Я прислушался… похоже, три собаки, перекликаясь между собой, двигались в нашу сторону. Поэтому без промедлений я рванул к машине. Когда влетел во двор, мне в лицо уткнулся ствол «Сайги», из-за которой выглядывал напуганный фейс Сереги.

– Ты нашел ключи? – отмахнувшись от карабина, спросил я.

– Ага, это че было?

– Собака… Большая… Валим отсюда…

Прыгнув за руль, я надавил на газ. Петляя по кварталам, вкратце рассказал приятелю, что произошло. Внезапно Серега указал на аптечный киоск:

– Давай заскочим, лекарства нужны.

Кивнув, я припарковался у входа. За несколько минут мы лекарствами набили пару пакетов, сгребая все подряд с прилавков. И тут же двинулись дальше. Серега, немного помолчав, сказал:

– Надо, чтобы Саня один ехал.

– С какого? – удивился я.

– Ты помнишь, я про старика с внучкой рассказывал? Надо за ними съездить… Пропадут ведь.

Очень нехорошо быть героем. Это в кино у них все получается, а по эту сторону экрана у них есть вполне четкое определение. Идиоты! Позади раздался громкий собачий вой. Уже пять или шесть особей. Черт бы побрал мою доброту! Но Серега был прав: если мы их не заберем, то потом неизвестные старик и девочка будут мне сниться всю жизнь. С визгом затормозив у склада, я сказал:

– «Сайгу» оставь в машине, я гружу Вику, а ты собирай Санька.

Залетев внутрь, я привычным движением подхватил девушку. Она, застонав, вцепилась ногтями мне в плечо. Серега, нагнетая панику, заорал на весь склад:

– Бегом грузимся!!!

– Брось свое барахло и на выход, – с натугой зашипев на опешившего Саню, я рванул к двери.

Затолкав потерявшую сознание Вику на заднее сиденье, я обернулся. Серега, держа Саню за плечи, что-то вдохновенно рассказывал. Смятенно переводя взгляд с меня на Серого, Санек спросил:

– А вы без оружия как?

– Не парься, прорвемся, – с ухмылкой помахал «АКСУ».

Кивнув, Саня прыгнул за руль, и «Опель» скрылся за поворотом.

– Ну что, побежали?

– Куда? – не понял Серега.

– За новой машиной, олень, альфа-псы где-то рядом.

Напоминание об опасности подстегнуло нас, и мы двинулись быстрой рысью по пыльной улице…

«F-16» с ревом вспарывал соленый воздух над лазурной поверхностью Средиземного моря. Спустившись на минимальную высоту, Жан почувствовал, как в кровь толчками выбрасывается адреналин. Он любил скорость, и его маленькая шалость уже давно не была новостью для диспетчера. Исчезновение его птички на пару минут с радаров всегда прощали.

Рванув штурвал на себя, пилот представил облако водяной пыли на поверхности моря и довольно улыбнулся. Но пора возвращаться к работе. На радаре уже пульсировали четыре зеленые точки. Приблизившись, Жан сделал контрольный облет. Два рыболовных траулера, баржа и прогулочная яхта. Поверхность судов была покрыта шевелящимся ковром из беженцев.

– «Маяк», это «Орел-4». Вижу четыре морских транспорта в семнадцати милях от береговой линии. Множество пассажиров. Визуальный осмотр показывает, что вооружение отсутствует.

– «Орел-4». Вас понял. Продолжайте вести наблюдение.

Небесный сокол поднялся до пятисот метров и начал рисовать в небе широкую дугу вокруг мечущихся в панике нарушителей. Яхта, пользуясь своими скоростными качествами, попыталась выйти из кольца.

– Куда ты денешься, дурак? – пожал плечами Жан.

Система была отработана до автоматизма. Вот уже несколько лет нескончаемый поток беженцев стремился попасть с африканского континента на территорию Евросоюза. Сейчас подойдут вертушки и патрульные корабли. На борт нарушителей передадут несколько ящиков с провизией и отбуксируют их восвояси.

– «Орел-4», – ожила радиостанция, – поднимитесь на высоту четыре тысячи метров и проследуйте в квадрат двадцать семь.

Удивленно хмыкнув, пилот выполнил приказ. Что-то новенькое. Отсюда суда казались маленькими точками посреди синего покрывала моря. К чему подобные предосторожности? На кораблях явно отсутствовало вооружение, способное навредить его птичке. От раздумий его отвлек сигнал системы ракетного обнаружения.

