Плохо соображающего Ноэля я посадил на голема перед собой. Нет, теперь я его одного не оставлю. Пусть лучше перед глазами будет. Дожидаться дворцовую сотню с пленниками я не стал — рванул вперёд. Там у меня ещё Саул, скованный вторым големом, остался. Едва мой голем пересёк внутренние стены дворца, как я сразу понял, что моё послание, отправленное со столичной химерой, дошло до адресата. И не просто дошло. Элмард Самани явился в Далиаван лично, чтобы разобраться с проблемой.

— Дарман! Где тебя носит? — встретил меня с порога глава гильдии Разума. — Я уже успел тут заскучать!

— А что, Саула ты уже допросил?

— Если бы! Твой голем к нему никого не подпускает. Пришлось ограничиться светской беседой, потому что отвечать на мои вопросы он отказался.

— И ты так легко сдался, Элмард? — усмехнулся я.

— Дарман… Надеюсь, ты понимаешь, что мимо императора этот инцидент пройти не мог? — нахмурился Самани.

— Разумеется. Он здесь? — спросил я, спускаясь с голема и возвращая его в человеческое обличье.

— Да, и в твоих интересах рассказать, что знаешь.

— За мной скоро прибудет дворцовая сотня с пленными. Их допросишь и поймёшь картину. Элмард, Саул занимается работорговлей. Не удивлюсь, если в провинции давно уже пропадают юноши и не только! Сегодня с пойманного мной корабля дворцовая стража сняла носящую из Ан-Роват.

— Я разберусь… — зло прищурился Самани.

— Разберись, — кивнул я. — А мне отдохнуть надо. Буду нужен — ищи в гостевых покоях. И да, голему я уже отдал приказ слушаться тебя.

Подхватив под руку ничего не понимающего Ноэля, я двинулся в гостевое крыло. Уже там, выбрав первую попавшуюся свободную комнату, я дал приказ химерам найти слуг и обеспечить нас купальней и ужином. Сегодня нас никто не потревожит, а вот завтра…

— Дарман, что происходит? — тревожно спросил Ноэль.

Я внимательно посмотрел ему в глаза, решая дилемму: ничего не говорить и, выставив Ноэля обычной жертвой, уже завтра отправить домой или же поделиться проблемой и оставить возле себя? Расставаться с ним совсем не хотелось, но втравливать его в грядущие неприятности — тоже.

— Дарман, пожалуйста… — шмыгнул носом Ноэль. — Мне и так плохо, только не бросай меня.

— Глупый, — вздохнул я и обнял его, — сейчас рядом со мной опасно.

— Тогда тем более, не прогоняй. Только не сейчас, когда я знаю, что могу быть нужным, — он отчаянно цеплялся за одежду, а я не нашёл в себе сил оторвать его.

Без Ноэля мне сложно будет объяснить императору, почему я поступил именно так. Но втянув его в эту историю, я уже не смогу отпустить его. А я и не хочу. Осторожно обняв ладонями лицо, я втянул Ноэля в поцелуй. Долгий, нежный, обещающий.

— Давай сегодня просто отдохнём. Завтра сложный день, а сейчас я вымотался. Поднять костяного голема на чистой силе — это не создать его в лаборатории.

Я утащил Ноэля сначала в купальню, осторожно лаская и смывая все страхи прошедшего дня. А затем, после поданного нам в комнаты ужина, в постель.

— Мои покупки все пропали, — вдруг расстроенно вздохнул Ноэль. — И одежда осталась в гостинице

— Ну и забудь, — тихо сказал я. — Переживём завтрашний день — я тебе хоть весь торг скуплю. А за одеждой химеру отправлю. К утру у тебя всё будет, не переживай.

Прижав к себе Ноэля, я закрыл глаза и тут же уснул. Он рядом — а это главное.

