить, чем усугублять вероятность того, что звонок сейчас разбудит ребёнка, двинулась к аппарату. В общем-то, девочка последнее время стала гораздо более сносной и спала по много часов в день. Кáрмен, как могла, способствовала этому: она просто не выносила дочь, когда та бодрствовала.

– Да, дорогой, со мной всё в порядке, я великолепно себя чувствую, – на этот раз решив опередить мужа, протараторила она в трубку.

– Excuse me, may I talk to Mrs Pinson?[1] – неожиданно услышала Кáрмен в ответ. Женщина, говорящая на другом конце провода, явно не являлась её мужем и, судя по обращению по-английски, была иностранкой.

– Я вас слушаю, – ответила ей Кáрмен в замешательстве, хотя и стараясь как можно быстрее перестроиться на другой язык.

– Меня зовут Мария Лазаридис, и я звоню вам с Кипра. Мы подыскиваем себе домработницу, и в агентстве нам дали ваш телефон. Я бы хотела задать вам несколько вопросов.

Затем последовал целый допрос, в основном касающийся анкетных данных Кáрмен. На вопросы отвечать было довольно-таки легко: английский, к счастью, был вторым, после пилиппино, языком на Филиппинах.

Не знать его могли лишь самые бедные слои населения и люди более пожилого возраста, так как до 1986 года испанский язык изучался в школах вместо английского и выступал в стране в качестве лингва франка. К тому же девушка достаточно быстро сообразила, что чем длиннее и пространнее её собственный ответ, тем более воодушевлённо звучит голос её собеседницы. Видимо, для будущей работодательницы её знание английского имело решающее значение. В конце беседы та удовлетворённо объявила:

– Было очень приятно с вами пообщаться! Надеюсь вскорости увидеть вас на Кипре.

Кáрмен в восторге прыгала на одной ножке! Судьба дала ей ещё один шанс, и наконец-то ей удалось использовать его по назначению. Буквально через десять минут последовал ещё один телефонный звонок, на этот раз от Сюзанн Лопес из агентства, подтверждающий приглашение на работу. Оказалось, что её будущая хозяйка уже имела плачевный опыт со своей предыдущей домработницей, которая ни слова не могла произнести по-английски, и поэтому хотела собственноручно убедиться, что в данном случае всё в порядке.

Вечером с работы вернулся муж.

– Люс передавала тебе привет, – бросил он с порога.

– Как Люс?! Она тебе что, звонила?!

«Почему не мне?» – удивлённо промелькнуло у Кáрмен в голове.

– Зачем сразу звонила? – Бенли пожал плечами от неуместного вопроса, углядев в нем намёк на ревность. – Я по дороге домой её встретил. Она откуда-то вернулась недавно, кажется. Сказала, что на днях к тебе зайдёт.

Всё это выглядело более чем странно, но размышлять над этим Кáрмен вовсе не хотелось: теперь ей было с кем поделиться её важной новостью!

– Бенли, миленький, ты побудешь с нашей маленькой Сюзи? Я ужас как соскучилась по Люс: хочу к ней сегодня же сходить сама!

– Конечно же, дорогая, иди, если тебе так хочется, – и, хотя Бенли был несколько удивлён столь горячими эмоциями жены (по отношению к своей подруге она обычно отзывалась в более скучном тоне и пренебрежительной манере), он посчитал, что в её теперешнем состоянии приятная встреча может вполне пойти ей на пользу.

Кáрмен тут же бросилась собираться и через пять минут, полная энтузиазма, уже летела по нешироким улочкам Авроры.

– Люс! – что есть сил закричала она, буквально врываясь в дом своей подруги.

Та стояла у распахнутого окна и в ответ на крики повернула к входящей своё заплаканное лицо. Кáрмен, которую душила её собственная радость, даже не заметила этого.

– Боже! Что я тебе сейчас скажу! Ты просто умрёшь: я тоже еду! Мы едем вдвоём, представляешь!? Кстати, куда именно тебе предложили контракт? Случайно, не на Крит, или Кипр, или… ну, в общем, какой-то остров в Средиземном море. А то как бы здорово было поехать вместе! – Кáрмен остановила на секунду свою тираду, чтобы вдохнуть глоток воздуха, и только сейчас обнаружила, что с её подругой что-то не так.

– Кстати, а как это ты до сих пор не уехала? Я-то уже, грешным делом, вообразила, что ты давным-давно укатила и на радостях даже не передала мои документы… – начиная подозревать что-то неладное, осторожно спросила она.

Люс всё ещё стояла в каком-то ступоре и, не отвечая, глядела на подругу холодным и неподвижным взглядом. «Взглядом, полным ненависти» – мелькнуло в голове у Кáрмен, и она вздрогнула от неуютного ощущения.

