Вечером пришел Король.
— Мадам.
— Ваше Величество.
— Злитесь?
— Как можно! Король есть всевластный повелитель Государства и подданные его…
Он остановил её жестом.
— Спасибо, я тоже читал. Вы злитесь.
— Ваше Величество полагает — не на что?
— Мое Величество полагает, что у нас слишком много общих интересов.
Лиля решила, что это — верхний максимум извинений, которые она в принципе может услышать. Кроме того, формально придираться было не к чему.
— Я далека от мысли, что могу давить на короля. — как бы это сформулировать? — Мне лестно, что Ваше Величество нашли возможным побеседовать со мной.
— Мы начинаем понимать своего отца. — улыбнулся король Ричард. — Вы и правда не похожи ни на кого.
Э-э-э?… Это что, комплимент — или повод для скандала?
— Вероятно, Ваше Величество, желали проведать моего мужа?
— Желали и желаем. Вы, надеемся, простите Нас графиня — наедине. Не из недоверия.
— Как будет угодно Вашему Величеству.
Король пробыл у Джесса минут пятнадцать и вышел с очень специально ничего не выражающим лицом.
— Полагаем, Нам следует заходить и по утрам. У вас есть пожелания, графиня?
— Мои люди, мои дела, моя корреспонденция.
— Письма вам доставят. Люди — полагаем, что Вы у нас в гостях, ваши люди вам не понадобятся. Отправьте их, например, в Тараль. На следующей неделе Мы обсудим с Вами дела — вести же их вы сможете отсюда? Прекрасно. Графиня.
— Ваше Величество.
Он ушел, оставив ее в несколько растрепанных чувствах. Как-то он ухитрился так поговорить, что она больше не раздражалась. Было грустно, страшновато, но — она не злилась. Хм.
На второй день ей привезли корреспонденцию. Отпуск кончился… Ворох бумаг и свитков больше не собирался ждать.
Быт установился довольно быстро. Завтрак-работа-обед-работа-ужин-работа-сон… Вирман и ее слуг во дворец разумеется не пустили — отправила часть в Тараль, часть осталась при лазарете полка. Вообще, так разбрасываться людьми это не дело. Ей нужна школа, ей нужен резерв.
Фраза "Граф болен" из уст Короля, как оказалось, передала ей управление имениями — и было их три, да еще городской дом. То есть пока Джеррисон не заявлял свои права она была полновластной хозяйкой всего его имущества. К сожалению — он не заявлял. Джесс сидел в самой маленькой комнатке и… все.
Смысл слов "полновластная хозяйка" до нее дошел на второй десятинке, когда гвардейцы сопроводили ее во "внешнюю" приемную, где ее ожидал нервничающий старик — мажордом городского дома Иртонов. Несколько косноязычно он объяснил, что корреспонденция господина графа теперь будет доставляться ей… И приволок ворох свитков. За три месяца. Оказывается — Джеррисону писали! И писали много! И это еще без учета его личной переписки…
Утром и вечером король Ричард приходил и с порога включал "веселого недотепистого книжника" — вытаскивал его в садик, фехтовал с ним, трепался, кормил вместе с собой. А потом шел работать.
Лиля успевала увидеть, как маска недотепы растворяется и появляется Король. Работающий от зари до зари, а потом со свечами. Король, вокруг которого обычно не было блестящих щеголей. Король без блеска балов. Король, к которому приходили священники и министры, купцы и ремесленники. Самые настоящие, кажется гончары. Неправильный какой-то Король, в её учебниках о таких не писали.
Лилиан тоже старалась как-то "вытаскивать" Иртона из тоски. Она пересказывала ему отчеты управляющих, вроде предлагала решения — реагировал он вяло. Господи, да скажи ей кто-то два года назад, что она будет этим заниматься! Главной проблемой было то, что он ничего не объяснял и мало говорил. На пятый день второй десятинки Лилиан застала его с кинжалом в руках — он разглядывал лезвие. Ночью она клинок спрятала. Он его даже не стал искать. Было страшно, а больше всего выматывало и злило ощущение бесполезности всех её попыток что-то изменить.
