Финальный акт большой охоты был намечен на завтрашний вечер, но где-то ближе к полуночи я решил все же испытать судьбу и хотя бы издалека снова посмотреть на дуллахана своими глазами.

За руль нашего микроавтобуса хотел было сесть зевающий Ярослав, но я волевым решением отпихнул товарища на пассажирское сиденье. Сам я почему-то ощущал себя гораздо бодрее. Василий занял место в конце салона, а за моей спиной расположилась Светлана. Впервые на моей памяти она решила съездить с нами.

- Что-то сердце у меня не на месте, - буркнула она, потирая середину груди.

И выглядела при этом так серьезно, что даже вечно ехидный Василий удержался от комментариев. Ноутбук с наскоро прикрученной умельцами князя интерактивной схемой перемещения как дуллахана, так и байкеров, она разместила на соседнем сиденье.

Пакости начались почти сразу, как мы приблизились к выбранной точке. Машина глохла, чихала, спотыкалась на каждой кочке и очевидно не хотела двигаться дальше.

Нормально поехать удалось уже после того, как динамике прозвучал огорченный голос одного из наблюдателей:

- Вы не успеваете! Он уже далеко! - тут же сменившийся тревожным - Быстрее сюда! Тут такое!

Микроавтобус, рыкнув двигателем, наконец-то принес нас куда надо. Место и впрямь было пакостным - под стать посещенному в первый раз скверу с памятником неведомому революционному деятелю. От заросшего колючей травой пустыря между двумя спальными районами, с протекающей посередине местной речкой-вонючкой, явно знакомой с ближайшими канализационными стоками, ничего хорошего и днем-то не ждешь. А уж сейчас и подавно. Я выпрыгнул из кабины и обратил было внимание на метнувшуюся к нам фигурку наблюдателя, почему-то оставившего мотоцикл у поворота, но тут же увидел, о чем тот предупреждал.

Пустырь светился нехорошим потусторонним светом, чем-то напоминающим о Светлане в те редкие минуты, когда она была сильно не в духе. Совсем рядом, словно бы над ухом, раздался мерзкий высокочастотный свист, и из этого свечения показались полупрозрачные, но вполне различимые фигурки.

Перед нами предстала маленькая сценка из гражданской войны - то ли белые гнались за красными, то ли наоборот. В свете луны были видны характерные граненые штыки на трехлинейках и у тех, и у других.

Наконец, явно отчаявшись догнать, командир преследователей махнул рукой, и его бойцы начали стрельбу. Несколько секунд, и все было кончено - последняя оставшаяся на коне фигурка сложилась и покатилась по траве, оказавшись рядом со мной. Призрак тощего мальчонки протягивал мне конверт.

"Слава богу. Ваше высокоблагородие, мы успели", - прошелестел в моих ушах бесплотный голос.

- Нет! Стойте! - следующий крик был вполне реальным.

Светлана рванулась наперерез и замахала руками, но я, словно зачарованный, взял протянутые мне бумаги.

Слишком много было надежды в глазах давным-давно погибшего здесь юнкера, чтобы я мог отказаться.

Сердце заволокло холодом, мальчишка исчез, пропали и его преследователи, а я почувствовал, что ноги меня больше не держат.

От падения в грязь меня удержали сильные, но отдающие тем же холодом руки. Встревоженное лицо Светланы заслонило все небо, а потом его место заняла чернота.

Перед глазами мелькали какие-то образы, но я никак не мог уловить суть. Мне что-то говорили, от меня чего-то хотели, я куда-то бежал, придерживая саблю. Все прочитанное не воспринималось, слова пролетали мимо, оставалось только ощущение "нужно успеть". Последним промелькнул тот мальчишка, чей призрак передал мне письмо. Он молодцевато отдал честь на старорежимный манер и второй раз исчез. А я открыл глаза и попытался отшатнуться от нависшей надо мной жуткой фигуры.

- Отлично, он очнулся, - прокомментировал усталый незнакомый голос.

Проморгавшись, я увидел рядом высокую, немного сутулую фигуру врача. Его глаза, сиявшие желтым светом, дали понять, что приводили в себя меня явно не при помощи живительной клизмы.

- И что с ним? - я улыбнулся, узнав голос Светланы.

- Да ничего особенного, если честно. Переутомление, нервный шок, магическое истощение.

