— Поцелуй мою волосатую задницу, Том. Ты бросаешь меч, или ей-богу, я начисто снесу ей голову.

Том махнул запястьем, стряхнув с меча кровь. Она брызнула на лицо Джои Даку.

— Бенни, — обратился к нему брат, — ты в порядке?

Тот поднялся на ноги, его голова кружилась от удара в нос.

— Да, — ответил он, задыхаясь.

— Ты дорого заплатишь за это, — зарычал Чарли, так же поднимаясь на ноги. Его пистолет забился грязью и стал бесполезным, но он ему был и не нужен. Ведь Тома окружало почти двадцать охотников за головами.

Том медленно поднял катану, пока кончик лезвия не указал прямиком на Молота Автограда.

— Я собираюсь дать тебе последний шанс, Мэрион. Отпусти Никс.

Молот рассмеялся, а за ним и остальные мужчины.

— А то что? — с издевкой ухмыльнулся тот. — Ты в меньшинстве и без пистолета, Том. Что, черт возьми, по-твоему, ты можешь сделать?

— Я? — Тома, казалось, это слегка позабавило. — Черт, я не собираюсь ничего делать. Но ты отпустишь ее.

— Кто сказал?

— Я говорю! — из темноты вырвался рык, и по воздуху пронесся глухой свист, когда его прорезал длинный металлический кол с серебряной вспышкой, и невероятно острое лезвие штыка вошло в заднюю часть левой ноги Молота Автограда. Его ахиллесово сухожилие порвалось, и кровь брызнула во все стороны. Он закричал — высоко и пронзительно, как девчонка — и упал, буквально отшвырнув Никс прочь, и она отшатнулась к Бенни, который поспешил подхватить ее.

Все повернулись, когда бледная фигура выпрыгнула на свет огня, ее белоснежно-белые волосы вздымались в вихре, пока она приземлялась и вертелась, и снова вонзала свое копье. Воздух внезапно наполнился новым дождем, но его капли были темно-красными, практически черными. Молот схватился обеими руками за горло. Его глаза расширились и мгновенно наполнились ужасом осознания, что больше не имеет значения, кто победит в этой ночной схватке — Чарли Кровавый Глаз или Том Имура — он, Мэрион Молот, не станет частью ни победы, ни поражения. Лично он уже не будет играть никакой роли, в каком бы то ни было будущем, написанном здесь. Он попытался заговорить, хотел выдавить что-то, выразить ужас и стремление своего сердца, но мощное горло больше не могло произносить слова.

Он медленно повалился вперед, как огромное здание, наконец-то поддавшееся годам упадка и разрушения, и затем рухнул в грязь.

Потерянная Девушка возвышалась над ним, ее светло-карие глаза были такими ледяными, как вся ненависть и утрата мира, и плюнула на неподвижную спину мужчины, когда-то гнавшегося за ее сестрой под дождем и бросившего тело той в грязь, словно обычный мусор.

— Боже, — выдохнула Никс, растирая кровоподтеки на горле.

Чарли Маттиас уставился на своего поверженного друга, его рот открылся, а в выражении лица сквозило неверие. Бенни мог только представлять, что творилось в голове у этого огромного мужчины. Он слышал все истории о Чарли и Молоте. Он просидел в магазине «Лафферти» слишком много вечеров, слушая, как они повествуют о своих странствиях. И всегда это были их приключения. Постоянно вместе, парочка дьяволов, черпавшая силу друг в друге, обеспечивавшая защиту друг друга и поддержку. Правый и левый кулак насилия в великих «Гнили и руинах».

А сейчас Молот был мертв.

Через пару минут он восстанет как зом. Как один из них, один из тех существ, которых они так ненавидели, над которыми глумились и изводили тех ради веселья и наживы.

Пока Бенни наблюдал за ним, лицо Чарли изменилось. Глаза превратились из широко распахнутых от шока в узкие щелки, полные смертоносного намерения, а рот растянулся в кровожадной улыбке.

— Я порву тебя на кусочки, девчонка, — сказал он. — Мне следовало сделать это пять лет назад, и сейчас я позабочусь о том, чтобы это, наконец, случилось и вышло надлежащим образом. Клянусь богом, ты будешь кричать до самого ада!

Лайла подняла свое копье, и охотники за головами навели на нее дула пистолетов. Бенни и Никс шагнули вперед и оказались по обе стороны от подруги, все трое, готовые противостоять Чарли Кровавому Глазу.

