Тут, конечно, «братья-славяне» несколько погорячились: после того, как в результате неожиданного ночного нападения, была зверским образом вырезана их рота, «Славянским Корпусом» была устроена беспрецедентная ответная резня — некоторыми экспертами сравниваемая с геноцидом армян в Турции, совершившимся чуть ранее. Особенно, прославились хорваты — это их полк отправили «мобилизовать» татар на земляные работы, это их роту вырезали. Вспомогательные отряды греков-добровольцев, от них особенно не отставали.

Ну, что сказать…

А, что тут скажешь?!

Чехов, словаков и прочих сербов, в той ситуации понять можно: восстание было в их тылу… Из Крыма бежать некуда и, если бы они не отстояли Перекоп, вырезали или перестреляли бы уже их. А, всяк из нас жить хочет!

Уже после Продолженной Войны, проведённое расследование возложило вину на обе стороны… Вот только, судить было некого: одна «сторона» окончательно вымерла от голода, прячась в горах в блокадную зиму 1918–1919 годов… «Своих» тогда умерло от голода, как бы не тысяч сто человек! …Другая, уехала после окончания Великой Войны в свои — ставшие независимыми, европейские страны.

Ну, а оставшиеся жить в Крыму греки, оправдывались мерами необходимой обороны.

Слащёв? А, что «Слащёв»?! Он, к тому времени — когда поднялся кипешь, был уже мёртв…

Итак — Крым, Перекоп, середина мая…

К укреплённому валу на крымском перешейке — заминированному и опутанному колючей проволокой, стройным строем подходит большая, чёрная пешая колона, блестящая в лучах яркого весеннего Солнца четырёхгранными штыками.

Это — отряд революционных черноморских моряков, отступающих под напором совершающей «драх нах Остен» армии Кайзеровской Германии…

Генерал Слащёв, наблюдая эту картину из наблюдательного пункта на вершине вала, схватившись за живот, ухахатывается:

— Ну, клоуны! Они бы ещё в ногу маршировали и, под Бранденбургский марш!

Командир Первой дивизии Станислав Чечек, был с ним полностью согласен:

— Совсем бояться перестали или нас за дурачков держат!

Ряженных «братишек» пропустили через вал, стараясь вслух не смеяться, потом навели счетверённые зенитные пулемёты и заставили сдаться, снайперским огнём пристрелив особенно непонятливых.

После сдачи оружия, допросили командиров… Потом, отвели «матросов» подальше в степь — чтоб, возле своих окопов не воняло и, расстреляли — за нарушение формы одежды. По законам войны, переодеваться в неприятельское обмундирование НЕЛЬЗЯ!!! Карается смертью в любой европейской стране.

Снятую на плёнку экзекуцию, долго — как бы не год, крутили во всех кинотеатрах России — как свидетельство «зверств» оккупантов. А, вы что хотели?

На войне, как на войне!

Допускается всё, наносящее ущерб врагу.

«Интенсивно» опрошенные немецкие офицеры, выдали сигнал — которым «матросики» должны были дать знать своим, что Турецкий Вал захвачен… Смело подошедшую колонну австро-немцев попустили поближе и расстреляли в упор.

Последовавшие за этим настойчивые немецкие атаки были отбиты с большими для них потерями.

Примерно тоже самое, происходило и, на Чонгаре: только без колонны «ряженных» — зато, с бронепоездами серийного австрийского и немецкого производства… Но, там легче: бронепоезда пропустили, мосты через Сиваш после них взорвали и, всё — конец вторжению!

Тогда, по уцелевшей железной дороге, к Перешейку стала подтягиваться тяжёлая — в основном австрийская артиллерия. Артиллерия у австрияков была многочисленная и разнообразная — производства чешкой «Шкоды». И, довольно-таки убойная! Например: «М-11» — триста пяти- миллиметровая австрийская мортира, это мне рассказывали — штука очень серьёзная! После разрыва её снаряда, в воронку можно было смело засунуть двухэтажный дом.

