— Невинность Смит, — кивнул Вацлав.

— Боюсь, у него уже другое духовное прозвище, война многих лишила невинности, — печально вздохнул второй техномант.

Дорога до Темнополиса не заняла много времени, и как только по радиостанции объявили, что поезд прибывает на платформу города, Вацлав вместе с Габриэлой попрощались с дружелюбными пассажирами и сошли с поезда. Не зря городу дали такое имя, несмотря на то, что он находился далеко от долины Маринер и практически располагался под открытым небом, он выглядел довольно мрачно. Сам город представлял собой нагромождение построек из огромных бочек, в которых обитали местные жители. То ли из-за сильного ветра, то ли из-за песчаных бурь вся краска с металлических конструкций слетела, и дома покрылись слоем пыли и, возможно, ржавчиной, тем не менее жители не жаловались на своё положение. Мансер Вацлав прислушивался к голосам местных. Тут на самом деле живут разные нации планеты Земля. Идя по узким и порой ухабистым улочкам Темнополиса, Габриэла на пару с Мансером Вацлавом опрашивала местных жителей, знают ли они человека, которого раньше знали как Невинность Смит.

— Вам следует обратиться к женщине по имени Милосердие, — предложил один из жителей.

— Милосердие? А где её найти? -спросила Габриэла.

— Как и всегда, в её баре. Бар вы легко найдёте по беседке, — ответил местный житель. Как и сказал горожанин, бар, которым заправляла женщина по прозвищу Милосердие, на самом деле было легко найти. Как только Габриэла и Вацлав осмотрелись по сторонам, то заметили выделяющуюся из полукруглых и мрачных строений и возвышающуюся над городом беседку, освещённую красным светом. На ней крупными буквами было написано «БАР».

— Нам туда, — кивнул Вацлав в сторону беседки. Бар Милосердия располагался на возвышенности, в районе, где в основном находились рабочие постройки. Но из этого ещё более тёмного района города открывался красивый вид на дома, расположенные в низине. Всё это напоминало Мансеру Вацлаву огромный муравейник. Где-то внизу он разглядел небольшую площадь, в центре которой стояло что-то вроде статуи.

— Потрясающе, — только и сказал Вацлав.

— Скоро ты присоединишься к отцу и переедешь жить сюда, — улыбнулась Габриэла.

Наконец, обойдя ещё пару рабочих строений, ребята пришли к бару Милосердия. Бар оказался пустым, за исключением двух человек, сидящих за барной стойкой и что-то обсуждающих друг с другом.

— Простите, — обратилась к ним Габриэла, — мы ищем Милосердие.

— Она вышла, скоро вернётся, — ответил один из посетителей.

— Ладно, мы подождём, — согласилась Габриэла и вместе с Вацлавом проследовала в беседку.

***

Возвращаясь обратно в свой бар, уже не молодая хозяйка этого заведения остановилась на полпути, чтобы передохнуть, и мельком взглянула на беседку, где в это время сидели Мансер Вацлав и Габриэла. В какой-то момент ей показалось, что она видит Роя и Мэри.

«Рой, Мэри? Не может быть!» — удивилась Милосердие и поспешила в свой бар. Сидящие за барной стойкой люди сказали хозяйке, что девушка-техномант со своим напарником её ждут.

— Я с радостью их приму, — улыбнулась Милосердие и поднялась в беседку. Она обозналась, девушка-техномант и её спутник не были Роем и Мэри, но Милосердие не расстроилась.

— Простите, вы Милосердие? — спросила Габриэла у пожилой женщины.

— Да, это я.

— Меня зовут Габриэла Мансер, а это мой друг Мансер Вацлав, нам сказали, что вы знаете человека, который когда-то странствовал с Роем, — обратилась к хозяйке Габриэла.

— Я не только знаю Невинность, но и самого Роя.

— Она знает твоего отца, — передала Габриэла Вацлаву.

— Правда.

Габриэла рассказала Милосердию о том, что Мансер Вацлав ищет своего отца — Умеренность Роя. Милосердие посмотрела на Вацлава. Нет, она не ошиблась, Мансер Вацлав очень похож на девушку-техноманта — Мэри, с которой так же странствовал Рой.

