– Понимаю.

Голос его принял бесстрастную четкость, которую он видимо выработал для использования в суде, полиции, тюрьме, а может быть и дома.

– Рад был встретить вас, мистер?..

– Оуэн. Кстати, когда состоится дознание?

– Полагаю, в начале следующей недели. Разве «Пейпер» не информирует вас о подобных вещах?

– Все в свое время, – ровно сказал Магнус. – Я просто поинтересовался, существуют ли какие-либо осложнения, которые могут задержать его.

– Почему они должны существовать?

– Это я задаю вопросы, сержант?

Серые глаза невозмутимо встретили его взгляд.

– Не упоминайте мое звание, мистер Оуэн. Сейчас я не при исполнении служебных обязанностей.

– Я думал, полицейский всегда находится при исполнении служебных обязанностей.

Склирос вздохнул.

– Ну, как вам нравится, мистер Оуэн. Рад был вас встретить. – Он повернулся к Кейну. – Думаю, мне пора, Джон. Спокойной ночи и спасибо за все.

Магнус посмотрел вслед полицейскому, сопровождаемому долговязой фигурой Мередита.

Сэр Лайонел Хилдер повернулся к Кейну и проворчал:

– Я отправляюсь в бильярдную, Джон. Если хотите, мой шофер отвезет вас домой. – Он взглянул на Магнуса. – Что ж, молодой человек, рад, что вы были с нами. – Он холодно улыбнулся и твердо пожал руку Магнусу. Внезапно тревожная мысль пронзила Магнуса: ведь это легендарный знак масонов – прикосновение ладони, молчаливое приветствие тайного общества.

В это время Кейн взял его под руку.

– Вы хотите остаться, Магнус, или предпочтете легкую беседу перед тем, как лечь спать? Вы без машины? Хорошо. – Он уже вел его к лестнице. – Мне как раз на Пикадилли. Это ведь в вашу сторону?

Магнус кивнул, но ничего не сказал. Итак, Кейн знал, что он живет в Баттерси, хотя поддерживал с ним связь только через «Пейпер». В дирекции был адрес Магнуса, но он понадобился Кейну не потому, что тот захотел иметь с Магнусом более близкие отношения? Или, может быть, он понадобился для того, чтобы прислать маленького человечка для проверки утечки газа?

В конце лестницы все еще стояли, как часовые, молодые люди в темных костюмах. Когда Кейн проходил мимо, каждый из них поднял руку в не совсем понятном приветствии. На улице стоял старомодный черный «роллс-ройс». Дверь придерживал шофер в кепке с козырьком и серой форме с длинным рядом пуговиц, как у казаков. Стеклянная перегородка отделяла место водителя от салона.

Некоторое время они ехали в тишине, откинувшись на мягкие сиденья; уличного шума не было слышно, как и в конце ужина. Кейн казался погруженным в свои мысли, и некоторое время Магнус не прерывал его покой; но вскоре молчание начало беспокоить его. Ему ужасно захотелось выпить; ему также чрезвычайно хотелось получить ответы на целый ряд вопросов, но он знал, что преждевременное любопытство может все испортить.

– Я очень доволен проведенным вечером, Джон. Этот последний бой – нечто грандиозное. – Он старался говорить как можно веселее. – Как звали того парня – Склирос?

– А, Склирос! Он действительно сильный противник.

– Ведь он из сыскной полиции, не так ли? – Он внимательно следил за реакцией Кейна; но тот отвернулся к окну, и Магнус мог видеть только часть его подбородка в мелькании огней встречного транспорта. Кейн даже не кивнул.

Магнус немного подождал и затем продолжил:

– Это, наверное, совпадение, но сегодня днем я занимался одним делом, и его имя там упоминалось.

– Вот как? – Кейн не шевелился, голос его звучал спокойно и безразлично. – Каким образом?

– Он связан с сегодняшним случаем в Юго-Западном окружном суде. Этот Ивор Несбит, что был убит прошлой ночью.

Кейн медленно повернулся и какое-то время сидел, поглаживая подбородок; затем невнятно проговорил:

– Да, грязное дело. Даже его конец должен быть запутанным и сенсационным.

Теперь они стояли в транспортной пробке на Шафтсбери-Авеню, заполненной праздной толпой и довольно подозрительными личностям, появлявшимися со стороны Сохо. Кейн взглянул в окно, а затем тяжело вздохнул.

