Лиля ускользнула и следующие минут десять пыталась (подавляя рвущийся хохот) Лидарха утихомирить. Тот вполне резонно услышал, что та в-общем не злится — а значит шансы есть! — и решил проявить настойчивость. Пришлось рявкнуть, стукнуть по носу и некоторое время препираться.

Лидарх вздохнул, решил что наверное не сезон — и надо подождать. До конюшен пришлось идти пешком с конем в поводу, причем Лиля постоянно оглядывалась. Не дай Альдонай эту сцену видели конюхи — точно в шильды запишут! С другой стороны, — с некоторой тоскливой иронией подумала Лиля. — Может и стоило… Согласиться? Правда ведь красавец! Ну, великоват, так еще в Риме решали эту проблему… Тьфу-ты, гадость какая в голову лезет!

Так что — какие конюхи, на что там смотреть-то?.. Поднимаясь дальше Лилиан говорила себе, что слышала просто злость отставленной бабы — но отделаться от грызущего беспокойства все равно не могла.

Его Величество постарел. Буквально за те десять дней, что они не виделись, на место крепкого пожилого человека откуда-то влез старик. Худой, волевой, жесткий (а временами и жестокий) старик.

— … это все? Ущерб короны составляет триста золотых? Мастера — и даже подмастерья — не пострадали?

— Да, Ваше Величество.

— М-да. Что у вас еще?

Лилиан набрала в грудь воздуха и начала излагать свой проект, который она для себя обозначала "Новые Деньги". Его Величество не стал слушать о радужных перспективах и возможностях, и уже через пять минут забрал ее пять тщательно написанных листов с описанием денежно-экономической реформы. Просмотрев их, он поднял глаза и сказал:

— Два простых вопроса, графиня. Первый: что будет с нами и с казной, если у нас сменится король?

— Ваше Величество?!

— Король дает все обещания от имени страны. Лично. Нет "обещания страны", как вы тут пишете. Есть клятва Короля. Если король меняется — он может дать другие обещания. Дворяне и чиновники приносят присягу — Король ее принимает. Полагаете, купцы и знать Наша этого не знают? Вот этой вашей бумаге можно будет верить только пока не сменился король. И то, смотря какой король. Второй вопрос — а что произойдет, если, например, венценосный брат Наш, Али Ахмет дин Тахирджиан, ссудит примерно пятьдесят тысяч золотых Леонарду Третьему и тот выкупит у купцов и знати на всю эту сумму таких "обещаний", а потом и предъявит их к получению золота, например, на Ивернейской границе, в ноябре месяце? Даже если предположить, что Мы сумеем перевезти ему такую сумму или выдать ее в столице — чем через десятинку Мы заплатим своим полкам? И что останется от всех этих обещаний, если Мы не заплатим — тем и другим? Или сколько золота Мы должны будем хранить просто так?..

Лиля подавленно молчала. Наверное, на эти вопросы были ответы. Даже точно были. Но Лиля не бралась их сформулировать — а некоторые были неприменимы даже с ее дилетантской точки зрения. Ну какой тут "простой продукт" страны?

— Почему мы не затруднились сразу задать вам эти вопросы, графиня?

— Я не первая, с этими идеями?

— Четвертая. Первым — с похожей идеей — был канцлер Эдоарда VI. Тогда было еще несколько вопросов — Мы постепенно отвечаем на них. Так что это — отвлеченное рассуждение… Знаете, что является настоящей проблемой Ативерны?

— Накормить?..

— Нет. У нас нет людей. Для такой большой страны у нас мало людей — поэтому, например, Мы не можем построить крепости по северному побережью — некого туда посадить. Мы могли бы существенно увеличить количество зерна и фуража, производимого на Наших землях — но не настаиваем на этом. Ибо нам некуда деть столько еды и нечего будет сделать с толпой бездельников, которая на ней вырастет. Так начался Кровавый Туман — ибо бароны и графы содержали целые полки, которые ничего не делали, кроме войны. Но и сейчас люди Нам нужны — не любые, и дело не только в пище. В Ваших странных идеях узрели Мы путь выхода из этого замкнутого круга. Но я хотел поговорить не об этом…

Я."Я" вместо "Мы"!