***

Ноэль Марлеран

Дарман уснул, а я всё ещё лежал, согретый его теплом и лаской. Я на всё согласен был, лишь бы рядом. И големов больше от себя отсылать не буду. А про покупки я, наверное, зря сказал. Не до того сегодня Дарману. Из обрывков разговоров я понял, что сам император здесь. Не из-за меня точно. Наверняка из-за попытки похищения носящей…

Их в нашем мире совсем мало. И даже не стыдно признаться, что сегодня я увидел такую в первый раз. Носящие живут в монастырях и покидают его только по контракту, который длится год: девять месяцев на вынашивание и три на кормление. После чего она передаёт ребёнка. В этом возрасте он уже способен есть отвары зерна на козьем молоке, и его дальнейшая жизнь в руках родителей.

К носящим у нас в империи относятся уважительно и трепетно. Ведь все монастыри связаны между собой порталами, и везде ведутся родословные и летописи. Достаточно обидеть лишь одну, и вся семья лишается права на продолжение рода. И даже император не может им указывать, а может лишь советовать. У нас любая семья может иметь столько детей, сколько сможет оплатить и содержать. Начиная от знатных аристократов и заканчивая обычными крестьянами.

Всё это я знаю из прочитанных мной книг. Этим и сильна наша империя — населением. У нас есть большие города, и нигде не ощущается нехватка рук. Торговцы, крестьяне, ремесленники. Все уверены в своём будущем и никто не боится остаться без наследника. Но я читал летописи Ингвара Путешественника, где он описывал жизнь и обычаи различных народов.

Кто бы мог подумать, но в мире есть страны, где носящие на положении рабов. Где они рожают детей всем без исключения, невзирая на родственные связи. А есть такие, где носящие правят государством, как у пчёл. Каждая мать — глава улья. Все её дети только и делают, что обеспечивают благополучие, не имея права на собственное счастье, а лишь борясь за возможность оставить потомство. Жутко… и я прижался плотнее к Дарману, в иррациональном страхе его потерять.

А утром меня ждало новое испытание. Дворцовый слуга пришёл ещё до завтрака и велел следовать за собой. Дарман лишь кивнул, и мне осталось мысленно поблагодарить его за то, что ночью химеры перенесли из гостиницы все наши вещи. Меня привели в какой-то кабинет, где магистр Разума, тот самый Элмард Самани, с которым вчера общался Дарман, принялся меня допрашивать.

Я рассказал ему всё. А разве можно что-то скрыть от мага Разума? О нашем путешествии с Дарманом, о том, зачем пришли в Далиаван и как я оказался на том корабле. Когда я опустил глаза и покраснел, перечисляя те покупки, которые делал до похищения, магистр Самани вдруг рассмеялся и отпустил меня, перестав мучить вопросами.

На завтрак нас проводили в большую столовую. Я было попытался сесть в дальнем конце стола, как требовало моё происхождение, но Дарман уверенно посадил меня рядом. Я и раньше видел императора, но только на балах, где он был олицетворением власти и силы. А сегодня я впервые увидел его за столом — как человека, а не как символ. Признаться честно, мне кусок в горло не лез. Я не понимал, что происходит, но чувствовал, что ничего хорошего. Поэтому и молчал всё время, пытаясь проглотить хоть что-то.

— Элмард закончил с опросами, — вдруг нарушил тишину император. — После завтрака я жду всех на совет. Дарман… Присутствие посторонних лиц здесь неуместно. Так что либо ты отсылаешь своего младшего супруга ожидать тебя в комнатах, либо я отошлю баронета Марлеран домой, — произнёс император и упёрся взглядом в Дармана.

— Ноэль, иди в комнаты. Я оставлю тебе химер для охраны, — погладил меня по руке Дарман.

Я уже поднялся, когда меня остановил голос императора.

— Ноэль, пока вы не вышли за дверь в сопровождении немёртвых, вы всё ещё можете вернуться домой.

В эту секунду моё сердце пропустило удар.