Когда он их снова открывает, ЭмДжей рядом нет.

– ЭмДжей? – зовёт он, оглядываясь по сторонам. Часы говорят ему, что Роуди явно ещё не вернулся, так что в квартире должны быть только они двое. Фильм давно закончился, и теперь на экране телевизора остался лишь Нэтфликс, умоляющий его выбрать новый фильм для просмотра.

Чувство неправильности происходящего дышит Питеру в затылок.

– ЭмДжей? – снова пробует он. На кухне никого. В гостиной он один. Должно быть, она пошла в ванную, решает он и направляется туда.

Нет.

Нахмурившись, Питер возвращается в гостиную.

– ЭмДжей.., – начинает он, но слова встают комом в горле.

На полу лежит тело, разрубленное ровно напополам. Повсюду порезы, кровь сочится из обоих частей. ЭмДжей невидяще смотрит вверх широко распахнутыми глазами. Питер сгибается пополам, его рвёт.

Он даже не успевает осмыслить происходящее, когда у него в голове словно бы взрывается петарда, и он чётко осознаёт, что кто-то подходит к квартире.

Питер бросает короткий взгляд на мёртвое тело ЭмДжей и, спотыкаясь, бежит в комнату за веб-шутерами. Затем он понимает, что они будут бесполезны, не защитят его, и пересекает квартиру в поисках чего-нибудь, хоть чего-то, что он может использовать, потому что всё резко принимает слишком серьёзный оборот, и просто связать человека и оставить записку полицейским не получится.

Он находит закрытый сейф. Питер быстро выстраивает логическую цепочку: Роуди военный. Роуди умеет пользоваться оружием. Он Воитель, чёрт подери. Питер срывает дверь сейфа с петель, хватает самую большую пушку и бежит в уборную, запирая за собой дверь и сворачиваясь в ванной, дрожащими руками направляя дуло на дверь.

И ждёт.

Он слышит, как кто-то открывает входную дверь, и застывает. Приходит осознание, что он никогда в жизни не держал в руках пистолет. Да и зачем. Его хватка становится крепче, указательный палец замирает над курком.

– Питер? – доносится до него.

У Питера перехватывает дыхание.

– Питер, где же ты, – голос Бэка звучит звонко и почти певуче, словно бы ему весело. – Я знаю, что ты здесь, приятель. Я лишь хочу поговорить.

Питер прикусывает язык, удерживая себя от того, чтобы выкрикнуть что-нибудь в ответ. Как он разрушил его жизнь, как он убил Неда, убил ЭмДжей, они бы никогда ничего не сделали, зачем он… Они просто дети, да что с ним не так…

– О! Вот ты где! – бодро отзывается Бэк по другую сторону двери в ванную. – Давай, Питер, открывай.

– Иди к чёрту! – кричит Питер, чувствуя, как глаза начинает щипать. – Убирайся отсюда к чёртовой матери!

– Питер, я просто хочу поговорить, – отвечает Бэк. Дверная ручка дёргается, когда он пытается войти в комнату.

– Не входи! – кричит Питер. – Богом клянусь, я снесу тебе голову! – Он крепче сжимает пистолет, и направляет его туда, где должна быть голова Бэка.

– Питер, – произносит Бэк, его голос звучит так спокойно и собранно, и Питеру кажется, что его окатили ледяной водой. Затем в нём начинает звучать угроза: – Не заставляй меня выламывать эту дверь.

Питеру нечего на это ответить. Его палец подрагивает над курком, и он едва не спускает его от первого же удара по двери. Он рвано вдыхает и пытается сесть ровнее, чтобы было удобнее стрелять. Дверь сотрясается снова и снова, пока, наконец, не распахивается.

Питер жмёт на курок.

Ничего не происходит.

Питер в ужасе смотрит на пистолет, затем на Бэка, склонившегося над ним с явным беспокойством на лице. Нет, что-то не так. Может, курок заело. Почему он будет беспокоиться? Питер опускает пистолет, но ещё раз на всякий случай жмёт на курок. Ничего. Он поднимает взгляд и видит…

– Питер, – говорит Роуди, склонившись над ним около самой ванной. – Питер, пожалуйста, отдай мне пистолет.

Питер переводит взгляд с пустого пространства, где стоял Бэк, на пистолет в руках, Роуди, стоящего на коленях рядом с ним. Пустое пространство, пистолет, Роуди. Пустое пространство, пистолет, Роуди.