Такому крупному калибру, мы в Крыму могли противопоставить только авиацию и… И, главный корабельный калибр! К нашей авиации, противник уже давно привык и хорошо научился ей противодействовать своей зенитной артиллерией…

Базировавшийся в Севастополе Черноморский Флот России — уже летом семнадцатого года, представлял собой печальное зрелище! Часть кораблей стояла под красными флагами или чёрными анархистскими, часть под ещё Андреевскими — а, кое-какие и, под жовто-блакыдными… После Октября, разложение Черноморского Флота, только усилилось!

Приказы офицеров не выполнялись и, даже не слушались: сам командующий флотом адмирал Щастный не решался появляться на борту какого-нибудь корабля, боясь стихийной расправы. Хотя, благодаря «Славянскому Корпусу», расправы на берегу были сведены до минимума.

На предложение командования «Славянского Корпуса» о поддержке огнём обороняющихся на Перешейке, Черноморский Флот ответил сплошным митингом. Простые матросы просто категорически отказывались воевать — а, главным аргументом офицерского состава, было наличие у немцев в Чёрном море линейного крейсера «Геббен» — против которого, полностью утратившие боеспособность корабли бывшего Российского Черноморского Флота, были абсолютно беспомощны.

Даже, сам Щастный был против перехода двух новейших линкоров к перешейку:

— Даже, на пике могущества весь Черноморский Флот не был способен противостоять «Геббену», а сейчас…

Адмирал, с безнадёгой махнул рукой.

— А, если предположим, я утоплю «Геббен», Алексей Михайлович? — спросил бывший уже там наш Нельсон, — Вы сможете уговорить команды — хотя бы устаревших броненосцев, поддержать огнём «славян»?

— Смеяться изволите, Валентин Андреевич?!

— А, всё же?

— Команды, попросту разбегаются… Угля — кот наплакал… Новейшие линкоры, пожалуй, с места не сдвинуть…,- задумался тот, — разве что, старые броненосцы на гражданском буксире в Перекопский Залив вывести и, там — на мель посадить напротив Вала.

— Так, что? Я пришлю Вам хороших «агитаторов».

— Ох, уж эти ваши агитаторы…, - покрутил головой адмирал, еле сдерживая солёные морские ругательства.

— Со мной батальон балтийской «морской пехоты»…,- Нельсон многозначительно посмотрел на Щастного.

Тот, был весьма наслышан!

— Ах, вот Вы про кого… Хорошо! Утопите мне «Геббен» — с доказательствами, а я со своей стороны сделаю всё что могу. Но, ничего обещать не буду — сами видите, что творится…

Позже, Валентин Андреевич Щастный скажет:

«Это была единственная возможность закрыть книгу Черноморского Флота, не запачкав её…».

Ещё задолго до этого разговора, в Крым прибыла большая группа моряков и лётчиков «Вспомогательной Эскадры» с Балтики… Азовская «Вспомогательная Флотилия» Черноморского Флота, формировалась подальше от чужих глаз — в одной из небольших бухточек крымского побережья Азовского моря. К описываемым событиям, она насчитывала с пяток «Касаток», с полтора десятка «Касатиков», два вспомогательных «крейсера» — переоборудованных из судов класса «река-море» Хера Питера, да два с половиной десятка торпедных катеров типа «Хищник»…

Бригада лёгкой морской авиации, разумеется. К тому времени, мы уже и забыли — как можно воевать без поддержки с воздуха!

Вообще-то, «Флотилию» готовили для недопущения десанта немцев на северном побережье Крыма: благодаря небольшой осадке, корабли Азовской Флотилии могли даже успешно действовать в Сиваше, если немцам вдумается его форсировать вброд — на манер красных в двадцатом году «реальной» истории.

Для усиления возможностей, было решено обзавестись на Чёрном море авианосцами… Сразу же закипела работа: из «судов универсального плавания» — которых кругом было полно, на Севастопольском Морском Заводе, на скорую руку сооружали два «плавучих аэродрома». Рабочим-судостроителям, среди которых была большая группа доставленных транспортными самолётами (вместе с оборудованием) сварщиков из Нижнего Новгорода, платили золотом царской чеканки, поэтому никаких забастовок — работа шла-кипела круглосуточно! Только, самое необходимое для боя — никаких удобств или вспомогательных устройств и, через две недели импровизированные авианосцы были на ходу.