— Я получил вести из Ивернеи.

Почему-то Лилиан стало нехорошо.

— Мой… посольство разгромлено. Свита убита почти вся. Принц Ричард и граф Иртон не найдены. Судьба их неизвестна.

— Альдонай Светлый…

— Мой сын и Ваш муж… Я все еще надеюсь. Я надеюсь. Официально никто еще ничего не знает. Джеррисон — один из лучших бойцов и военачальников Ативерны. Он… он не мог просто пропасть. Но пока их нет, Мы обязаны готовиться к худшему. Наследницей становится принцесса Анжелина. Возможно, графиня, Мы призовем вас на дворцовую службу. Приготовьте свои дела.

— Но я… Ваше Величество, это невозможно, я слабая женщина, я… Да они же меня сожрут! Я даже подумать не могу, что у Вашего Величества нет достойнейших кандидатур на место…

Лиля запнулась, поскольку должность так и не была названа. Вряд-ли так "призывают" просто фаворитку.

— Остановитесь, графиня. Мы не просим вас. Мы призываем. Если через месяц Мы не будем иметь иных вестей — что-ж, Мы начнем готовить вас. В качестве начального упражнения, Вы обдумаете мое положение и внесете свои кандидатуры. Начните, наконец, отделять пыль на триста корон от задач Государства. Отучитесь хвататься за тысячу дел сразу и придумывать — Эдоард помахал в воздухе ее докладом — путь через Лейс. Мы не в прекрасном и добродушном мире вашего "барона Холмса".

— Вы… Ваше Величество, Вы поэтому отослали баронессу Ормт?

— Неплохое начало. Продолжайте размышлять в том же духе. С вдовствующей графиней Иртон Мы побеседуем отдельно. Не задерживаем Вас более.

Лилиан оказалась за дверью с полной кашей в голове. Вот это ты скрылась, Алечка. Вот это ты прикинулась хрупкой красавицей. Господь Альдонай, да ведь он сделал из меня Сияющую одним движением брови — заодно прикрыв все истинные цели наших будущих разговоров! Вот почему он отослал баронессу — да роди она сейчас мальчика, это же повод для смут на сотни лет вперед!

Кто же ему нужен? Лиля с ужасом понимала, что Эдоарду нужен человек, не имеющий возможности взять принцессу замуж, имеющий достаточное влияние и авторитет для нее — но не для других. Человек, которого по крайней мере не будут считать совсем уж чужим дворяне, купцы, гильдии и крестьяне. Ему нужен был учитель и врач для его девочек. Ему нужна была последняя линия обороны, которая не будет зависеть от знати и армии. И он все это получил — у нее не было никакой возможности отказаться. Точнее, была — и без поддержки Эдоарда это была гарантированная смерть.

И самым ярким открытием этого дня для Лилиан стало осознание того, что одним из "начальных упражнений" станет задача выжить. Вот теперь — это станет настоящей проблемой. И, снова вспомнила она баронессу, "разговор с деньгами" под старость становился угрожающе реальным.

Его брат, Гардвейг, считал это опасной глупостью. Он предложил ему придумать что-то более умное, чем попытка управлять таким… предприятием, находясь от него в шестнадцати днях езды или четырех днях голубиной почты. Само собой, разумных возражений не нашлось.

Но, несмотря на все разумные доводы, путешествовать он слишком не любил. А уж это путешествие! Из-за своей приметной внешности, он был вынужден "путешествовать тайно". И просто мечтал о том, чтобы изобретатель этой тактичной формулировки посидел, как он, в бочке, часика три, пока шла проверка баржи таможенниками Ативерны.

Никакой романтики, никакой демонстрации. В обычной ситуации он бы просто приехал "инкогнито" — и его скромно приветствовал бы на самой границе скромный, малозаметный немолодой дворянин. "Некий дворянин из Брольи", как он любил представляться. Обязательно бы сам встретил. А если бы граф Латор, из Брольи, вздумал бы приехать в Уэльстер — он бы точно также приветствовал его на границе. Хотя бы затем, чтобы Его Сиятельство запомнили поменьше людей самого Лорта.