Его тихое мурчание прервал осторожный стук в дверь.

— Да? — довольно резко из-за раздражения оттого, что его уединение прервали, спросил он.

— Адриан, это Леголас, — послышалось из-за двери. — К тебе можно?

— А если я скажу нельзя, ты уйдешь? — съязвил маг, но, вздохнув, разрешил. — Ладно уж, заходи.

Войдя, эльф сразу заметил ванну и, смутившись, извинился за то, что ему помешал.

— Ерунда, — хмыкнул маг. — Ты хотя бы постучался, а я еще не успел раздеться. Вот в противном случае у тебя действительно появился бы повод для смущения. К сожалению, задвижки врезать им, видимо, вера не позволяет.

— А почему смутиться должен был именно я?

— Ну ладно, уговорил, — усмехнулся некромант. — Ты мог еще и обзавидоваться. Но оставим лирику. Ты что-то хотел?

Эльф кивнул и выдал:

— Да. Я хотел спросить. Тогда, перед тем, как исцелить Теодреда, ты ведь хотел отказаться, почему?

Некромант вздохнул и укоризненно посмотрел на него.

— Тебе действительно нужно это знать?

— Я хочу понять тебя, — просто ответил эльф.

— Какие же вы, эльфы, дотошные, — подавив очередной тяжелый вздох, некромант закатил глаза к потолку. — Ладно уж, слушай. Я не хотел не лечить раненого, я не хотел использовать череп целителя.

— Почему? — искренне удивился эльф. — Разве использование черепов как-то негативно на тебя влияет?

— Не всех, — поморщившись, продолжил углубляться в дебри объяснений маг. — Ты никогда не задумывался, почему боевые маги не могут, например, лечить? Все дело не в заклинаниях или знаниях, а в магических потоках тела. У пиромагов они одни, у водников или горных мастеров другие. Я, как некромант, могу увидеть эти самые потоки, отпечатавшиеся на костях и временно заставить их ожить. Но резонанс, в который я вхожу с черепом, — палка о двух концах. Я не могу абстрагироваться от той личности, чей череп я использую, и его память, вся его суть временно как бы прилипает к моей. Обычно пары-тройки часов достаточно, чтобы нивелировать этот постэффект и вернуть себя, но до этого на мои чувства и суждения влияет и эта мертвая личность.

— Дай догадаюсь, — кивнул эльф. — Этот целитель — не самая приятная личность?

— Хорошее преуменьшение, — фыркнул маг. — Представь себе законченного параноика, истерика с манией величия и пессимистичным взглядом на жизнь. Причем почему-то именно эта личность обладала при жизни завидным жизнелюбием, поэтому она каждый раз цепляется за меня до последнего. И вместо обычных трех часов я вынужден пребывать в подобном состоянии практически сутки. Сутки, Леголас!

— Так значит истерик, параноик и пессимист? Странно, я особой разницы не заметил, — подколол его эльф.

Маг рассмеялся, но парировал:

— Это потому, что мы целый день бежали по следу орков. Я берег дыхалку. Иначе бы вы получили по полной.

— Спасибо, что предупредил, — улыбнувшись, кивнул эльф. — В следующий раз, когда ты захочешь кого-нибудь вылечить, я сразу начну искать себе временное убежище, ибо истерика некроманта — это что-то действительно страшное.

— Рад, что ты это понимаешь, — с достоинством заметил маг. — А теперь, если мы обсудили все животрепещущие вопросы, я бы все-таки хотел принять ванну.

— Спокойной ночи, — понятливо кивнул эльф и пошел к выходу. — Но как-нибудь потом я бы хотел узнать, чем тебя награждают остальные черепа. Просто так, для понимания всей картины.

Некромант фыркнул и жестом предложил ему выметаться. Его лимит хорошего поведения на сегодня давно себя исчерпал.

====== Последние приготовления ======

Орков привезли через день. Вместе с обозом раненых и сопровождающим его Теодредом. Как объяснил принц Арагорну, стоя на небольшом отдалении от занятого срочной работой целителя, чтобы в случае чего давил на жалость и одним своим видом намекал на то, что иногда Адриан все-таки делает исключения и работает не по профилю. Но маг, едва увидев подъезжающие к воротам телеги и лежащих на них вповалку людей, сам, ни слова не говоря, вытащил из сумки череп и пошел творить добро.

