— Что они здесь делают?

— Страдания легче вынести, если поделиться ими, — сказал Чонг, поднимая щеколду на калитке.

— Что?

— Они здесь для обучения, — сказал Том, — я пригласил их.

— Зачем? И помни, что ты не сможешь защитить себя, если я придушу тебя во сне.

— Вообще-то, смогу, — бросил Том через плечо, наклоняясь над старым черным холщовым мешком, в котором он хранил оборудование. Он вынул три потрепанных, но пригодных боккэна. — Я предположил, что ты будешь лучше учиться в группе. Ну, знаешь… с друзьями.

Бенни глянул на своих. Никс испепеляла его смертельным взглядом. Морги чашечкой сложил руки на паху, притворяясь, будто кричит от боли. Чонг сдержано улыбался ему и медленно проводил пальцем поперек горла.

— Друзья? — повторил Бенни.

Спустя три часа все четверо стояли на трясущихся ногах. Пот струился по всему телу. Одежда прилипла, а волосы свисали мокрыми паклями со лба и затылка. Морги едва мог поднять свой деревянный меч. Улыбка с лица Чонга пропала давным-давно. Бенни размышлял, хорошо ли это, желать сердечного приступа. Одна только Никс выглядела относительно бодрой. Она была такой же разгоряченной и потной, как и остальные, но ее руки не дрожали, когда она подняла свой меч для последнего упражнения.

Том выглядел так, словно он только что отлично подремал где-нибудь в гамаке под тенью деревьев.

— Хорошо, — сказал он, — разбились на пары. Мы двинемся в такой же атаке и будем защищаться, как до этого. Но посмотрите, можете ли вы сделать это на порядок лучше. Не нужно стремиться ударить противника сильно, но выполните атаку так реально, как можете, безопасным способом.

Морги вытолкнул Чонга из ряда, и они стали в позиции. Чонг был немногим лучше Морги. Он был быстрее, но Морги был достаточно проворным для коренастого парня и почти в два раза сильнее Чонга.

Затем в паре вышли Никс и Бенни. Он избегал этого весь день, и Никс, казалось, находила такое разделение мало веселым. Они выпрямились, подняли свои мечи в церемониальном приветствии и стали в стойки.

Том скомандовал «хаджиме», что на японском означало «начали», и Бенни ринулся в атаку. Никс ударила по мечу, и тот отклонился в сторону, а потом сильно стукнула Бенни по голове. У него перед глазами поплыли звезды.

— Нет, — сказал Том. — Мы пытаемся не вступать в контакт.

— Ох, — смущенно ответила Никс. — Точно.

Никс и Бенни размахивали мечами и отражали удары, наносили их и уклонялись, пока послеполуденное солнце жарило их кожу и кипятило пот в порах. И когда наконец-то Том проявил каплю сострадания и закончил обучение, они тут же упали там, где стояли. Морги лежал морской звездой, открыв рот и широко раскинув ноги и руки. Чонг заполз под стол для пикника, и, казалось, потерял сознание, свернувшись в позе эмбриона. Бенни похромал к дубу, толстый ствол дерева пустил корни по всему двору, и Бенни, тяжело опустившись на землю, сбросил ботинки и сделал глубокий вздох, как рыба, выброшенная на сушу.

— Возьми, — сказала Никс, и, приоткрыв глаз, он увидел ее, стоящую рядом с двумя стаканами холодной воды. Один она протягивала ему.

Бенни медлил.

— Она не отравлена, — продолжала Никс, — и я туда не плевала.

— Спасибо. — Он взял стакан и отпил половину, затем опять посмотрел вверх. Никс все еще стояла рядом. — Присаживайся.

— Ты уверен?

— Да. Лучше сядь до того, как упадешь.

Она опустилась на траву и села в тень, скрестив ноги. Том был в доме. Двор затих. Даже птицы на деревьях замолчали не в силах петь от жары. Доносились далекие раскаты грома, движущегося к западу. Но если шторм и приближался, то облака все еще были на противоположной стороне гор.

Они пили воду. Бенни отмахнулся от мухи. Момент затянулся.

— Прости меня, — выпалили они одновременно. Затем прищурились друг на друга и почти улыбнулись.