– Да не молчи ты! Объясни толком, в чём дело! – нервозно прикрикнула она.

Глаза Люс сузились ещё больше, когда она глухо ответила:

– Я никуда не еду. Контракт сорвался, и документы, в которые я вложила все мои деньги, через пару месяцев будут просрочены. Если учитывать, что и этого предложения я дожидалась восемь месяцев, шансов не остаётся совершенно никаких. А ты хочешь мне сейчас сказать, что тебя уже выбрали?..

– Ну да, ты же уехала около месяца назад, – неуверенно пробормотала Кáрмен, – а в таких делах, как в лотерее, всё может случиться в любой момент: и через месяц, и через два. Да не переживай ты так! Наверняка ещё что-нибудь появится в ближайшее время.

– Я отдала твои документы две недели назад, – игнорируя последнюю фразу, неживым голосом отчеканила Люс.

Кáрмен вдруг почувствовала, что если она ещё хоть немного останется в этой атмосфере отчаяния и неприкрытой неприязни, то растеряет своё собственное ликующее настроение, и, махнув досадно рукой, она буркнула:

– Ладно, поговорим в другой раз…

Уговорить Бенли согласиться на её отъезд оказалось очень нелегко, но всё же Кáрмен это удалось. Самым мощным аргументом стало то, что после недолгих подсчётов выяснилось: доход от контракта даёт им вполне реальную возможность купить ферму или какой-нибудь другой бизнес. А затем Кáрмен клялась и божилась, они будут неразлучны до конца дней своих! Не забыла она использовать и ещё один веский довод, приведя в пример Люс: мол, видишь, как люди долго ждут такого шанса? А он ещё и сорваться может. К нам же – сам в руки идёт!

После долгих уговоров Бенли наконец-то сдался. Все последующие дни перед отъездом в Манилу протекали в ажиотаже и полной суматохе. Муж несколько раз порывался взять билет на поезд, чтобы отвезти Кáрмен в столицу, но та категорически ему это запрещала, ссылаясь в основном на маленькую Сюзи, которая, бедняжка, тогда останется без мамы и без папы. Реальная причина, конечно же, крылась совсем в другом: Кáрмен торопилась вдохнуть в свои лёгкие глоток воздуха свободы, ей до чёртиков надоело здесь всё, включая мужа. В Маниле она собиралась остановиться у старенькой тёти, так как нужно было ещё пройти медкомиссию и отнести все документы в Министерство Иностранных дел за специальными печатями, а затем, отослав всё на Кипр, ждать, когда придёт виза. Это вполне могло занять ещё пару недель.

И вот он, долгожданный день отъезда! На перроне собралась целая толпа родственников, в основном родня мужа во главе с ним самим, держащим на руках Сюзи. Как ни странно, глядя на свою столь нелюбимую дочку, сегодня Кáрмен испытывала чувства, чем-то отдалённо напоминающие материнские. Доселе неведанная ей нежность сжала сердце, когда она, по привычке разыгрывая спектакль, взяла ребёнка на руки, чтобы поцеловать. Глядя в не по-детски печальные глаза девочки, она вдруг почувствовала острое, щемящее чувство в груди, что-то сродни болезненному сожалению, и ощущение чего-то необъяснимого и ужасного, но такого, что ещё можно исправить здесь и сейчас, обжигающей волной охватило её душу… Кáрмен пошатнулась и беспомощно оглянулась назад, в полной растерянности не отдавая себе отчёт, зачем она это делает. Внезапно она выхватила из толпы провожающих взгляд Люс – всё тот же холодный, неподвижный и полный ненависти взгляд, какой остался в её памяти от их последней встречи. Девушки молча смотрели друг на друга: Кáрмен – затравленно и испуганно, Люс – отчуждённо и не по-доброму. Казалось, между подругами детства происходит какой-то немой диалог. Вдруг Кáрмен почувствовала тепло рук на своём теле: это муж, заметив её нехорошее состояние, обнимал её, чтобы как-то поддержать. Взглянув в его лицо, она увидела, что он откровенно плачет, не пытаясь даже скрывать это от окружающих. Как ни странно, кольцо этих любящих рук не только не успокоило Кáрмен, но ещё более усилило в ней непонятно откуда взявшуюся и всё нараставшую тревогу. Ей вдруг захотелось всем телом прижаться к Бенли и никуда-никуда не уезжать из этой тихой и безопасной гавани, которой в эти мгновения неожиданно увиделась ей её жизнь в Авроре. Жар, распирающий её изнутри, становился всё сильнее, и казалось, спазмы сжимают её горло, не давая дышать. В этот момент она заметила приближающуюся Люс. Кáрмен медленно отстранилась от мужа и подошла к подруге.