Мое зрение уже достаточно сфокусировалось, чтобы я смог увидеть, как переглянулись Светлана и невесть откуда возникшая Катерина, но смысл этого остался непонятным.

- И все? - в интонациях нашего привидения чувствовалось сомнение.

- Контакт с инородной информационной матрицей до добра не доводит, вам ли не знать, - с укоризной продолжил врач. - Тем более с его-то данными. Как вы вообще допустили-то такое?

- Да разве ж его остановишь, - хмыкнула Светлана. - Руки потянул, ни о чем не думая, как маленький. Но точно только информационная матрица?

- Абсолютно. Заражение потусторонней сущностью исключено.

- И славно. А то епископ, похоже, совсем расслабился. Надо же, активная матрица еще с гражданской войны. Там ворону из рогатки зашибить достаточно было, чтоб призраки зашевелились. А они тут только колоколами озабочены. Как будто трезвон способен привидениям как-то повредить, - Светлана внезапно тонко захихикала.

- Не буду спорить с экспертом, - уже одобрительно буркнул врач. - В общем, забирайте вашего Пожарского. Витаминами я его накачал, фон убрал, каналы подправил, хотя было б там чего править. Минут шестьсот-семьсот сна в домашних условиях - и как новенький будет.

- Ну что ж вы так, шеф, - Светлана ласково провела ладошкой по моей щеке. - Помните хоть что-нибудь?

- Сумбурно, - прошептал я в ответ. Сил не было совсем. - А где остальные?

- Я их домой отправила, когда врач сказал, что угрозы нет. И даже силу применять не пришлось. - она снова хихикнула, как будто прозвенев серебряными колокольчиками, - Но жалко, что не помните - может, там что интересное было. Зато хоть умнее будете.

- Не без этого, - согласился я. - Спасибо тебе!

Пока мы беседовали, два невзрачных типа в одежде санитаров отлевитировали меня взглядами куда-то через запасный выход во двор, и точно тем же способом запихнули меня на сиденье знакомого внедорожника. Катерина запрыгнула рядом, помахав кому-то рукой, Светлана просто сгустилась в салоне, и меня повезли домой.

До своей двери я добрался уже сам, пусть и пришлось ради этого опираться на обретшую по такому случаю полноценную плотность подчиненную. Свет в доме горел - дочь уже успели известить как о том, что я успел попасть в госпиталь, так и о том, что меня вот-вот привезут в относительной целостности.

Облегчение на ее лице неожиданно наполнило сердце теплом. Все же Алиса действительно волнуется за меня. Пусть даже и после ее возвращения с базы байкеров мы обменялись буквально парой слов, отношение дочери ко мне в чем-то изменилось. Переступив порог, она выглядела очень-очень задумчивой. И даже тихо поблагодарила, перед тем как пойти разбираться с вещами. Отношения приходилось выстраивать заново, но по крайней мере она сама начала это понимать.

- Все в порядке? Что-нибудь нужно? - спросила дочь.

Я отрицательно помотал головой, стараясь выглядеть пободрее.

- Просто помоги оттащить этого любителя совать руки куда не надо в спальню, и сделай так, чтобы его ближайшие полсуток никто не тревожил, - жизнерадостно отозвалась Светлана. - И если его будет в холодильнике ждать куриный бульон, как проснется, то будет совсем замечательно.

- Ну, папа! - хмыкнула Алиса. - Как ребенок!

Она подставила плечо, помогая мне подняться по лестнице наверх. Сил умываться не было, так что я, избавившись от мятой одежды, рухнул на кровать и благополучно вырубился.

До работы я добрался уже во второй половине дня, зато свежий, бодрый и готовый к разнообразным подвигам. Правда, моя команда всем своим видом показывала, что уж к подвигам-то она меня в этот раз не подпустит, но это они зря. Рисковать мне нужно наравне со всеми, иначе просто перестану себя уважать. Благо, на этот раз все самое опасное должно было достаться Катерине. С некоторым удивлением я начал понимать, что переживаю за это маленькое чудовище с жутковатой репутацией не меньше, чем за своих ребят. Но сомневаться в ее способности разделаться с самой упорной нечистью и нежитью не приходилось. Скорее уж, это означало смертельно обидеть ее, чего я делать точно не собирался.