Стараясь не реагировать на гневные выпады, продолжаю:

– А потом мы решим финансовую часть проблемы.

Отправляю айфон обратно, наклоняюсь и как можно аккуратнее берусь за одну из уцелевших коробок.

– Куда прикажете доставить?

– Туда, – указывает на витрины неподалеку вторая девушка.

– О’кей.

Слышу, как они за моей спиной переговариваются, и из реплик понимаю, что это мама с дочкой.

Заношу ценный груз в полупустое помещение (похоже, это их магазинчик, и он еще даже не открылся) и возвращаюсь обратно. По пути замечаю, как маленькая злючка укладывает в коробку покалеченные растения, бережно смахивая с них землю.

– Простите меня еще раз! – не сдерживаю очередного порыва извиниться. – Дело в том, что кто-то бросил свою «Киа» посреди дороги. У меня не было выхода, кроме как сдать назад. Ваши коробки стояли слишком близко к моей машине, и их нельзя было увидеть в зеркало. Мне очень жаль! Правда, жаль! И я ни в коем случае себя не оправдываю.

«Мама» смотрит в сторону «Киа» и рассеянно произносит:

– С кем не бывает.

Присаживаюсь на корточки рядом с ними, спеша помочь. Тянусь за кактусом, который лежит на черепках своего домика, в миллиметре от колеса, кладу его на ладонь и пытаюсь пошутить:

– Парень, ты не представляешь, как тебе повезло!

– Да уж, повезло! – язвительно хмыкает девушка.

Ясно вижу, что действую ей на нервы, поэтому отправляю чудом выживший кактус к его сотоварищам, беру в руки надорванную коробку и прижимаю к животу как можно плотнее, чтобы еще и целую компанию зеленых колючих прыщиков ненароком не растереть об асфальт.

«Мама» догоняет меня у входа.

– Извините, как вас по имени?

Останавливаюсь.

– Алексей.

– Алексей, – голос ее дрожит, она отчего-то волнуется, но говорит мягко, без спешки, – это вы должны простить меня за безалаберность. Та «Киа», – она оборачивается и кивает в сторону красного авто, – моя. Когда мы подъехали, места на парковке были заняты, и я решила временно приткнуться сбоку. Собиралась отогнать машину во дворы, как только выпадет свободная минутка, а потом забыла. Да и не было ее, минутки этой. И вот… Сама виновата.

От ее признания мне становится жутко неудобно.

– Мне тоже надо было быть более внимательным, – пожимаю плечами и пропускаю ее вперед, внутрь помещения.

Она указывает, чтобы я поставил коробку к противоположной стене, и вдруг обеспокоенно спрашивает:

– Вы, наверное, спешите?

Вспоминаю про Шушу, едва заметно ухмыляюсь. Кажется, я уже никуда не тороплюсь.

– Совсем нет.

– Тогда помогите нам с оставшимися коробками, и мы квиты.

– Ничего себе, квиты! – слышу знакомое негодование совсем рядом. – Мам, ты серьезно?

Девушка не смотрит в мою сторону, все ее внимание обращено на мать, и я могу поулыбаться вволю. Даже не знаю, что толкает меня на это: вероятно, она провоцирует своим поведением. А может, ее по-детски вздернутый носик вызывает умиление.

– Посмотри на него! Ему снова смешно!

Ловлю ее взгляд и замечаю, что глаза у нее тоже светлые. То ли серые, то ли серо-голубые.

– Лина, я сама виновата. Во-первых, надо было парковаться по правилам, во-вторых, не ставить коробки так близко к чужим машинам.

– Мама!

– Не переживайте, – встреваю я в их диалог. – Я все оплачу.

Лезу в бумажник в надежде найти там пару солидных купюр: заморачиваться с банковскими переводами «мама», по всей видимости, не желает.

– Этого хватит?

– Вы в своем уме? Я не возьму деньги! – проявляет характер женщина и хмурит брови так же смешно, как ее дочь.

Мы выходим на улицу за оставшимися растениями.

– Простите, как к вам можно обращаться?

– Лариса, – сдержанно сообщает «мама». Отмечаю, что она похожа на двоюродную сестру моего отца, тоже Ларису: такая же стройная и ухоженная женщина.

Мотаю головой и на ходу протягиваю ей деньги.