– «Маяк», это «Орел-4». Наблюдаю сигнатуру четырех реактивных снарядов третьего класса. Азимут 235, расстояние сорок миль.

– «Орел–4», вас понял, – мертвым голосом отозвался диспетчер, – продолжайте вести наблюдение.

Не нужно быть гением, чтобы выяснить цель приближающихся ракет. Две группы меток стремительно сближались на экране радара.

– «Маяк», ракеты приближаются к судам с беженцами, – по спине пилота пробежал холодок ужаса, – расчетное время до поражения – полторы минуты.

– Продолжайте вести наблюдение, – глухо повторила рация.

– Кристофер, какого черта? – нарушил протокол Жан. – Это мирные корабли, там несколько сотен человек. Где вертолеты?!

– Продолжайте вести наблюдение.

– Что же происходит? – в руках появилась нервная дрожь, жирные капли пота выступили на лбу пилота. В поле зрения появились четыре дымных следа, рассекающих морскую гладь. Томагавки! Совсем как самолет Жана, смертоносные ракеты стремительно подкрадывались к своим целям. Беспомощно сжав зубы, пилот молча смотрел на четыре огненных смерча, поднимающихся в небо.

– «Орел–4», сообщите статус объектов, – наушники в шлеме ожили.

Облизнув пересохшие губы, Жан продолжал смотреть на пылающие корабли. Отсюда не видно, но он был уверен – в воде много выживших. Но вертолетов не будет. Стране не нужны беженцы. Сейчас, когда животные начали сходить с ума, большая плотность населения начала играть положительную роль. «Бешеные», как их называли по телевизору, не успевали сбиться в большие стаи и благополучно уничтожались подразделениями полиции и национальной гвардии. В его родном Лионе тоже не спокойно. Сестра во время последнего звонка рассказывала о стае гигантских крыс, устроивших бойню в торговом центре…

– «Орел–4», сообщите статус объектов, – долбил в уши голос Кристофера, – сообщите статус объектов.

– Объекты уничтожены, – глухо ответил пилот.

– Возвращайтесь на базу, «Орел–4», – в голосе диспетчера послышались нотки облегчения, – благодарю за службу.

Прошло уже полтора часа с того момента, как я покинул Перевалку. С трудом двигаясь по захламленной брошенной техникой дороге, я медленно покидал опасный район. Вика после жесткой транспортировки Толяна отключилась, и я ехал, погруженный в свои мысли.

Получается, теперь где-то в Африке бродит самый настоящий Кинг-Конг? И Кракен теперь не мифическое существо? А какой-нибудь варан в пустыне вполне прокатит за самого настоящего дракона? С одной стороны, смешно, а с другой – как-то не очень… «Ну хоть альфа-комаров нет», – с облегчением подумал я, вспоминая из уроков биологии: почти все кровососы – это самки. За исключением летучих мышей… но мыши-кровососы водятся в Южной Америке… «Вот где теперь находится Трансильвания!» – про себя усмехнулся я.

– Где мы? – простонала Вика на заднем сидении.

– Очнулась? Едем уже в больничку, так что ты зря вчера себя хоронила, – улыбнулся я. – Там пакет рядом с тобой лежит, поищи обезболивающее.

Если бы не брошенные машины на дороге, мы бы уже почти приехали… а так… придется потерпеть.

– Конец карантинной зоны был в Лабинске, когда мы в последний раз выходили на связь, нам туда, – сказала Вика, закашлявшись, – может и успеют меня заштопать.

– Вот черт, – тихо сказал я, наблюдая очередной крупный затор на дороге.

– Что случилось? – спросила Вика.

– Небольшая пробка, подожди, я сейчас разберусь.

Остановив машину, я вышел осмотреться и понять, как его объехать. Вокруг стояла такая тишина, что резало слух. Ни шума ветра, ни щебетания птиц. Со стороны это все казалось похожим на замершую картину или фотографию. Дорога тут с обеих сторон была засажена старыми деревьями, кроны которых, сплетаясь, образовывали природный тоннель. Мне всегда нравились такие места, и я невольно залюбовался видом, который портила только груда машин, мешающая нам проехать. И все-таки в этом пейзаже, что-то было не так. Посреди дороги лежал на боку перевернутый КамАЗ, и около него аккуратно припаркованы три легковые машины.