— На нас напали всадники на варгах, — задумчиво глядя на быстро переходящего от одного к другому мага, начал делиться новостями принц. — Убитых немного, но потрепали всех основательно. Здесь только те, кто гарантированно не смог бы без помощи целителя вернуться в строй в ближайшее время. Но нападение мы отбили, а из врагов не ушел никто. Отец отправился дальше, а меня послали сюда. Честно говоря, после рассказов Эомера о том, как долго его уговаривали оказать помощь мне, я в некотором недоумении. Что изменилось?

— Многое, — пожал плечами стоящий рядом с ними и до этого момента молчавший эльф. — Наверно, он в какой-то мере стал считать вас своими: вам вместе предстоит защищать крепость. А ко всему своему Адриан относится очень внимательно и даже трепетно.

— Тогда я не против, — ухмыльнулся Теодред. — Быть своим для мага-целителя выгодно.

— А для некроманта? — тихо поинтересовался эльф, но принц ловко обошел провокацию:

— Для этого некроманта — тоже. Он не напоминает тех отморозков, которые вырезают целые селения лишь для того, чтобы стать чуть более могущественными или богатыми, не связался с тем же Саруманом и не пытается нагреться на чужом горе. Зато предложил действенный способ помочь в борьбе и сейчас лечит моих людей. Бескорыстно лечит, чему я не устаю поражаться.

— Адриан такой, — гордо выпятив вперед грудь (и массивный живот), кивнул гном. — Это, конечно, совсем не гномья черта, но должны же у человека быть какие-то минусы.

Несколько человек тем временем заводили в дом, переоборудованный в лабораторию мага, плененных орков. Их было восемь. «С запасом, чтобы точно хватило», — как, скривив губы в многообещающей усмешке, пояснил принц.

Эльф вдруг вздрогнул и, кивком извинившись перед ними, быстрым шагом устремился к магу. Некромант как раз закончил с последним пациентом и, разогнувшись, устало потирал лоб. Он с благодарностью принял у Леголаса флягу с водой и в один присест осушил ее всю.

— Ф-ф-фу-у-у! — громко выдохнул он, встряхнувшись и возвращая пустую тару владельцу. — Последних дотянул с трудом.

— Но как ты сумел справиться с таким количеством людей? — спросил Леголас. — В прошлый раз тебя повело от одного раненого, здесь же их десятки.

— Во-первых, не все раны здесь были такими сложными. Я не говорю тяжелыми, — поднял руку вверх Адриан, не давая себя перебить. — Сложными в плане заживления с помощью целительных практик. Теодред был ранен в живот, и там пришлось работать со внутренними органами, не допустить заражения… В общем, поверь мне на слово — здесь таких раненых было немного.

— И все-таки…

— И все-таки я собираюсь воевать, — насмешливо спародировал его слова некромант. — И почти уверен, что во время осады мне постоянно будут подтаскивать раненых, слезно умоляя помочь другу/брату/любимому… — эльф закашлялся, невольно порозовев, и маг расплылся в ехидной улыбке: — А почему бы и нет? Эта сестра Эомера, Эовин, кажется, сама говорила мне, что знает, как держать меч в руке, и рвется защищать крепость. Это, конечно, может быть чувство ответственности или жажда славы, но с той же вероятностью на стене может оказаться любовь всей ее жизни, за которой нужен глаз да глаз.

— А ты? — помолчав, спросил эльф. — Как ты собираешься воевать?

— Ну, здравствуйте, — теперь некромант уже откровенно насмехался, но заметив, как по лицу собеседника скользнула тень, спросил: — А ты чего ожидал, сам нарываясь сейчас? Постэффекты, как они есть. И это я еще сдерживаюсь изо всех сил.

— Спасибо.

Эльф кивнул, но не ушел, чего в общем-то и добивался маг, и Адриан, тяжело вздохнув, отвернулся, чтобы найти что-нибудь, на что можно присесть. Так и не приметив ничего подходящего, он махнул рукой и просто опустился на землю. Поколебавшись, эльф присел рядом.

— Ты не ответил на мой вопрос, — настойчиво продолжил он. – Как ты собираешься воевать?

— Дай-ка подумать… – ехидно заметил маг. — М-м-м… магией?