– Не скажу. – серьезно отвечает Константин, – видимо маму Дед Мороз попросил помочь, сам не справлялся, знаешь сколько у него дел на Новый год.

– Полно. – соглашается Ксюха, – железки всякие, например наморозить. Я кончиком языка к одной притронулась, язык прилип. Еле отлепили. Поливали теплой водой.

– Та-аак. Сколько я интересного узнала. – подаю голос, застегивая сумку на молнию.

– Я больше не буду железки лизать! – моментально находится Ксюха.

– Не будет. Девочки-воины умеют держать слово. Арина вы готовы? Тогда по коням!

По коням. В просторном салоне Бариновского коня Лексуса, приятно пахнет чем- то древесно-цитрусовым. Очень мужской запах. Видимо именно его Ксюха почувствовала от Константина, когда он ее на ручках держал. Дочка уснула в перенесенном из Мазды детском кресле, сладко сопит укрытая мягким пледом, улыбается во сне. Мелкие камушки отскакивают от колес большой машины, Лексус свернул с Новой Риги, шуршит шинами по дороге в две полосы, проложенной сквозь сосновый лес.

– Арина, вы сильно устали? – негромко спрашивает Константин, притормаживая на въезде в коттеджный поселок, нажимает на кнопку пульта, автомобиль вплывает на огороженную территорию.

– Совсем не устала, – заверяю, пожимая плечами.

Лукавлю, нелегкий день сил много вытянул, но признаваться в этом как-то не хочется.

– В таком случае, малышку транспортируем в подготовленную для вас комнату, убедимся, что крепко спит, и спустимся на веранду. Напою вас чаем и разъясню по пунктам, что и почему происходит. И для чего это нужно.

Мягкий свет садовых фонарей ручейком течет по дорожке, добегает до большого деревянного дома и растворяется, соединившись со светом уличных бра.

Нас никто не встречает, если только скрипичный оркестр сверчков, да ночной мотылек, вьющийся вокруг светильника. Я придерживаю тяжелую дверь, Константин заносит в дом спящую Ксюху.

– Арина, ваша комната на втором этаже, помощница по хозяйству все необходимое подготовила. Сейчас ребенка уложим, я спущусь заварить чай, а вы осмотритесь, и приходите на веранду. – Баринов с моей дочкой на руках, легко поднимается по широким ступенькам лестницы ведущей на второй этаж, я иду следом. В доме пахнет яблоками, корицей и свежесрезанными розами. По стене вдоль лестницы, развешены детские рисунки в рамках. Сразу видно, что рисовали мальчики: на рисунках роботы, космические корабли, автомобили неведомых моделей. Завтра при свете дня рассмотрю получше. Сейчас не до детского творчества, в мозгах назойливо свербит: что ж такого он мне расскажет? И беспокойство: я уйду на веранду, Ксюшка проснется в чужом, незнакомом месте, испугается.

На втором этаже, проходим через каминный зал с панорамными окнами от пола до потолка, заходим в просторную спальню. Константин Александрович осторожно кладет мою сонную дочку на кровать.

– По-работа, мне снился лохматый щенок. Беленький. – пробормотала Ксения, разметалась в любимую позу – звездой, и спит себе дальше. Придется спящую раздевать.

– Ну, все. Располагайтесь, дверь в гардеробную за фальшьпанелью, рядом с входной. Пошел добывать мамонта. К чаю, – шепчет Константин, отступив от кровати.

– Константин Александрович, мы не могли бы поговорить в зале? Боюсь Ксюшу одну в незнакомом доме оставлять, испугаться может. Извините. – виновато вздыхаю, шагнув за ним следом.

Вроде шаги у меня не широкие, но как-то получилось, подошла до неприличия близко. Обонятельные рецепторы уловили тонкий запах хорошего мужского парфюма. Несколько секунд смотрела Баринову в глаза. Потом резко отстранилась, чувствуя, как краснею до корней волос. Что это было?

– Не проблема Арина, из вашей спальни есть выход на балкон, попьем чай на балконе. Я хотел, чтоб вы воздухом подышали, но и в самом деле не учел, что дети иногда просыпаются. Я что должен был сделать? Точно! Раздобыть чай для мамонта. Извиняюсь, чай к мамон… Мамонта к чаю! – Константин тряхнул головой и удалился. Добывать.

