Вздохнула и села за компьютер.
На часах было шесть утра и я могла себе позволить пару часов на поиск информации в Интернете. В наше время совсем не надо было об-ладать особыми способностями, чтобы узнать побольше о человеке или компании. Надо лишь уметь фильтровать и анализировать обилие не всегда правдивых данных.
Спустя некоторое время я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
Максим Григорьевич Арсенский. Тридцать восемь лет. Родился в маленьком сибирском городке, родители там и живут. Владелец круп-ной компании «АрсАрх» и пары предприятий поменьше. Богат, до-вольно известен в узких кругах как меценат и любитель старинных ве-щей. Не слишком часто появляется на публике и не любит говорить о себе или компании – я нашла всего несколько интервью и те касались конкретных проектов. То, что он маг – не скрывает, но и не афиширу-ет, во всяком случае нигде я не увидела заголовков «Великий маг взялся за реставрацию музея». Пожалуй, последние упоминания на эту тему я нашла в связи с «магическими отрядами лагеря Артек» еще периода Советского Союза и его имя было в списке выпускников первой Мос-ковской магической кафедры при МГУ.
О семье было сказано совсем мало. Упоминание о несчастном случае и Никите, "оставшемся сиротой". Но никаких подробностей.
В Комитете он не состоял. В нашей собственной сети в открытом до-ступе было немного информации. Живет в Санкт-Петербурге, точнее жил – смена места жительства была зарегистрирована всего несколько дней назад. У нас не было своего «паспортного стола», и Комитет не следил особо за перемещениями магов, особенно «условно лояльных», потому их данные обновлялись по ходу дела, даже при коэффициенте магии четыре-пять. Компания несколько раз стандартно проверялась на наличие нарушений и ничего выявлено не было.
Я вздохнула.
Знак «условно лояльный» означал, что Максим никогда не был за-мечен в действиях, направленных против магического сообщества; его дар и магия не считались опасными; он никогда не привлекался к рабо-те в Комитете, но потенциально мог бы стать его участником.
Не опасная магия?
Усиленные пять чувств; скорость реакции в два раза выше, чем у обычных людей. Потенциальный выброс при защите и нападении на уровне три – высшем. Контроль сознания. И самое главное – он Чтец.
Ну-ну, и это считается теперь у нас не опасным?
Хотя не мне судить о действиях Комитета. Порой то, с чем они стал-кивались, было настолько страшным, что способности Максима дей-ствительно могли ничуть не обеспокоить.
Я встала, прошла на кухню и взялась за готовку, продолжая раз-мышлять.
Интересно, почему мужчина не пошел работать в Комитет, хотя у него была явная предрасположенность? Вряд ли он не знал о его суще-ствовании; и его психотип, да и общая картина жизни предполагали, что он с ним сталкивался и должен был заинтересоваться.
Тем не менее, не заинтересовался.
Одиночка?
Или что-то иное, гораздо более опасное, что мы упустили? Комитет не мог знать или контролировать всех магов, особенно тех, кто не был замечен в противозаконных действиях – будь то нарушения законов страны или сообщества – или неохотно шел на контакт.
И ведь если подумать, я тоже не узнала о нем за эти дни ничего, что должно было бы насторожить. Даже то, что он мог контролировать – и контролировал – своих сотрудников; даже наличие «секретной» ла-боратории и интерес к древним амулетам. Даже его непонятное из-лишне пристальное внимание ко мне. Все это не выбивалось за вероят-ностные линии.
Тем не менее, я насторожилась.
Что же меня так зацепило? Что ж, у меня был ответ.
Слишком явная близость антикварной лавочки от штаба Комитета.
Слишком бурная реакция Никиты на довольно таки простой жест Максима.
Слишком «своевременное» появление мужчины в тот момент, когда у меня убивают напарника, а над сообществом начинают сгущаться ту-чи.
И слишком отчетливый знак насилия, который я увидела, когда спросила про жену.
* * *
– Собираетесь работать с моим отцом?
