Пройдя ещё пару миль под землёй, ребята наконец вышли в центр города, и Мансер Вацлав нашёл ответ на свой незаданный вопрос «Почему город называется Темнополисом?». Только центральная площадь, на которой стояла высеченная из марсианского камня статуя, была освещена фонарями. Чем дальше дома отходили от главной площади, тем темнее становились улицы.

— Ночью тут, наверное, вырви глаз, — протянул Вацлав.

— Наверное, — развела руками Габриэла, — я тут ни разу не была.

На площади не было ни одного человека, кроме одинокой торговки фруктами и готовой едой. Габриэла подошла к женщине и, поинтересовавшись, сколько стоит тот или иной фрукт, спросила у неё, где ей найти Невинность.

— После минувшей войны невинностью нигде не пахнет, люди до сих пор напряжены, — ответила торговка.

— Я имею в виду человека, который когда-то странствовал с Умеренностью.

— А, вы о нашем писателе Смите? Он живёт на втором ярусе города, скорее всего, он сейчас прохлаждается в пограничных садах.

— А как нам туда пройти?

— Прямо по улице, а потом направо, забираетесь по лестнице на второй ярус, там его дом и проход в пограничные сады, — вежливо ответила торговка. Поблагодарив женщину за помощь и купив у неё пару фруктов, которые на вкус оказались не ахти, ребята вновь продолжили свой путь.

— Да тут сам чёрт заблудится, как только люди находят свои дома? — поинтересовался Вацлав.

— Если долго тут живут, то находят, все города Авроры специально так построены. Точнее, построены так, чтобы враги Авроры в них заблудились, — улыбнулась Габриэла.

Невинности Смита в его доме не оказалось, поэтому Габриэла вместе с Вацлавом стала искать Пограничные сады. Найти чуть ли не единственную зелёную зону на Марсе оказалось не так уж и сложно. Со второго яруса города можно было рассмотреть не только находящиеся внизу дома, но и то, что находилось в шаговой доступности. Перед глазами двух техномантов открылась красивая картина: редкие растения, растущие в марсианском грунте, прекрасно сочетались с красным грунтом и скалами. Мансер Вацлав попросил свою подругу немного притормозить, чтобы насладиться красотой сада, и Габриэла согласилась.

— Даже живя в Чехии, такого не увидишь, а тут… — Вацлав не знал, как подобрать нужные слова и описать всю красоту Пограничного сада.

— Я ничего не знаю о Чехии, но понимаю, о чём ты, — призналась Габриэла, — всё то, что мне говорили о Земле, было не верно, Земля больше не Эдем, в который все мечтают вернуться. Мне об этом поведала Амелия, она сумела раздобыть достоверные сведения об этой планете.

— Эй, Габи, — внезапно оживился Мансер Вацлав, — а почему эти сады называются пограничными?

— Потому что, если постараться, молодой человек, отсюда можно попасть в Зелёную надежду, до которой рукой подать. Простите за то, что вмешался в ваш разговор.

Вацлав перевёл взгляд со своей подруги на ответившего ему человека. На вид ему было лет сорок, не меньше, но несмотря на это, у него имелась седина в волосах и морщины на лице.

— Вы Невинность? — только и спросил Вацлав.

— Раньше был, теперь моё прозвище Рассказчик Смит, и я один из немногих Рассказчиков, который помнит всё, что здесь происходило.

Поняв, что перед ним тот самый человек, который некогда путешествовал с его отцом, Мансер Вацлав заметно приободрился и рассказал Смиту о том, что он сын Умеренности Роя.

— Вот как, — улыбнулся Смит, — да, я вижу сходство, но ты больше похож на его спутницу — Мэри. Когда я в последний раз виделся с твоим отцом, он сказал, что собирается отправить её на Землю. Счастливая женщина, одна из техномантов, которая увидит Землю. Но почему ты вернулся?

— Это долгая история, — вздохнул Вацлав.

— Простите, что вмешиваюсь в ваши воспоминания, но не знаете, где Рой сейчас? — спросила Габриэла.

— Умеренность Рой хороший лозоходец, а такие на месте не сидят. Скорее всего, он обследует те участки Марса, на которые ещё не ступала нога человека, — ответил Смит.

— А он ещё вернётся в Аврору? — поинтересовался Вацлав.

— Это его родина, юный техномант, но если он вернётся, то не скоро.

