Бенни открыл глаза и осознал, что спал… и что был один. В домике лесника стояла кромешная тьма. Он напрягся, выискивая свой меч, но пальцы нащупали лишь пустоту. Тогда он вспомнил, что оставил боккэн в уборной.

— Никс?.. — прошептал он.

Тишина.

Очень медленно он переместился на колени и поднялся на ноги, не выпрямляясь в полный рост, вслушиваясь в каждый звук. Воротник рубашки все еще был влажным от ее слез, так что он знал, что не мог проспать долго. Должно быть, около получаса?

Он вышел наружу. Никс стояла на углу ограды с крепко скрещенными на груди руками, ее волосы развевались на легком ветерке. Все небо покрылось россыпью звезд, а посередине висел серп луны, бросая отсветы на ее лицо и сияя в слезах, словно это капельки ртути бежали по щекам. Он подошел к ней, облокотился на изгородь и посмотрел в бесконечность неба. Звездный свет мерцал в куполе листвы, и казалось, что лесной океан простирается бесконечно вдаль.

— Ты что-то услышала? — прошептал он, когда они уселись на краю моста, их ноги свисали над озером тьмы.

— Нет.

— Хорошо. Думаю, здесь безопасно, — продолжил он и, запнувшись, добавил: — Я хочу сказать, наверху.

Она кивнула. На ближайшем дереве пересмешник пел свои непоследовательные трели.

Бенни сказал:

— Когда рассветет, нужно попытаться найти путь обратно в город.

Никс только отрицательно мотнула головой, и это несогласие имело так много возможных значений, что Бенни не задавал вопросов.

— Морги, — сказала она. — Он?..

— Нет, с ним все в порядке. По крайней мере, будет. Они довольно сильно ударили его по голове, но врач сказал, что он оправится.

Бенни видел, как Никс собирается с силами перед тем, как задать следующий вопрос, и был почти уверен, что именно та спросит.

— Моя мама, — начала она, и он тихо сжал пальцами край металлического пола моста. — Они говорили, что она стала… что она будет… — Никс замолчала и затрясла головой, пробуя подобрать другие слова. — Они хотели оставить Тому подарок. Так они это назвали. «Подарок».

— Все произошло не так, — успокаивал Бенни. — Мы достаточно быстро прибыли к вам домой. Твоя мама все еще была… твоей мамой. Том до последнего держал ее на руках, а она держалась за него. Все было… даже не знаю. Я никогда не видел ничего подобного. Но затем она… покинула этот мир. Не казалось, будто ей было больно, когда это произошло. Она просто уснула.

— Уснула, — тихим эхом повторила Никс. — А… после? Она… я пытаюсь сказать, они позволили ей… Боже, Бенни, не заставляй меня произносить это!

— Нет, — успокоил он. — Она не превратилась. Времени не было. Том сделал то, что было должно.

— Том?

— Да. С помощью лучины. Сделал все быстро и точно. Она не знала. И он продолжил держать ее после этого.

Никс ничего не сказала, но он мог чувствовать ее боль. Она сидела, вглядываясь в темноту своих собственных мыслей, пока сфера ночи вращалась над ними.

— Никс, почему они пришли за тобой?

Она повернулась к нему в темноте.

— Из-за той карты. Зомби-карты с девушкой на ней.

— Не понимаю.

— Зак Маттиас тоже нашел одну. Я столкнулась с ним вчера, когда тот возвращался домой из магазинчика со своими зомби-картами, и попросила на них взглянуть. Он отреагировал довольно чудаковато, но все же показал. Увидев карту Потерянной Девушки, я сказала ему, что уже встречала такую. Зак по-настоящему заинтересовался и спросил меня, где именно та мне попадалась, а я рассказала, что моя мама дружила с мистером Саккетто, художником поражения. Они с Томом несколько раз приходили к нам и разговаривали о Потерянной Девушке.

— Ты никогда не рассказывала мне об этом.

Она пожала плечами.

