— Ты так и будешь убегать от меня весь вечер? — я провожу носом по его щеке, блаженно прикрывая глаза.

— Разве от тебя так легко убежать? — шепчет мне прямо в ухо.

— Ты дразнишь меня.

— Я могу себе это позволить.

Я с тихим стоном припал к его губам, умоляя о большем. Желая, чтобы он сжалился надо мной и прекратил мучить своей недоступностью. Я с самого начала рассчитывал завладеть им. Целиком и полностью подчиняя своим желаниям, но в итоге — это он подчинил меня себе.

— Подари мне свой первый раз, mi amor (исп. моя любовь), — судорожно произношу я, оторвавшись от его соблазнительных губ.

— Почему ты думаешь, что для меня это в первый раз? — серьезно, почти обиженно говорит он.

— Потому что не думаю, что ты когда-либо спал с мужчинами, — я ухмыляюсь, сильней прижимаясь к нему, давая почувствовать разрывающее меня возбуждение. Он засмущался, явно не имея представления о том, что делать дальше. Его неопытность была написана жирными чернильными буквами прямо у него на лбу.

— А ты что, спал?

Наверное, его так смущает именно моя страстная настойчивость, за которой прячется сексуально неудовлетворенный подросток. Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Ведь я хотя бы знаю, что нужно делать двум педикам. Теорию я изучил достаточно для того, чтобы применить ее на практике.

Мои глаза на уровне его глаз:

— Да и ни раз. В своих фантазиях. С тобой.

Его пробирает смех, и, глядя на него я позволяю себе улыбнуться шире обычного.

— Идиот!

Он отталкивает меня и идет дальше по коридору. Я облокачиваюсь на стену, больше не двигаясь с места, предоставляя ему сделать ответный шаг навстречу. Напряженно выжидая тот самый долгожданный момент триумфа.

Где-то там, внизу, в одинокой задумчивости стоит моя мать, обхватив своими тонкими пальцами фужер с красным вином. На ней длинное вечернее платье винно-красного цвета, корсет которого расшит черными бриллиантами. Увесистое ожерелье, которое она купила за день до приема, и новое изумрудное кольцо на безымянном пальце. Вероятно, она каждые пять минут нервно теребит его, прекрасно осознавая то, что я сейчас собираюсь сделать. В эти минуты я гадаю, как скоро она решиться подойти к миссис Малфой, чтобы рассказать о нашей с Драко связи. Как скоро ее маленькие шестеренки в голове заработают в слаженном ритме и не дадут ей указание: “Действуй”.

Эта женщина была не более чем коварной соблазнительницей. Вся ее никчемная жизнь состояла лишь из хитроумных интриг и порочных игр. Ей было чуждо благородное проявление любви. Единственное, что она знала наверняка — это страсть. И именно страсть сыграла с ней злую шутку, когда на свет родился я. Ее надоедливое нежеланное дитя.

Я стал своеобразным напоминанием о ее минутной интрижке с одним итальянским маглом, когда она жила во Флоренции и имя которого даже не потрудилась запомнить. До нее дошло осознание своего положения, когда она все еще состояла в браке со своим пятым мужем, и который даже не подозревал о ее измене. Этторе Виргилио Массимильяно Забини был на тот момент уже в солидном возрасте. Чистокровный маг с богатой родословной. К сожалению, я не успел его узнать, он умер незадолго до моего рождения, но мое происхождение необходимо было скрыть. Подобный скандал мог навсегда сделать мою мать “персоной нон гранта” среди магической аристократии, заклеймив ее позором.

Не знаю, пробовала ли она как-то избавиться от меня сразу же после моего рождения. Или это могло породить множество вопросов среди тех, кто прекрасно знал, что она в положении? Мы были не настолько близки, чтобы говорить так откровенно. По правде говоря, по-настоящему близки с моей матерью мы были только около девяти месяцев, а затем она родила меня.

Я знаю, что она меня ненавидит. Иначе стала бы она рассказывать всю правду, обвиняя меня в том, что теперь не может жить так, как жила до этого? Бедная жалкая женщина, усыпанная бриллиантами. Зря ты оставила меня в живых. Того, чья кровь не имеет никакой ценности, кто стал бельмом на глазу могущественной чистокровной волшебницы. Твой род будет навсегда прерван, во избежание распространения твоей же заразы. Твоих ген, твоих корней, твоей магии. Я никогда не женюсь, у меня никогда не будет наследников. Я проклят твоей кровью.