– Только посмотрите. Знаменитый Вест-Энд Лондона, центр того, что когда-то было одним из красивейших городов мира!

Машина немного продвинулась вперед в транспортном потоке, и мимо окна Кейна, заглядывая внутрь и хихикая, прошла компания молодежи – парни с длинными волосами, разбросанными по плечам, девушки в юбчонках, обнажавших бедра, с бусами на голых шеях. Одна из девушек остановилась напротив «роллса», провела пальцем по решетке радиатора и с усмешкой облизала его. Магнус заметил, что она была чрезвычайно хорошенькой; но у Кейна ее жест вызвал более бурные эмоции.

– О, Боже мой! – воскликнул он. – Как мы это терпим? Раньше они меня только раздражали, но теперь они пугают. Если это будущее нации, то мы погибнем так же, как и Рим!

Магнус не мог придумать этой вспышке гнева подходящего объяснения.

Кейн погрузился в мрачное молчание. Несколькими минутами позже они выехали к Пиккадили, на Олбани. Водитель открыл дверь и стоял, внимательно глядя, как Кейн идет мимо домика привратника вдоль каменного прохода.

Апартаменты Кейна помещались на последнем этаже. Один угол комнаты занимал огромный рояль «Стейнвей»; там были старинные кресла, по всем стенам высились книжные полки; масляная картина изображала всадника под лучами полуденного солнца. Мрачное жилище холостяка, освещенное двумя лампами над щитом, под которым висела окантованная фотография известного альпиниста, впервые покорившего пик Маттерхорн в Альпах.

Кейн потер руки и улыбнулся.

– Как насчет стаканчика на ночь? Немного шотландского виски?

Магнус колебался.

– А это удобно?

Кейн заговорщически подмигнул:

– Вполне. Мы сейчас одни. Показываться нет необходимости. Садитесь, расслабьтесь. – Он направился к буфету в углу. – Содовая или чистый виски?

– Содовую, пожалуйста.

Магнус сидел и смотрел на фотографию, пока Кейн не принес непочатую бутылку, сифон и один бокал.

– А вы не будете? – спросил Магнус.

– Нет. А вы наливайте.

Кейн сел в кресло напротив и молчал, пока Магнус открывал бутылку, наливал виски в бокал, разбавив его большим количеством содовой. Когда он поднял глаза, Кейн смотрел на него с улыбкой на смуглом лице.

– Пейте, Бога ради, дружище! – засмеялся он. – Не стоит притворяться, что вы не любите выпить: я вас достаточно хорошо знаю. Кстати, вы выглядите так, будто вам хватит одного бокала.

Магнус плеснул себе еще немного виски, уже без содовой.

– Вы устали, – сказал Кейн. – Вы сыты всем этим по горло, мой мальчик.

Магнус сделал хороший глоток, стараясь преодолеть смущение.

– А я здесь, чтобы помочь вам, – продолжил Кейн. – Мы все.

– Все?

– Мои друзья, Магнус. Я пригласил вас этим вечером, потому что хотел, чтобы вы встретились, чтобы они послушали вас.

– Я не так много говорил.

– О, вы говорили великолепно. На всех произвели впечатление. Я горжусь вами, Магнус. Но сейчас мне бы хотелось узнать, что вы думаете о нас?

Магнус сделал еще глоток и откинулся в кресле.

– Хорошо, Джон, давайте поговорим. Что я об этом думаю? Собрание престарелых анонимных алкоголиков? Отколовшаяся ветвь союза морального возрождения? Новоявленная масонская ложа, поддерживающая связи с бойскаутами? Вы сами мне расскажите.

Кейн минуту посмотрел на него, хлопнул по подлокотникам и рассмеялся.

– Нет, ничего столь сложного. Мы даже не являемся обществом, в том смысле, что у нас нет официального членства. Давайте назовем это свободной ассоциацией обычных людей разного происхождения и разных профессий, связанных общими взглядами и стремящихся к общей цели. Никакой политики, ничего общего с правым крылом, левым крылом; все это только ярлыки. Мы за то, что стоит выше политики – что сломает догмы и экономические барьеры. Нечто действительно замечательное, мой мальчик!

Магнус тихо сидел и размышлял, то ли Кейн слегка сошел с ума, то ли это лишь его причуды.