У Лилиан было право перемещения по дворцу, и она им пользовалась. Лидарха перевели в дворцовые конюшни и она наконец-то смогла его увидеть. Конь фыркал, лез целоваться и ржал. К сожалению, кататься было практически негде — так, размяться. Перевели и Стобеда, причем без её просьбы.
С помощью Стобеда она и выяснила, что Король Ричард обладал тихим вариантом способности Джеррисона "оказываться" рядом. Он далеко не всегда вмешивался, но в какой-то момент можно было увидеть короля в паре саженей от себя — и понять, что он тут уже некоторое время.
Впервые она это и заметила, когда она пошла проведать (а заодно и размять) Стобеда. Ну, насколько это могла сделать она — со своим несущественным для громилы весом и его манерой возить ее как хрустальную вазу. Конюхи умоляюще спросили: когда Ее Сиятельство изволит зайти еще? Она пообещала на завтра, почесывая черную шею — и увидела Короля. Он поймал ее взгляд, остановил реверанс, кивнул — и ушел.
Так было, когда к ней подошел капитан одного из взводов — как выяснилось, сержант взвода имел свояка, которому приятели из Пятого полка, поведали о чудодейственных мазях…Когда объясняла капитану стражи как наносить мазь на спину — она увидела Ричарда в галерее. Предположила, что капитан сменится — но ничего не случилось.
По вечерам он приходил давать зелье. Лекарство. Лиля вообще боялась этой… субстанции. Кажется, Король тоже. Но без нее Джесс не спал, и все становилось хуже. С ней — он выключался, иногда — на сутки. По её осторожному предложению они снизили дозу. Стало полегче.
Ричард Первый оказался… хорошим собеседником. Странная аттестация для Короля, но несколько раз Лилиан вдруг обнаруживала, что уже минут пять излагает какую-то идею, хотя вроде-бы и не собиралась.
На третий вечер к ней явились с визитом принцессы, в сопровождении поджавшей губы Алисии. Прибывшая сторона (с трудом, от нетерпения) и принимающая сторона (с трудом, от смеха) протокольно поздоровались, и даже сказали несколько фраз из светской беседы… После чего Джолиэтт первая плюнула на этикет и все пошло как обычно. Девчонки упихали ее в кресло, залезли на нее как на дерево и наперебой стали рассказывать все, что только вспоминали. И про корову (А мне лошадь! Бе-бе-бе-бе!), и про купаться (А там как! И он как! Ух.), и про два гриба, и охоту на оленя (Косулю, дура! Сама дура, он косуль!) и про то, как некий святой отец сломал ногу, скатившись с лестницы… Много, много событий произошло за полгода. Алисия возвела очи горе и смирилась. Лиля, на самом деле, чуть не плакала — так ей, как оказалось, не хватало этого потока детских новостей. Взаимные визиты были сделаны регулярными. Алисия вздыхала, но мирилась — хоть какая-то тренировка в надлежащем поведении. При таком-то небольшом ныне дворе.
Пару раз Король вызывал её официально — предупредив за день о теме разговора. О Джеррисоне и ее "замужестве" речь не заходила. Его Величество начал с технологий. Потом расспросил об организации производства, сбыте, транспорте… Партнер вникал в дело. Лилиан, следуя привычной схеме, врать не стала. Но и брать все на себя тоже:
— К сему, Ваше Величество, хотела бы заметить следующее: у нас большая проблема с разменной монетой. И это, с моей точки зрения, плохо влияет на спрос.
— То есть?
— Ваше Величество, в последние два месяца у нас изменяется структура заказов. Уменьшается количество крупных заказов от дворян, но растет количество заказов от городских обывателей. Себестоимость позволяет нам снизить цену и продавать более мелким клиентам, но они не могут рассчитаться — слишком много серебра нужно. Но и переплачивать посредникам они категорически не хотят. Они складываются, приезжают целым… сборищем. Для всех приехавших это существенные суммы, так что собрание получается… нервным.