— Говори ты. — Опять. Они сказали это вместе.

Никс подняла руку.

— Я первая, — вызвалась она, и замолчала на несколько секунд. — Слушай… Прости меня за то, что была вся такая девчонка.

— Нет…

— Позволь мне закончить, — перебила она, — или я не смогу сказать это.

— Но…

— Пожалуйста.

Бенни согласился, кивнув. Никс вытряхнула капли воды из стакана через двор в место, где лежал Морги, по всей видимости, мертвый.

Но когда она заговорила, это были не те слова, которые ожидал услышать Бенни.

— Морги рассказал мне о карте, которую ты нашел. Потерянная Девушка. Он сказал, что в ту секунду, когда ты взглянул на нее, в воздухе вокруг твоей головы всплыли маленькие красные сердечки.

— Морги придурок. — Он произнес это в шутку, но, на самом деле, ему хотелось встать и добить его до смерти за то, что он раскрывает свой большой рот. Особенно сейчас, когда в этот самый момент карта с Потерянной Девушкой лежала у него под подушкой, и он планировал оставить ее там, когда будет ложиться спать сегодня ночью. Его лицо покрылось испариной. Он надеялся, что Никс подумает, будто причина в тренировке, но понимал — Никс слишком умна, чтобы так решить.

— Возможно, — сказала она, — но разве он не прав?

— Как можно влюбиться в кого-то с зомби-карты? — ответил он со смехом, но замешкался на целую секунду, и знал это.

— Так… ты не влюблен? — небрежно спросила она, но Бенни уже предвидел западню и знал, это была она. Этот вопрос имел столько же общего с зомби-картами, как их учебники по истории Америки с миром, в котором они сейчас жили. Этот вопрос вел по извилистой дорожке, полной шипов и медвежьих капканов. И он понимал это.

Бенни также знал, что не был самым умным из своих друзей. И когда дело доходило до проницательности, обычно не блистал сообразительностью. Но он также не был и глупцом, прекрасно осознавая, что сейчас происходит, и догадывался, если позволить всему этому продолжиться, оно повлечет за собой дурные последствия. Никс хотела вывести его на разговор о переживаниях, о любви. Она ждала, что он откроет дверь этой темы, которая не принесет ничего хорошего ни одному из них. Далее это перетечет в разговор о том, почему он тогда не взял ее за руку, что он действительно к ней чувствует и чувствует ли вообще что-нибудь. Он сам не знал ответов на эти вопросы и боялся того, что может сказать.

Так, он повернулся к ней и, вместо того, чтобы сказать что-то, просто заглянул в ее глаза. Позволяя ей смотреть на него.

Обжигающая молния разветвилась по небу над их головами.

— Что? — огрызнулась она. Затем услышала резкий звук своего голоса и его требовательный тон. Бенни мог видеть, как чувство неловкости закрадывается в ее глаза, и это было взаимно, потому что она знала, он тоже видел это. Это стало моментом истины, и каким-то странным образом Бенни почувствовал, что стал взрослее. Возмужал. Совсем немного. Никс тоже; он был уверен в этом. Ее зеленые глаза потеряли часть своей силы, а рот на секунду смягчился, как будто губы собирались задрожать. Но затем к ней вернулось самообладание, и ее челюсти сжались. Странным, безумным образом Бенни восхищался этим. Ему это нравилось.

Они сидели так долгое время. Ее взгляд то устремлялся вдаль, то возвращался, а губы хотели говорить, не имея уверенности, на каком языке говорят в этой новой странной стране.

— Я… — начал он, но она опять прервала его.

— Да поможет мне бог, Бенни, если ты скажешь «прости меня» я тебя убью.

Именно это она и имела в виду. Даже ее веснушки, казалось, светились опасным огнем. Но за всей этой злостью был шепот улыбки, который поднимал вверх утолки ее губ. И в этот момент Бенни пожелал, чтобы для них все было по-другому. Чтобы у них был шанс встретиться в этом возрасте, вместо того чтобы с детства быть знакомыми. Это бы многое облегчило.

Он откашлялся.

— Так… куда все это ведет нас, Никс?

— А куда ты хочешь, чтобы это вело?

— Я хочу, чтобы мы оставались друзьями. Всегда.