Рассказчик Смит сказал Мансеру Вацлаву, что ему приятно знать, что у великого Роя и его спутницы Мэри есть сын. Он пригласил Вацлава и Габриэлу в свой дом, и как только ребята пришли к нему домой, он достал из шкафа похожую на старую книгу тетрадку и протянул Мансеру Вацлаву.

— Этот дневник я вёл, когда путешествовал с твоим отцом, он поможет тебе его лучше узнать.

— Спасибо, Смит, я продолжу его поиски и передам ему, что Вы его до сих пор помните, — улыбаясь, поблагодарил Вацлав Смита.

========== Пикник на обочине ==========

Проводив Вацлава и Габриэлу взглядом до железнодорожной станции, Адам вернулся обратно в научный комплекс. Врач, работающий в комплексе, обследуя Адама, выявил у него повреждение аугментированной части мозга и сказал ему, что, если он хочет, чтобы у него перестала болеть голова, то Адаму лучше на пару дней остаться в комплексе. Адам согласился, тем более, что голова у него начинала болеть каждый раз, когда он пытался вспомнить хоть что-нибудь из своего прошлого. Врачи в Авроре работали так хорошо, что Адама выписали уже через два дня, сказав ему, что если он хочет, чтобы очаги боли в его голове полностью прошли, ему лучше расслабиться и наслаждаться жизнью.

— Вижу, ты идёшь на поправку? — поинтересовалась Амелия, видя выходящего из больничной палаты Адама.

— Надо отдать должное врачам, я думал, что с таким повреждением я тут на целую неделю задержусь, — вежливо улыбнулся Адам.

— А что с тобой случилось? Узнал, почему у тебя перед каждым воспоминанием начинает болеть голова?

— Да, похоже, при ударе о землю у меня повредилась аугментированная часть мозга. Врач сказал, что мне нужно отдыхать и наслаждаться жизнью, а то голова никогда не пройдёт.

— Что верно, то верно. Что ж, у меня сейчас нет никаких дел, так что могу предложить тебе дружескую прогулку по Марсу, — предложила Амелия.

— Куда поедем? — согласился Адам.

— Куда глаза глядят, я собираюсь попутешествовать по вольным городам, может быть, кому-то нужен Перевозчик. Ну, для начала мы вернёмся в Ноктис и сообщим Дандоло о хорошо экипированной армии Источника.

Адам согласился немного попутешествовать с Амелией. Ему предстояло стать вторым пилотом «Скитальца» и, возможно, вторым Перевозчиком, а для этого нужно изучить все дороги и города красной планеты. Чтобы как-то развеселить Адама, который всё ещё был хмурым и напряжённым, Амелия решила избрать другой путь до Ноктиса, где нет уродующих Марс железных конструкций и печальных находок вроде изуродованных радиацией трупов рабочих, а только редкая флора и фауна. Как ни странно, но и на Марсе есть своя растительность, тут растут похожие на морской жёлудь и актинии растения, возле которых можно увидеть громовую саранчу и песчаных скатов.

— Помнится, Мансер Вацлав и кто-то из моих пассажиров спрашивал, чем питаются животные на Марсе, — улыбнулась Амелия, — теперь ты знаешь, чем.

— Этими странными цветами?

— Да, они пьют выделяемый ими нектар и едят мягкие части растений.

Подъехав к одному из таких растений, Амелия достала небольшой серп и, срезав одно из растений, вернулась обратно в вездеход.

— Это украсит «Скитальца», а то надоело смотреть на оружие и прочую амуницию, — улыбнулась она.

— Ты что, живёшь в этой машине?! — удивлённо спросил Адам.

— До побега из Офира жила в ангаре, а теперь живу в машине. Тут немного тесновато, но я привыкла к своему «Скитальцу». Знаешь, Скиталец — это не только машина, но и его водитель.

— А чем ты ещё занимаешься, когда не развозишь людей?

— Езжу от одной скважины с водой к другой и развожу воду, — улыбнулась Амелия.

— Так это ты на плакате изображена?

— Если ты про плакаты, которые развешены по всему Офиру, то да, это я, — «Вернём чистую воду своей семье», — говоря про это, Амелия опустила глаза. Она прекрасно помнила, какой ценой она стала героиней Офира. Она мало чего помнила о родителях, так как они всё время были заняты, а заботу о ней и воспитание взял на себя Источник Изобилия.