– Да, ты права… Ты совершенно права. В конце концов это всего лишь несколько месяцев. А потом мы сможем сразу же устроить крестины, и не придётся брать ни у кого взаймы…
Кáрмен изумлённо уставилась на спину мужа. От столь лёгкой победы она внезапно ощутила смесь разочарования и скуки. «И стоило столько дней мучиться и думать, как завести разговор?..» – подумалось ей, и она перестала больше вслушиваться в его бормотание.
– Кáрмен, – наконец громко произнёс Бенли, всем телом разворачиваясь к жене, лицо его выражало вымученную решительность, – я завтра же поговорю с тётей Джанет и выясню, каким образом я мог бы получить работу за границей. Мне повезло, что у меня такая умная и великодушная жена. Да, мы пожертвуем несколькими месяцами разлуки, но, когда я вернусь, я смогу осуществить все наши замыслы: справить крестины, подарить тебе авто и, может быть, даже начать свой небольшой бизнес…
– Но Бенли… – только и нашлась, что сказать опешившая Кáрмен. – Я имела в виду, что ехать-то должна я…
– Об этом не может быть и речи, – твёрдо произнёс её муж. – Я никогда не позволю себе воспользоваться твоей добротой и жить за счёт женщины, как делают, к моему стыду, большинство филиппинских мужчин. Возьми хотя бы мужа тёти Джанет: в то время как его жена зарабатывает на всю семью в чужих краях, он не работает годами, а только и делает, что меняет любовниц. Мужчины, имеющие сильных характером жён, берущих на себя все тяготы по содержанию семьи, постепенно перестают быть мужчинами.
– Да, ты совершенно прав, мой дорогой: рядом с сильной женщиной мужчина неизбежно становится слабым, – быстро заговорила наконец пришедшая в себя Кáрмен, пытаясь ещё успеть вернуть ситуацию под контроль. – Но в нашем с тобой случае это совершенно исключено! Посмотри на себя, – в её голосе послышались соблазняющие нотки. – Кто может быть более мужественным, чем ты?.. Да и потом, я полностью тебе доверяю…
Но или Кáрмен перестаралась с обольстительной манерой речи, или на Бенли так подействовала одна только мысль о возможном с ней расставании, – как бы там ни было, а дальнейший разговор пришлось отложить, так как дело вскоре приняло совсем неделовой оборот…
Глава III
От сознания того, что план её явно разваливался на глазах, Кáрмен перестала спать ночами. Недооценив твёрдости характера своего мужа и силы его любви к ней, она попала в расставленную ею же самой ловушку. Все её дальнейшие попытки заговорить на тему возможности её поездки на заработки Бенли обрезал на корню. Сам же, очевидно, не на шутку вознамерился осуществить задуманный Кáрмен план и уже делал к этому некоторые шаги. От всего происходящего у Кáрмен шла голова кругом. Люс, как назло, исчезла, и с того самого дня, как она в полной эйфории уехала в Манилу, от неё не было ни слуху ни духу. Неизвестно было даже, передала ли она в агентство документы Кáрмен. «Скорей всего, эта чокнутая и не подумала этого сделать! – со злостью мнилось Кáрмен. – Улетела себе, небось, давно… У неё же от радости явное умопомрачение произошло!» Впрочем, это было не совсем похоже на Люс: уехать в другую страну на столь длительный срок и даже не позвонить, чтобы попрощаться?.. Она же столько раз уверяла Кáрмен, что считает её своей лучшей подругой. Ей, Кáрмен, конечно же, всё равно, что там считает эта несчастная дурочка, но всё же… Что-то здесь было не так, но что именно, Кáрмен уже не могла разобрать, так как всё снова виделось в чёрных красках, да и настроение было ни к черту.
…Дни шли за днями, незаметно сменяя один другой, когда однажды утром раздался неожиданный телефонный звонок.
– Могу я поговорить с миссис Пинсон? – послышался в трубке приятный женский голос с налётом официальности.
– Да, это я, – настороженно ответила Кáрмен, – я слушаю вас.
– Меня зовут Сюзанн Лопес, и я звоню вам из «Фил-рекрут», агентства по трудоустройству в Маниле. У нас имеются ваши документы, и мы хотели бы знать, заинтересованы ли вы ещё в возможности получить работу за рубежом?
От услышанного у Кáрмен перекрыло дыхание, и последующая пауза, видимо, показалась её собеседнице несколько долгой.
– Алло, алло, миссис Пинсон! Нас, кажется, разъединили?
– Да, да! То есть нет, нет! – наконец закричала Кáрмен, нервно сжимая в руках телефонную трубку. – Я очень заинтересована в работе!
