— Значит, она не из Лахоя?

— Нет, мой лорд! Она родилась и выросла в Вискольде!

— Она выглядит здоровой, — продолжал развлекаться дракон. — Не хромает, и зубы вроде как на месте. С плохими зубами не отъешь такую шикарную задницу, — его окатило такой волной возмущения и ярости, презрения, что внутри всё так и сжалось от предвкушения процесса укрощения новой игрушки, отдалось в штанах распирающей пульсацией. — Почему не оставил её себе?

— Да как же можно, мой лорд! Вы только посмотрите на неё! Это же бриллиант чистой воды! Разве могу я позволить себе содержать такую дорогую наложницу!

— Хм.

— К тому же, моя жена, мой лорд…

А вот это уже похоже на правду.

— К тому же, мой лорд, как я уже говорил, леди пока ещё совсем дикая, неприрученная! Ей нелегко дались перемены в её жизни.

С этими словами, произнесёнными почти интимным шёпотом, Брут Баши задрал манжету, продемонстрировав дракону синяк на запястье. Посреди жёлто-фиолетового пятна отчётливо проглядываются следы зубов. Значит, он оказался прав. Зубы у девочки и вправду на месте!

Старательно сдерживая усмешку, дракон перевёл взгляд на подарок.

И она попалась! Следила за ним из-под опущенных ресниц! Тут же поспешно опустила взгляд. Но Гэл успел заметить, как её сапфировые глаза гневно сверкнули.

Покусала своего благодетеля? Чьи деньги позволили откупиться от лишения руки?

А вот это уже интересно.

Лорд Гэллард О’Валлагхар чувствовал, как его всё больше и больше распирает любопытство. И желание…

— Отчего же её семья не заплатила выкуп?

— Мой лорд, громкое имя и дворянский титул — это всё, чем ди Суа могут похвастаться! — ростовщик презрительно скривился. — Бедны, как храмовые мыши.

— То есть мне ожидать, что убитые горем родители начнут осаждать мой замок с просьбами не губить их дитятко? Проявить благородство?

— Что вы, мой лорд! К тому же им я тоже заплатил! Ваш покой для меня — святое!

— Жаль, это только добавило бы остроты ощущениям, — разочарованно пробормотал лорд О’Валлагхар.

Надо же соответствовать своей репутации.

Славе чудовища.

Он сделал, наконец, чего так хотел всё это время. Подошёл к ней вплотную. Взяв её руки в свои, избавил от цепей и теперь наслаждался открывшимся видом, ведь руки теперь она вынуждена была держать по сторонам.

Не отрывая взгляда от гладкого треугольничка под мягкой, чуть впалой линией живота, дракон произнёс:

— Я принимаю твой подарок.

Не слушая благодарностей и не оборачиваясь, он швырнул ростовщику цепи.

— Можешь оставить себе.

— Но, мой лорд, она совсем не воспитана…

— Я сказал, оставь себе! — взгляд дракона жадно исследовал волнующие холмики груди с бутончиками сосков, нежный живот, интимное местечко, которое так и тянуло магнитом…

В ответ на надоедливое бормотание ростовщика его глаза вдруг вспыхнули ледяным пламенем, зрачки вытянулись, как у кошки.

— Я умею укрощать строптивых рабынь.

Брут-Баши в который раз склонился так низко, что к одутловатому лицу прилила кровь и щёки из красных стали малиновыми. Он не переставая лепетал, как счастлив, как рад, как доволен угодить его светлости… и лорд О’Валлагхар отвлёкся на ростовщика, всего на секунду, лишь для того, чтобы приказать ему убираться… и как раз в эту самую секунду девушка, стоявшая рядом, с поникшим взглядом, ощутима выдохнула.

Первый шаг сделан. Пропуск в ад получен. Теперь нужно здесь остаться. Любой ценой. Если дракон окажется ей недоволен и вернёт её, или передарит (недостатка в деньгах у ледяного лорда нет, так что вряд ли продаст) … но нет, лучше не думать об этом. Не думать. Мысль о неудаче сделает её слабой. А она должна быть сильной.

Должна! Виверны её дери…

Месяц назад. Усадьба четы ди Суа, Вискольд

— Братство, — прошептала, делая страшные глаза, леди ди Суа прямо с порога.