— Подойди ко мне, юноша, не бойся, — протянула Милосердие. Габриэла передала Вацлаву слова Милосердия, и Вацлав, встав с кушетки, подошёл к хозяйке бара.

— Ты очень похож на свою маму, узнаю её глаза.

— Она говорит, что знала твою маму, — перевела Габриэла.

— Правда! Моя мама покинула Марс вместе со мной, а отец остался, — начал Вацлав. Поскольку Вацлав не знал язык, на котором говорит Милосердие, с хозяйкой бара разговаривала Габриэла. Она поведала ей всё то, что приключилась с Мансером Вацлавом и всё то, что он узнал о себе.

========== Темнополис. Часть 2 ==========

Всё, что Милосердие знала о Рое, она поведала Мансеру Вацлаву, благо память и частые появления Умеренности Роя вместе с Мэри в её баре не позволяли ей его забывать. Она, Милосердие, рассказала Вацлаву о том, что его отец был одним из многих жителей Марса, способных повести за собой даже сомневающихся. Среди которых был суровый охотник за головами по прозвищу Упорство.

— Он был военным? Зачем ему связываться с охотником за головами? — поинтересовался Мансер Вацлав.

— Насколько мне известно, этого охотника за головами нанял Источник Изобилия. Тогда между Авророй и Источником шла война, и твой отец, воспользовавшись случаем, сбежал из исправительного лагеря. Скорее всего, Упорство наняли для того, чтобы вернуть Роя обратно в лагерь.

— А паренёк, с которым странствовал мой отец, он сейчас в Авроре или покинул её?

— Невинность Смит так и не покинул Аврору, он часто наведывается ко мне в бар.

Когда Мансер Вацлав спросил у Милосердие, где найти Невинность Смита, она сказала, что, скорее всего, он живёт в центре Темнополиса, и что о нём лучше поспрашивать у людей, которые живут в центре города.

Мансер Вацлав и Габриэла поблагодарили за помощь Милосердие и хотели отправиться на поиски Невинности, но добрая хозяйка бара притормозила их и предложила выпить по стаканчику холодного томатного сока. Габриэла и Вацлав согласились немного задержаться в баре, тем более, что Габриэла Мансер никогда не пила томатного сока, так как она ни разу не была в Темнополисе.

— Одну минуточку, — улыбнулась Милосердие и, встав со стула, спустилась обратно в бар. После чего молодой бармен принёс Габриэле и Вацлаву по стакану прохладного томатного сока. Мансер Вацлав залпом осушил свой стакан. Прохладный сок придал ему сил для продолжения поисков не только Невинности Смита, но и его отца. Габриэла же не стала залпом выпивать сок, а отпивала по маленькому глоточку.

— Я пробовала соки, которые привозили торговцы в Ноктис, но он не такой свежий и прохладный, как здесь, — призналась Габриэла.

— Откуда здесь свежие соки? — поинтересовался Мансер Вацлав.

— Из Зелёной надежды, которую Аврора отвоевала у Источника, так что, — ехидно улыбнулась Габриэла, — Искатель Виктор кусает локти, когда думает, чем кормить своих подданных.

Когда Габриэла Мансер допила свой сок, ребята отнесли латунные стаканы обратно в бар и хотели поблагодарить Милосердие за столь радушный приём, но доброй хозяйки бара внизу не оказалось.

Перед выходом из бара Габриэла спросила у одного из завсегдатаев, как пройти в центр города, и получив ответ, она вместе с Манером Вацлавом продолжила поиски Невинности Смита. Выйти в центр Технополиса оказалось не так уж и просто, пришлось пройти по подземному ходу, соединяющему рабочий район города не только с центром, но и с полуразрушенными трущобами, куда не вооружённому человеку лучше не соваться. Подземный переход, так же, как и все дома в Темнополисе, был построен, а точнее, спаян из огромных стальных труб. В некоторых изгибах этой трубы находились рабочие мастерские и небольшие жилые помещения, где жили мутанты. Габриэла сказала Вацлаву, что Аврора не эксплуатирует мутантов, как Источник Изобилия, и наоборот, готова предоставить им свободные дома, но беженцев-мутантов оказалось так много, что домов хватило не всем.

— Они не такие, как Фобос, — шепнул Вацлав.

— Они все не похожи на Фобоса. Наш Фобос не только силён телом и духом, но и умом, благодаря его матери.