— С чего бы? Не было похоже, что это нас касалось. Просто беседа мамы с друзьями. Но как только я сказала об этом Заку, тот принялся расспрашивать меня. Что моя мама знала о Потерянной Девушке? Что Том и мистер Саккетто говорили ей? Знаю ли я, где она находится? — Слезы покатились по ее лицу, и Никс смахнула их. — Мне казалось, он интересуется этим только из-за картинки. Девушка такая хорошенькая, понимаешь? Почти как из книжки. Принцесса волшебного царства или кто-то в этом роде. Зак улыбался во время всего разговора… Даже не знаю… Он привлекательный, и был так мил со мной и…

— И я тебе отказал?

Никс пронзила его сверлящим взглядом, но ее лицо смягчилось, и она снова отвернулась.

— Не знаю. Может быть.

— Что ты ему рассказала?

Ей понадобилось много времени, перед тем как ответить, и дважды ее лицо морщилось от боли, когда она пыталась справиться с ней.

— Я… я рассказала ему все, что знала. Не так уж много. Я действительно не обращала особого внимания на разговоры мамы и остальных о той девушке. Только сказала Заку, что мама знает о ней больше меня. — Никс затрясла головой в замешательстве. — Не знаю, Бенни. Зак был так любезен… не помню, что наговорила.

— Все в порядке, Никс.

Она повернулась к нему.

— В порядке? Нет, все далеко не в порядке! Разве ты не понимаешь? Я сболтнула Заку, что мама знает о Потерянной Девушке, и догадываюсь, именно поэтому Чарли пришел в наш дом. Все из-за моих слов!

Ее последняя фраза заглушилась накипевшей болью и ненавистью к себе.

— В смерти мамы виновата я!

— Нет, не ты, — резко крикнул Бенни. Он приобнял ее. Она была сильная; пыталась вырваться и встать, но он удержал ее. — Послушай меня, Никс! Твоя мама мертва, потому что Чарли Маттиас псих и убийца, и… и… — Он не смог найти достаточно гнусного слова, полно описывающего такую чудовищную натуру.

Слезы хлынули по ее лицу, но зубы были сжаты и оскалены.

— Чарли знал, что у тебя есть такая же карта. В течение всего времени пребывания в доме он без устали повторял, что они должны были отобрать ее у тебя. Он был в бешенстве. Говорил, что ты дерзил ему, и если бы не появился Том, он бы научил тебя манерам. Манеры… Такое слово он использовал в нашем доме, утверждая, что мы все должны обходиться с ним подобающе.

Бенни отпустил ее руки, и Никс отклонилась назад.

— И все же, почему пришли именно за твоей мамой? Сейчас подобных карт, должно быть, напечатано несколько штук, даже таких редких карт погони, как эта. Во всех городах. Он не может убивать каждого, у кого есть такая.

— Нет… причина была не только в карте. Он сделал это, думая, что маме что-то известно об этой девушке. Что она знает, где можно ее найти. И… могу предположить, что она действительно что-то знала. Думаю, возможно, что Том рассказал ей, где, по его мнению, находилась Потерянная Девушка. — Она бросила на него пронзительный взгляд. — Том что-нибудь говорил тебе насчет моей мамы и Геймленда?

Бенни кивнул.

— Ей постоянно слились кошмары об этом месте. О битвах с зомами для заработка денег на наше выживание. Господи — все это она должна была делать только ради меня.

— Стоп, не думай так, Никс. Подобные мысли сведут тебя с ума, и вообще это не правда. Твоя мама делала то, что считала правильным. Делала, что должна была. И поступила так, потому что любила тебя. Лишь мать могла обладать такой силой воли или даже настолько заботиться о своем дитя, чтобы пожертвовать собой и решиться на подобное. Ты не можешь позволить этому сожрать тебя.

Никс вытерла с глаз набежавшие слезы и кивнула, но Бенни понимал, ей потребуются годы, чтобы разобраться со всем этим. Он лишь надеялся, что у них будет это время.

— Несколько месяцев назад мама сообщила мне, что это Чарли отстроил Геймленд заново. Полагаю, Том рассказал ей. Ночные кошмары стали намного хуже после этого, и она все время берегла меня, никогда не оставляя наедине с Чарли или Молотом. И… и… прошлой ночью Чарли пригрозил ей, что они заберут меня туда. Этот удар стал для нее сильнее, чем любые побои. Мама впала в истерику и ударила скалкой его по голове. Мне бы хотелось, чтобы она его убила, но он набросился на нее, как животное. — Никс остановилась, и Бенни не побуждал ее рассказывать дальше эту историю.