Сильвия все еще восстанавливалась. Королева лежала на постели и с трудом разлепила веки. Злилась на саму себя, что она такая слабая, что не могла даже подняться с кровати и утешить отчаявшуюся дочь. Ее тревожило состояние Лилианы, а еще в груди больно кололо от плохого предчувствия. Если догадки Дамиана окажутся правдой, и Маркус завладел телом ребенка, то остается молиться богам, чтобы он оставил ребенка в покое как можно скорее. Лилиана этого не выдержит.

Сильвия повернула голову и увидела спящего в кресле мужа. Он не покидал ее ни на минуту. Сильвия посмотрела в такое родное и любимое лицо. Наконец-то ее Дамиан рядом с ней! Она верила до последнего, что это произойдет.

Дамиан время от времени заходил в покои дочери.

– Лилиана, позволь хотя бы Людвиге прибраться здесь. Ты лежишь на осколках! У тебя кровь.

Лилиана не смотрела на кровоподтеки на руках. Ей было все равно. Боли она не чувствовала, только лежала на кровати, из глаз текли слезы.

– Надо отправиться к Аннэт. Тебе станет легче, вот увидишь. У Аннэт родилась чудесная малышка.

Лилиана повернула к нему опухшее лицо и зарыдала в голос. Дамиан испугался и убежал с комнаты, подперев спиной дверь.

– Обойдите все, что только можно. Всю Керанию, если потребуется, но найдите их! – в очередной раз приказал Дамиан гвардейцам. Но в глубине души он понимал, что это бесполезно. Он знал, что собой представляет Маркус, на что он способен, и надежды не было.

Людвига набралась смелости и пошла к принцессе, чтобы рассказать правду. Так было правильно, даже если Маркус убьет ее за это. Служанка вошла в покои и замерла на месте. Вокруг осколки, щепки и разбросанная одежда. Принцесса подтянула к груди колени и лежала на боку, спиной к двери. Осколок врезался в руку, из пореза потекла алая струйка крови, на шелковом покрывале образовалось кровавое пятно. Людвига поморщилась. «И как Ее Высочество терпит эту боль?» – подумала она.

– Ваше Высочество, я хочу рассказать вам кое-что.

Лилиана даже не пошевелилась.

– Это важно, Ваше Высочество.

Лилиана смотрела в окно, из глаз текли слезы.

– Это касается Тайары.

Лилиана напряглась и подскочила на кровати. Людвига выдохнула от облегчения.

– Говори. – хрипло произнесла Лилиана старушечьим голосом. Людвига посмотрел на нее и ужаснулась: взъерошенные волосы, опухшие веки, раны на руках и ногах и скорбящий вид на лице.

– Ваше Высочество, я знаю, в кого, на самом деле вселился Маркус.

Лилиана перевела на нее взгляд и склонила голову на бок.

Эйль не сводила глаз с Гайдара. Принц застыл в дверях и смотрел на нее с ухмылкой на лице.

– Гайдар? Что случилось? Я думала, вы вернетесь не раньше, чем через неделю. И где Лилиана? – спросила Гертруда и поспешила к сыну и внучке.

Гайдар отмахнулся.

– Расскажу все после завтрака, мама. Я хочу поговорить с нашей гостьей.

– Поговоришь, когда мы посадим ее за решетку, – грубо произнес король.

– Нет. Я хочу прямо сейчас.

На лице короля проступили желваки. Он терпеть не мог, когда ему перечили, особенно его дети.

– Это не займет много времени, – продолжил Гайдар.

– Тогда говори!

– Я хочу поговорить с Эйль наедине.

– Ну уж нет! – отрезал король. – Она убила человека!

– И ты это видел? – брови Гайдара взлетели вверх. – Можешь доказать?

Служанки перешептывались, косились друг на друга. Никто не разговаривал с королем так дерзко!

Король втянул воздух, на шее билась жилка.

– В ее покоях обнаружили труп, если тебе недостаточно ее испачканного платья! – Эйль оглядела себя, желтое платье перепачкано в крови. «Вот же влипла!», – решила Эйль.

– Я настаиваю на разговоре! А после вы можете делать с ней все, что угодно.

Эйль недоверчиво покосилась на принца. Гайдар ей понравился с самого начала, но зачем ему говорить с ней? Стало даже любопытно, что он хочет ей сказать. С младенцем на руках он выглядел мило. Ребенок спал и не произносил ни звука. Эйль порадовалась, что Тайара не орет как резаная, как те три недели, до отъезда в Керанию.