Затем роняет пистолет в ванную и издаёт тяжёлый болезненный вой, когда его, наконец, накрывает осознанием того, что он только что пытался сделать: он собирался вынести Роуди мозги.

– Эй, эй, эй, – произносит Роуди, и перегибается через бортик ванны, чтобы успокаивающе обхватить Питера руками. Питер цепляется за рубашку Роуди, крепко сжимает пальцы на ткани и даёт волю слезам. Его лёгкие сокращаются в быстрых панических вдохах, и он не может выдавить из себя ни слова, лишь прижимается сильнее к Роуди, чувствуя, как тот успокаивающе водит руками по его спине, и воет, оставляя мокрые пятна на чужой рубашке, пока не начинает задыхаться от собственных всхлипов.

– Питер, всё хорошо, – произносит Роуди. Ему, должно быть, неудобно так стоять, но он не двигается с места. Он продолжает мягко поглаживать Питера по спине и крепче сжимать его в объятиях. – Всё будет хорошо.

– Я… я… я… я, – Питер не может выдавить из себя ничего внятного, эта единственная гласная застряла в его горле. Его чуть ли не тошнит от воздуха, который он рвано, истерически вдыхает. – Я попытался… попытался… Я попытался застрелить… Я…

– Но не застрелил, – отвечает Роуди. – Я бы тебе не позволил. Пистолет был не заряжен. Я это знал. Ничего бы не произошло.

– Но ЭмДжей, – начинает Питер. Господи, как же ему болят глаза. Из-за слёз и отсутствия сна он физически чувствует пульсирующую боль в них. Он никогда не чувствовал себя таким разбитым. Хотел бы он вновь оказаться погребённым под обломками, там он чувствовал себя куда комфортнее.

– Кто? – спрашивает Роуди.

– Моя… Моя… Моя де… девушка… Моя девушка…

– Питер, – мягко произносит Роуди, наконец отстраняясь от него, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, – здесь больше никого нет. Только мы двое, – он окидывает его внимательным изучающим взглядом. – Когда ты последний раз спал?

И он чувствует себя слишком уставшим и выжатым, чтобы продолжать притворяться. Он всхлипывает.

– Когда мы говорили о моём сне.., – наконец выдавливает он, смотря куда угодно, но не в глаза Роуди. Он пытался его убить. Боже, он направил пистолет ему в лицо и спустил курок.

– Питер, – снова говорит Роуди, и он поднимает голову. – Ты не спал более девяноста часов.

Питер невидяще смотрит вперёд.

– Это лучше, чем спать, – говорит он, наконец совладав со своим голосом, но теперь он звучит вяло и безэмоционально. Он чувствует, как теряет хватку на реальности. – Когда я бодрствую, мне не снятся сны. Оно того стоит, – он чувствует себя отвратительно, но оно того стоит.

– Галлюцинации начинаются после трёх дней без сна, – говорит Роуди.

Внутри Питера что-то обрывается.

Он вскакивает на ноги, пугая Роуди резким движением, делает несколько неловких шагов назад, пытаясь восстановить равновесие, после чего спешит в гостиную. Там нет тела. Нет крови. Он находит свой телефон и нажимает на кнопку разблокировки. Ничего. Он выключен.

Он оборачивается, когда слышит, как Роуди заходит в комнату.

– Я думал, что она мне звонила, – отвечает он, взмахивая рукой с зажатым в ней телефоном в знак объяснения. – Сказала, что приедет. Мы проводили время вместе, посмотрели фильм и.., – он затихает, замечая на полу лужу рвоты, оставшуюся после того, как он ранее избавился от содержимого желудка.

Роуди тоже переводит на неё взгляд.

– Я здесь уберу, – говорит он. – Питер, ты должен поспать. Сейчас. Никаких возражений.

Питер прикусывает губу и слабо кивает. Хочется начать спорить, но он так чертовски устал, и ему, в принципе, даже нечего сказать в ответ. Роуди прав, и они оба знают это.

– Да, – выдыхает он, чувствуя боль горле. Боль во всём теле. – Хорошо. Я… Мне так жаль, мистер Роудс.

– Знаю, – отвечает Роуди. – Всё в порядке.

Питер вяло плетётся в гостевую комнату. Он выключает свет и забирается под одеяло, усталость заглушает даже панику, которая, он знает, уже собирается на задворках его сознания.

Питер просыпается.