Том встал между ними и Чарли.

— Много лет назад я дал тебе шанс, — сказал он. — Твои здешние головорезы не знают об этом, но я скрутил тебя, истекающего кровью, когда ты попытался захватить Сансет Холлоу. Твоя жизнь находилась в моих руках, Чарли, и ты умолял меня — умолял — дать тебе еще один шанс. Клялся мне, что изменишься, что все будет по-другому. Тогда я не знал, что ты стоишь за всем тем ужасом, что здесь творится. Что ты основал Геймленд, и именно благодаря тебе он продолжал существовать. В те времена я думал, что ты всего лишь наемный убийца, работающий на кого-то еще. Сейчас мне известно многое, Чарли. Теперь я знаю правду, и каждый день всей своей оставшейся жизни мне будет противно от мысли, что я позволил тебе жить, когда следовало бы просто прикончить тебя. Мне казалось, что я поступаю правильно. Думал, что веду себя милосердно. Ведь неверно убивать беспомощного врага. — Бенни видел, как лицо Тома становится все мрачнее от ненависти к самому себе. — На моих руках кровь прошедших пяти лет, Чарли. Сколько это жизней? Сколько мужчин, женщин и детей, чье будущее было разрушено? Как много людей замучено или убито?

Чарли не выглядел впечатленным.

— Да, ты обманул меня однажды и одержал верх, большое дело, черт возьми. Думаешь, это делает тебя лучше меня? Думаешь, что благодаря этому ты стал что-то из себя представлять? Что это хоть кем-то тебя сделало? Ты ничто, всего лишь унылая сноска в старой исторической книжонке, Том. Ты не полицейский и не самурай. Ты даже не искусный охотник за головами. У тебя для этого кишка тонка. Ты всего лишь глупец и жалкий трус.

Бенни кинулся вперед и отвесил Чарли пощечину. Он вложил в этот удар весь свой гнев и тяжесть почти четырнадцати лет бушевавшего в нем внутреннего конфликта. Удар пришелся прямо в челюсть, и голова Чарли мотнулась в сторону.

— Мой брат не трус! — проревел он.

Время, казалось, остановилось.

Чарли медленно вернул голову в прежнее положение и стал к ним лицом. На месте удара начала набухать багровая шишка, но если он и получил серьезное повреждение, то никак не показал этого. В его глазах бегали веселые искорки, а на губах играла злобная усмешка мясника.

— Хороший удар для такого молокососа, — сказал он. — Как рука?

Бенни ничего не ответил. По правде говоря, ему приходилось крепко сжимать зубы, поскольку он был почти уверен, что только что сломал свою руку. Каждое из тысячи нервных окончаний в кулаке пульсировало ослепительными горячими вспышками боли, и суставы распухали, как воздушный шар. Он пытался отстраниться от боли, пытался не давать своим глазам наполняться слезами, фокусируясь на ненависти к Чарли и выискивая способ спасения Никс. Снова пошел дождь, и ветер в кронах деревьев завывал громче, чем когда-либо.

Чарли ткнул в него пальцем.

— Оставлю тебя напоследок. После того, как надеру задницу твоему братцу, схвачу эту дикую девку и посмотрю, как она справится в зомби-яме вовсе без оружия. Эта же участь ждет и твою рыжеволосую подружку. Как думаешь, повеселиться удастся? И наконец, я скормлю зомам тебя по частям, по одному пальцу.

Никс бросилась на Чарли, но Том удержал ее, ухватив за плечо.

— Нет, милая, — прошептал он, — это животное мое.

Чарли двумя руками показал ему жест, говорящий «иди и возьми», затем обратился к своей банде:

— Какой гребанной наркотой ты накачался, Том? Черт возьми, да ты окружен со всех сторон, плюс моих людей в разы больше. Мы не будем выяснять это между собой. Бой неравный. Так что ты просто умрешь. Уж не знаю, как тебе удалось спастись от тех зомов на автостраде, но тебе не следовало приходить сюда. Тем более одному.

— Да, — согласился Том, — это неравная битва. И к твоему сведению… я не один.

Чарли пришел в замешательство. Некоторые из охотников за головами обменялись взглядами, и каждый медленно обернулся по сторонам. Сейчас дождь лил непрерывно, но стоны в лесу не имели ничего общего с шумом ветра.