– Я хочу поговорить, – выпалила она и облизала пересохшие губы.

Теперь все уставились на нее.

– Дайте ей выйти! – сказал Гайдар.

Гвардейцы покосились на короля. Равиль кивнул и не сводил глаз с сына.

– Вы так и будете глазеть? – раздраженно произнес Гайдар. – Я сказал, дайте ей выйти!

Тайара проснулась от громкого крика отца. От детского крика и плача служанки разбежались по сторонам, как крысы с корабля.

Тайара кричала во все горло, из сапфировых глаз катились слезы. Гертруда направилась к Гайдару, чтобы успокоить ребенка, но принц остановил ее жестом руки, словно она была для него чужим человеком.

– Что ты себе позволяешь, щенок? – Равиль вышел из себя.

– Ничего, все хорошо. – ответила Гертруда. Она еле сдерживала слезы. – Значит, позже. Видимо, разговор очень важен, – прошептала королева себе под нос.

Джефри взял с рук Гайдара малышку и вышел с ней во внутренний дворик. Детский плач становился все тише.

– Где ее мать? Почему она не с тобой? – прогрохотал крик короля.

– Я же сказал, все разговоры потом. Кроме одного. Итак, ты дашь мне поговорить с графиней наедине?

Эйль была графиней пятьсот лет назад, пока ее муж не слетел с катушек и не замуровал ее в стену.

Гертруда подошла к мужу и положила руку на его плечо.

– Пусть поговорят. Допросить ее ты можешь и через пару минут.

Равиль не сводил глаз с сына, перевел взгляд на Эйль и плюнул в ее сторону.

– Только без глупостей, – процедил он сквозь зубы. Неясно, кому именно были адресованы эти слова: сыну или гостье.

Гайдар жестом указал Эйль подниматься по лестнице.

Гвардейцы не сводили с них глаз. Они проводили принца и гостью до ближайшей двери.

Эйль вошла в покои и покрутила головой. Комната в темных тонах! Ее раздражали темные тона. На стенах висели часы из бронзы, у окна стоял миниатюрный стол, а посередине комнаты кровать. Гайдар вошел в комнату и захлопнул дверь перед носом встревоженных гвардейцев и рассерженного отца.

Эйль еле сдержалась, лишь бы не расхохотаться. Ну хоть кто-то поставит на место напыщенного короля!

В комнату вошел Джефри с Тайарой на руках.

Капитан королевской гвардии как ни в чем не бывало прошел к кровати и присел сверху на бархатное покрывало. Выражение его лица было до того пришибленным, что Эйль не смогла подавить улыбку. Он укачивал ребенка и не сводил глаз со своего хозяина.

– Итак, принц. О чем ты хотел со мной поговорить? Советую тебе поторопиться, иначе твой отец взорвется от злобы.

Гайдар посмотрел на Джефри. Капитан поднялся на ноги и подошел к нему. Эйль напряглась.

Гайдар протянул руку. Она смотрела на нее недоверчиво, перевела взгляд на Гайдара. Но он уже схватил ее за руку, другой обхватил запястье Джефри.

Эйль запоздало догадалась, что к чему. Она вскрикнула, но было уже поздно. Всех четверых, включая Тайару, затянуло воронкой.

Людвига сметала с пола и кровати осколки, радуясь, что принцесса наконец-то взяла себя в руки. Лилиана стояла в углу покоев и до сих пор не могла поверить в то, что услышала. Маркус вселился в Гайдара! Как такое возможно? Почему он тогда принес маме пузырек со снадобьем? И как она не заметила, что с мужем что-то не так? А главное – зачем Маркусу Тайара? Этот вопрос волновал больше всего!

Сердце вырывалось из груди. Если слова служанки – правда, то что будет с мужем? Можно ли его спасти?

Слез больше не было, только злость, обида и жуткий страх за тех, кого любила всем сердцем. Надо что-то делать, решила Лилиана. Если сидеть сложа руки, то будет только хуже.

Первым же делом Лилиана отправилась к родителям. Сильвия лежала на постели и выглядела бледной. Вид у нее был усталый, улыбка озарила лицо, когда дочь влетела в покои. Дамиан удивленно посмотрел на Лилиану. Наконец-то она встала с кровати, только волосы были до сих пор взлохмаченные, руки и ноги были в ссадинах, но, кажется, Лилиана не обращала на это никакого внимания.