Я развернулась к Никите и внимательно на него посмотрела. Маль-чик – хотя какой там мальчик, молодой мужчина – был сильно напряжен и стоял, сжав кулаки.
– На твоего отца, – поправила и улыбнулась – Ты хоть посмот-рел эту находку? Удивительная вещь.
– И это все, что вас интересует?
Я нахмурилась. Эти Арсенские как то слишком много на себя берут. Оба.
– Никита, а тебе не кажется, что ты несколько перегибаешь палку?
– Простите, – буркнул он и резко отвернулся, а решила использо-вать его непонятную злость для собственных целей.
– Просветишь меня, что именно тебе не нравится? Что это буду я, что работать или что у твоего отца?
– Всё.
Я хмыкнула и попробовала подобраться с другой стороны:
– Может ты сам хотел заняться анализом?
– Нет.
– Тебе кажется что я недостаточно квалифицированна?
– Да нет же!
– Тогда зачем ты пытаешься втянуть меня в свой конфликт с отцом?
Он озадаченно на меня посмотрел, а потом махнул рукой и пошел прочь.
Я вздохнула.
Что там между ними происходит? Соперничество? Если Никита по характеру хоть сколько-нибудь походил на Максима, это вполне могло быть. Вот только на каком основании? Я старше студента на восемь лет, да и в принципе ни разу не давала повода предположить, что в меня можно… Назовем это влюбляться.
Уже если у кого и есть шансы…
Я сглотнула, вспоминая неожиданные прикосновения и жаркий ше-пот.
Там не шансы. Там кое-кто едва сдерживается, чтобы не поддастся собственным желаниям. И этот кое-кто далеко не Максим.
Зазвонил телефон и я чуть нервно усмехнулась, глядя на экран. Ле-гок на помине. И у меня, кажется, появился повод попросить оставить меня в покое.
– Вы подумали над моим предложением? – начал старший Арсен-ский без предисловия.
Мне хотелось ляпнуть «над каким из них?», но я подавила неумест-ный порыв.
– Подумала. Я согласна. Вот только, Максим Григорьевич, у меня просьба…Понимаете, как выяснилось, ваш сын весьма напряженно от-носится ко всей этой ситуации…
– И что, вы хотите попросить меня держаться от вас подальше? – голос его сделался насмешливым.
Ну-ну, рассчитываешь меня переиграть?
Я подпустила в свой немало удивления:
– Ну что вы…Причем здесь вы? – кажется кое-кто захлебнулся насмешкой, – Просто хотела попросить вас, раз уж мне все равно ну-жен будет помощник, чтобы им стал Никита. Он достаточно умен и за-интересован в предмете, да и вам спокойнее – не придется больше при-влекать никого постороннего.
Долгая пауза и чуть раздраженное:
– Это…Хорошо.
И положил трубку.
А я почувствовала себя последней сволочью, которая прикрывается невинной жертвой, чтобы самой ею не стать.
Глава 8
– Посмотри. Понимаешь, что это?
Мы склонились над одним из оберегов, который Никита долго и тщательно очищал от всех лишних наслоений. Но знак, похожий на пе-ревернутую букву А, был ему не знаком.
– Бычья голова. Символ бога Велеса.
– То есть, здесь изображены боги?
– Можно было бы это предположить, но… – я задумалась, вспо-миная свои ощущения. Каждый раз, когда я прикасалась к лунницам, я видела ночь. – Велес для славян был, скажем так, аналогом греческого бога Гермеса. А того, в свою очередь, соотносили с планетой Мерку-рий. И если предположить, что эти лунницы – набор из семи оберегов, то…
– Семь планет?
– Да. Жителям Древней Руси были известны всего семь планет, ко-торые можно было увидеть невооруженным глазом – Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Видишь, Солнце и Луну тоже относили к планетам. А Земля не считалась планетой – небо каза-лось нашим предкам твердыней, отделяющей наш мир от небесной во-ды, по которой плавают звезды.
– Почему плавают?
– Они же постоянно меняли свое положение; вот им и пытались по-добрать верное обозначение. «Переходницы», «планиты, рекше плава-ющие».