Я выплюнул эти слова прямо в твое разукрашенное лицо, когда ты насмехалась над моими чувствами к младшему Малфою. Когда сегодня по одному только взгляду на нас ты все поняла. Ты ведь всегда мастерски умела играть в любовь, наблюдая со стороны за самыми нежными возлюбленными, набираясь у них опыта. Ты мастерски имитировала то, что сама не могла создать. Но при этом считала, что ущербны все вокруг, но никак не ты. И сейчас, облокачиваясь на стену и молча наблюдая за Драко, я мысленно убеждаю себя: “Я ни капли не похож на тебя, madre (исп. мама)”.

Драко кидает игривый взгляд через плечо, подходя к одной из многочисленных дверей. Он останавливается и выжидающе смотрит на меня, а затем молча открывает ее и скрывается где-то в глубине комнаты. Я делаю несколько шагов навстречу, не пытаясь скрыть своего ликования. Музыка окутывает весь дом, проникая в каждую щель. В моем сознании отображается силуэт моей матери, которая все так же задумчиво стоит в стороне. Где-то в зале родители Драко, как всегда холодные и элегантные, сдержанно принимают поздравления, обмениваясь буквально парой слов с присутствующими. То, как роскошно оба смотрятся со стороны, заставляя притягивать к себе восхищенные взгляды и завидовать каждого. Вот он — идеальный пример чистейшей, не запятнанной фамильной магии. Свет магической аристократии. Настоящая голубая кровь.

Мистер и Миссис Малфой, я собираюсь испортить вашего сына.

****

Голова Пэнси покоится на моем плече. Мы сидим в музыкальной гостиной, где Миллисента уже продолжительное время порхает пальцами над клавишами фортепиано. За окном солнце уже давно село за горизонт, погружая комнату в мягкий полумрак, где единственным источником света служат зачарованные подсвечники. Девушки уже давно переоделись в свои шикарные туалеты, хвастаясь ими, друг перед другом. А мы, в строгие официальные мантии, единственным украшением которых были эксклюзивные запонки. Гости потихоньку прибывали в поместье, и Дафна со своей сестрой лично приветствовали их у парадного входа, давая нам возможность избежать всего этого действия.

Сейчас я буквально утопал в мягком диване с шелковой обивкой, позволяя себе расслабляться под звуки произведений Шопена. То, что это Шопен — я не сомневался. Насколько я помню, Миллисента его просто обожает. Наверное, потому что это единственный из известных композиторов, которого принято считать магом, особенно среди магических семей высшего общества. Могу поспорить, что это только потому что им удобно так думать.

Она сосредоточено скользит по клавишам, полностью погруженная в игру. Помню, что даже на младших курсах, когда она была одного размера с Грегори, неповоротливая и неряшливая, сидя за фортепиано, она всегда преображалась. Становилась такой элегантной и женственной. Помню, как я все время удивлялся этому факту каждый раз, когда видел, как она играет. А сейчас, когда за инструментом сидит высокая, фигуристая девушка с обнаженными плечами и небольшим декольте, магия пропадает. В этом не видишь ничего особенного, просто потому что так и должно быть.

Справа от меня Драко о чем-то тихо переговаривается с Винсентом и Грегом, стоя у стены и вновь сжимая в руках бокал с вином. Я уже не удивляюсь тому, как быстро он трезвеет при желании. Думаю, что никогда не видел его сильно пьяным, хоть он и пьянеет почти мгновенно, но дальше определенного состояния никогда не заходит. Грег и Винс — его вечные телохранители на младших курсах, потихоньку начинают выходить из-под его влияния, все чаще оставляя Малфоя без своей компании. Для всех на факультете стало сюрпризом то, как в последнее время Крэбб сдружился с Ноттом. Вот уж, действительно, неожиданный альянс сложился: довольно глуповатый Винсент и наглый Теодор, который сознательно проводит с ним большую часть своего времени. Может быть, у них есть какие-то общие интересы, о которых они не говорят другим? Или просто Нотт самоутверждается за счет своего не очень сообразительного приятеля? Хотя, о чем я говорю? Многих из здесь присутствующих связывает только одно: их семьи служат Темному Лорду. Поэтому у них довольно много точек соприкосновения.