Я зажав ладонью рот, давилась от смеха. Не у одной меня к вечеру странности, Баринов в мамонтах запутался.

Впрочем, с задачей добытчика он справился. Спустя немного времени, мы сидели в удобных плетеных креслах за круглым столиком, я с удовольствием потягивала ароматный чай, пробовала тающий во рту яблочный пай, и незаметно для себя, приличный кусок съела.

За домами темнел лес, над головой в чернильном небе, рассыпались блесками звезды. Тишина и прохлада. Господи, хорошо бы не услышать ничего плохого…

– Константин, вы хотели разъяснить…

– Да. Не знаю с чего начать. Арина насколько я правильно понял, в "МиБоР" вы занимались рекламой, отгрузками, приемом заказов, вели переговоры с поставщиками, в общем всем кроме финансов?

– В общем да, к финансам папа никого не подпускал.

– Тем ни менее, вы наверно догадываетесь, что банкротство компании, как бы это сказать… – Баринов морщится.

– Фиктивное? – подсказываю я.

– Договорное. Но, своевременное, еще немного и "МиБоР" мог уйти в убыток. Не мне вам говорить, как упрямо ваш отец отказывался от модернизации и… Не важно уже. Компанию он уступил мне. С двумя условиями, первое: я предоставляю вам место в холдинге. Второе: я беру на работу, некого Сергея Журавлева. Честно сказать, я не соглашался на эти условия. Пока ваш отец, не объяснил, для чего ему это нужно. И не напомнил, как он когда-то меня выручил.

Пальцы сомкнулись в замок, обхватив тончайший фарфор. Смотрю на чаинки на дне чашки, не в силах поднять глаза на Баринова.

Отец… Зачем он…

Мало того, что меня навязал в довесок к компании, он еще и Журавлева настоятельно порекомендовал трудоустроить. Для чего? Странный поступок, особенно если учесть, что шесть лет назад, отец грозился собственноручно порвать Сергея на мелкие куски. И порвал бы, если б не я…

Баринов не соглашался, пока папа ему не объяснил… Что объяснил? что-то про меня и бывшего мужа?

Боже ты мой, как же все неправильно… Да, Константин еще утром имел возможность получить представление о моих отношениях с Журавлевым. И все же… Папа обсуждал с Бариновым мое прошлое? Пожалейте бедненькую детку, я сам не особо ее жалел. Только, мне собственно, не нужно ни чьей жалости, я… Не бедненькая детка. Не стоило папе вываливать на постороннего человека совершенно ненужные ему сведения. Тем более рассчитывая, что я под руководством этого человека работать буду. Ничего не понимаю. Вакуум в голове.

– Арина, все в порядке? – у Баринова в голосе нотки тревоги и вроде сомнения.

– Да. – шелестит мой шепот.

– Ни черта не в порядке. Вам следует иметь представление о происходящем, но все же, я кажется много на себя беру. В том смысле, что не от меня вы должны услышать разъяснения о сложившейся ситуации. Не от меня. Это другой человек обязан сделать.

Скрипнуло кресло, Константин поднялся, отошел к перилам. В тишине позднего вечера, до меня долетают гудки, несущиеся из его трубки. Гудки обрываются… голос отца.

– Да, Константин, слушаю.

–Михаил, я сейчас передам трубку Арине…

– Что с моей дочерью?! Внучка?! Что? – он испугался. Мой жесткий отец, испугался за нас с Ксюшкой…

– Михаил, все нормально, Арина жива здорова, внучка твоя спит. Мы на Новой Риге, в доме моих родителей. Я в общих чертах обрисовал Арине картину, дальше я думаю ей будет проще тебя выслушать. Объяснись с ней.

– Арина я буду в каминном. – Баринов передал мне свой телефон и бесшумно ступая, направился внутрь дома.

Я поднесла трубку к уху.

– Привет пап. Как ты?

Отец вздохнул.

– Хорошо. Через пару недель сам тебе позвоню, расскажу подробнее. Арин, Костя конечно, поторопился, я думал позже с тобой объясниться, но уж раз сложилось именно так… Ты прекрасно понимаешь, что "МиБоР", требует серьезных финансовых вливаний…

– Пап, я знаю. Мне все ясно с компанией, слияние с холдингом Баринова оптимальный выход. Бог с ней, с компанией, скажи мне, зачем ты настоял на присутствии в ней Журавлева?