– Очень хорошо. В таком случае я должна сообщить вам, что к нам поступила заявка на вас, и потенциальный работодатель просит об интервью с вами через Skype. Вы могли бы завтра утром подойти в наше агентство?
– О-о! – жалобно протянула Кáрмен, и сердце её упало, – я живу очень далеко от Манилы… Аврора… – начала лепетать она не совсем связно, – десять часов поездом… У меня нет такой возможности…
– Ну что ж, – деловито прервал её женский голос, – я передам это клиенту и сообщу вам о результате.
Послышались короткие гудки. Кáрмен в растерянности уставилась на телефонную трубку. И тут её обуяла паника: «Что я наделала?! Я должна была сказать, что приеду, что найду способ! А теперь она больше не перезвонит!.. И я даже не знаю, как с ними связаться! Какое это было агентство?.. И как её там фамилия: Лорес, Долорес? Или это имя?»
Кáрмен в отчаянии не находила себе места. Люс всё-таки сдержала своё обещание и, хоть и не попрощавшись, передала её документы. И вот он, долгожданный шанс! Он был так близко! А она, Кáрмен, сама же всё испортила!
Девушка судорожно сжимала и разжимала руки, не зная, что предпринять. В какой-то момент до неё донёсся захлёбывающийся вопль её дочери. Ребёнок, должно быть, проснулся и плакал уже довольно давно, судя по истерическим ноткам в его криках, но Кáрмен даже не замечала этого. Наконец она медленно поднялась и шагом приговорённого человека направилась в комнату, откуда доносился плач.
Глава IV
Прошло три дня. Кáрмен бродила по дому как тень. У неё не оставалось уже ни сил, ни желания скрывать свои чувства от домашних. Всё было ненавистно ей вокруг: муж вызывал отвращение, ребёнок – раздражение, а всё окружающее – безразличие.
Бенли начал не на шутку волноваться за здоровье своей жены. На его письменном столе Кáрмен заметила небольшую книжицу. Прочитав название – «Послеродовая депрессия», – одна невесело усмехнулась: можно подумать, что то, что она чувствует, началось у неё после родов. Да она, ещё только забеременев, сообразила, что её теперь ждёт, и поняла, что такая жизнь её устраивать никак не может! Она бы и от плода-то отделалась с большим удовольствием, да вот Бенли не позволил. Дура была! Надо было никого не слушать, а делать то, что считала нужным. А теперь вот приходиться сидеть, как узнице, дома, и просвета этому не видно. Хотя кто бы мог подумать, что такой любитель весёлой и беззаботной жизни, как Бенли, станет совершенно другим человеком за каких-то там полтора года?.. Ведь как здорово было раньше! Влюбив в себя самого популярного парня университета, Кáрмен и сама стала местной знаменитостью. Каждый вечер – шумные компании, разгульная жизнь, всё время что-то новенькое. Любой был рад затащить их в свою тусовку. Кáрмен тогда гордилась Бенли. Ещё бы! Красавчик, лучший спортсмен, всеми обожаемый. Даже у учителей он всегда был на особом счету: ему всегда готовы были натянуть оценку, как бы плохо он ни ответил. Но ещё больше Кáрмен гордилась собой! Ведь до неё Бенли менял подружек как перчатки, каждый семестр – новая. Соблазнить его, конечно, не составляло особого труда (Бенли был из тех парней, кто в отношении девушек твёрдо придерживался принципа «если женщина просит»), но вот удержать его возле себя! О, этого до Кáрмен ещё никому не удавалось!
Окунувшись в воспоминания, она мечтательно взяла в руки фотографию Бенли, стоявшую на журнальном столике… А теперь, что с ним стало?.. Скучнее типа не найти во всей округе. Если бы Кáрмен хоть на минуту могла предположить, что из-за этого день и ночь визжащего комочка она буквально потеряет своего возлюбленного, она бы ни за что не позволила этому случиться! Но Бенли так настаивал на том, чтобы оставить ребёнка, уверял, что ей во всем поможет его мать… Кáрмен и расслабилась, поверив, что сразу после родов сможет сбыть младенца на мамашу Бенли, которая уже и так вырастила целую толпу его братьев и сестёр (одним больше, одним меньше), а они смогут спокойно продолжить полюбившийся образ жизни. Но, к огромному удивлению Кáрмен, муж вдруг стал старательно играть роль добропорядочного семьянина; заставлял её кормить ребёнка грудью, а в связи с этим не позволял ни капли алкоголя; уверял, что хождения в ночные клубы будут ей только во вред, да и сам после работы всё время торчал дома.