– Лариса, вы еще даже не открылись, а уже…

– Мы давно работаем. Переезд, – перебив меня, сообщает она довольно равнодушно, как будто заранее внесла графу «убытки» в распланированный бюджет.

– Тем более! Что там у вас было? Кактусы, фикусы, крокусы, синеглазки…

– Сенполии! – шипит злючка. Совсем не понимает моего юмора.

Под ее пристальным ревностным взглядом я беру узкую длинную коробку, кладу туда деньги, стараясь не навредить ни одному растению, и с нарочито серьезным лицом отправляюсь обратно.

– Лина! – вскользь одергивает «мама» и спешит следом за мной. – Вижу, вы не привыкли сдаваться?

Я останавливаюсь. Кивком отвечаю на ее доброжелательную улыбку, а сам провожаю взглядом маленькую фурию, которая обгоняет нас, решив не терять времени даром и лишний раз показать свою непоколебимость и независимость. Не верится, что в таком хрупком теле может скрываться разрушительная стихия!

– Хорошо, давайте так: я напишу вам названия растений, которые по стечению обстоятельств оказались у вас под колесами, а вы закупите все по списку.

Женщина делает шаг вперед, увлекая меня за собой. И указывает на недра коробки:

– А так делать не надо.

Снова киваю, но быстро спохватываюсь:

– О, а если мне каких-нибудь чахликов подсунут и я вас снова подведу? Давайте я лучше перекину на ваш счет нормальную сумму, с запасом, и вы сами все закажете у проверенных поставщиков.

Пропускаю ее внутрь магазинчика. Она проходит, ставит плошку с зеленеющим кустом на стойку и отвечает с нажимом:

– Нет, я тоже категорична. Сказала, что денег с вас не возьму, – значит, не возьму!

Так вот откуда у злючки такой характер!

Смеюсь, не в силах противиться сам себе, и «мама» одаривает меня искренней улыбкой.

– Тогда вот как мы поступим. Помимо списка, у вас будут координаты оптовых баз, питомников и других наших поставщиков… – Она отвлекается, что-то ищет за стойкой, а потом достает увесистую папку и окликает дочь: – Лина! Все подробно распишешь и дашь явки-пароли Алексею.

– Почему мы не можем просто взять с него деньги? Хотя бы за моральный ущерб! – недовольно отзывается девушка, продолжая расставлять на полках причудливые толстокожие кактусы.

– Это даже не обсуждается.

– Может, так и впрямь было бы удобнее? – киваю в сторону злючки, обращаясь к Ларисе.

– У нас и так два дня выпало из графика, – в ее голосе звучит мужская твердость, – мотаться по базам я сейчас не намерена.

– А, все. Понял. Нет вопросов. Раз вам так проще, то я все сделаю.

Отхожу немного в сторону, ожидая, когда моя новоиспеченная помощница будет готова уделить мне внимание.

Она будто спиной чувствует мой неприкрытый взгляд и, обернувшись, испепеляет меня ненавистью.

– Что? Так и будешь над душой стоять?

– Да, Алексей, вы пока можете ехать по своим делам. Расстановка растений займет некоторое время, а это сейчас в приоритете. Давайте я вам позвоню, и мы договоримся об удобном для вас и для нас времени. Оставьте свой номер телефона, пожалуйста.

Лариса протягивает ручку и листок бумаги.

– И паспорт тоже! – вставляет свои пять копеек «дочка».

– Лина! – в который раз одергивает ее тактичная мама.

– Что «Лина»? Он сейчас уедет, а ты, наивная, будешь искать его по несуществующему номеру!

Пишу цифры, а они прыгают туда-сюда – еле сдерживаю себя, чтобы не рассмеяться в голос. А когда возвращаю обратно канцелярию, лезу во внутренний карман пиджака за документами.

– Пожалуйста! – подаю девушке паспорт.

– Это у нее шутки такие дурацкие, – спешит оправдаться Лариса.

– Нет-нет, пусть будет! – стараюсь не смотреть на фурию, чтобы не спровоцировать новую волну негодования. – Для спокойствия.

Сколько можно сидеть в тачке просто так? Он там уснул или его заклинило?

Я ставлю кактусы один к другому на последнюю свободную полку – на третью, которая, если подойти с улицы, располагается в витрине на уровне глаз, – и время от времени бросаю взгляд в сторону черного «Рендж Ровера». Мне не интересно, что происходит внутри, – меня в принципе напрягает его присутствие.