Невысокий человек с рыжими клочкастыми бакенбардами в потрёпанном, выцветшем камзоле тотчас же посерел лицом, бросил, полный досады, взгляд на Тиану, замершую над учебниками.

— Иди к себе! — скомандовал шевалье девушке.

Та поспешно подхватила стопку книг и тетрадей и пулей умчалась в крохотную комнатушку на чердаке. Тёплую, но увы, тёмную. Свет почти не проникал сюда из крохотного окошка под потолком. Спать тут хорошо, уютно, особенно под дождь, барабанящий по крыше. Но для подготовки к занятиям не годится.

Но сейчас ей было не до занятий!

Приставив к стене колченогую табуретку Тиана привстала на цыпочки и осторожно выглянула в окно.

Гости как раз подходили к дому.

С виду они ничем не отличались от обычных горожан. Обычное, ничем не примечательное платье. Обычные, ничем не примечательные, испещрённые морщинами, измождённые повседневными заботами лица. Обычные… И всё же если приглядеться повнимательнее, а это Тиана умела, можно было заметить чёткость, выверенность движений, какую-то общую слаженность действий. А когда один из них вдруг поднял голову и Тиана столкнулась с ним взглядом, испуганно вскрикнула, поспешно закрыв рот рукой. Её буквально окатило леденящим душу холодом, безразличием, повергающим в панику. Одно из самых ярких детских воспоминаний — эта холодная, всепоглощающая пустота, повергающая в ужас, сковывающая льдом сердце. Сколько Тиана себя помнит, они всегда смотрели на неё так. Словно она пустое место. И это пугало до одури.

Члены Братства скрылись под козырьком входа, а сердце, казалось, замерло. Заледенело. А потом начало болезненно оттаивать, словно отогревали его, вонзив раскалённую спицу.

Тиана знала: они пришли из-за неё.

Возможно, за ней…

Вскоре по лестнице засеменили торопливые шаги.

— Причешись! — прошипела леди ди Суа, открыв дверь в её комнатушку. — И спускайся. Бегом!

Тиана торопливо пригладила выбившиеся из низкого узла на затылке густые тёмные пряди. Оправила юбку, пробежалась пальцами по застиранной блузке.

Она спускалась по лестнице, не чуя под собой ног. Ощущение было, что входит в клетку с голодными вивернами.

Стоило ей войти, приёмные родители мазнули по ней взглядами и переглянулись. Как всегда, когда приходили из Братства, их глаза тоже становились пустыми, безразличными. Только во взгляде леди ди Суа Тиане показалась досада и что-то похожее на печаль.

«Братья» разглядывали её куда более внимательно.

— То, что надо, — наконец, сказал один из них и в животе у Тианы похолодело. — Хоть дар феникса так и не проявился… Она девственна?

— Она делает успехи в прикладной магии, — робко заметила леди ди Суа. — Изготовленный ею амулет от кражи кошелька купили за шесть су! — в голосе леди зазвучала гордость. — Ей довольны учителя, говорят, у девочки есть потенциал! Она блестяще сдала экзамены в академию…

— Амулет за шесть су, — задумчиво протянул тот самый человек, чей взгляд испугал Тиану до колик. В его голосе прозвучали издевательские нотки.

— Я к тому, что Тиана может быть полезна Братству, — пробормотала приёмная мать и тут же поникла под укоряющим взглядом мужа.

— Девочка и будет полезна Братству, — медленно, растягивая слова, проговорил страшный человек. — Или вы изготовление амулетов ставите на одну планку с Великой миссией?

Леди ди Суа торопливо покачала головой. Ей и в голову бы не пришло сравнивать такое!

— Просто, просто, — не обращая внимания на пинки мужа под столом, она выпалила: — Вы же сами видите, феникс в ней не проявился… А как магиня она может зарабатывать…

— Замолчи, Аиша! — не выдержал шевалье, и женщина опустила глаза. — Конечно же, моя дочь девственна!

— О какой Великой миссии вы говорите? — спросила вдруг Тиана.

Ей было ужасно страшно. Иррациональный страх перед этими людьми, поселившийся в сердце в самом раннем детстве буквально одурял, действовал отупляюще, парализовал тело и разум… Но видеть, как дрожат пальцы матери, как ссорятся люди, давшие ей приют, кров над головой и даже своё имя — это было выше её сил!