– Выпей… это, тебе станет… легче, – произнёс он, с расстановкой проговаривая слова, словно тщательно подбирая их в уме и отбраковывая лишние.

Лицо незнакомца с крючковатым носом не внушало Касс доверия, но и не было неприятным. Девочка послушно выпила воду и ей, на самом деле, полегчало. Боль в голове ослабла и она, вздохнув, откинулась на подушку.

– Где я, что со мной было?

– Ты в безопасности. Тебя ранили во время сражения, помнишь?

Касс послушно кивнула, хотя не помнила ничего.

– Кто Вы? Лекарь? – спросила она, приглядываясь к пузырьку и стёклышкам, которые незнакомец поспешно убирал в свою сумку.

– Да, – коротко ответил тот и в свою очередь перешёл к расспросам. – Чье имя ты сейчас назвала?

– Не знаю, – отвечала Касс, сама удивляясь. Имя Элекс, ей сейчас ничего не говорило.

– Как зовут твою мать, отца?

– Не знаю, я, кажется сирота.

Мужчина в чёрном одеянии, как ей показалось, удовлетворенно кивнул.

– Со временем ты вспомнишь, просто сейчас ты устала. Тебе нужно спать.

Касс послушно закрыла глаза и провалилась в сон без сновидений. Убедившись, что сон девочки крепкий, «чёрный», которого звали Халимон, вышел из шатра. Возле ближайшего костра, где сидели и лежали воины, праздновавшие очередную победу, он остановился, не говоря ни слова. Заметив приближающегося Халимона, двое из мужчин, находившихся в развеселом состояние, отделились от компании и направились к нему.

– Теон, – обратился Халимон к одному из своих слуг. – Бери лошадь и быстро скачи в гавань. Пусть Туркас срочно найдет судно, способное доплыть до Египта. И не скупись на оплату шкиперу, – добавил он, протягивая мешочек с деньгами. – Судно должно быть быстроходным.

– А ты, Тукар, – обратился он ко второму, – много не пей. Завтра поутру мы отбываем.

Тукар с облегчённым вздохом направился к костру, а Теон проводил его завистливым взглядом, огорчаясь, что не может принять участие в пиршестве и отведать тушку «пленённой» козы, захваченной в недавнем набеге на селение диурдов. Седлая свою лошадь, он по-прежнему не мог отвести взгляда от счастливчиков, которые скоро будут лакомиться свежим мясом, ещё недавно блеявшем в закуте.

* * *

Пара пегих лошадок влекущих повозку устало брела по пыльной дороге, вдоль которой по обе её стороны росли фруктовые деревья, которые Касс с интересом рассматривала. Когда Тукар остановил повозку, чтобы дать передышку лошадям и напоить их, Касс нарвала спелых персиков, чтобы все смогли утолить ими свой голод. Голова больше не болела, лишь один раз боль снова вернулась, когда она попыталась вспомнить своё прошлое. В конце концов, Касс махнула на всё рукой. Какая разница: обеспеченный, явно образованный человек подобрал её сироту и везёт в свой далёкий дом, где нет войны. Каждая деревенская девочка мечтает о подобной доле! Конечно, она испытывала к Халимону благодарность и чтоб как-то проявить её, пела всю дорогу песни. Её удивляло, что их кучер не понимал ни слова из того языка, на котором они говорили, но и он радостно улыбался, оборачиваясь, время от времени, через плечо. Голова у благодетеля оказалась бритой, а не лысой. На вопрос, зачем он так поступает, Халимон отвечал, что в его стране многие не носят прическу из-за жаркого климата.

– Что, и зимы не бывает? – весьма удивилась девочка.

– Вот приедем, сама всё увидишь, потерпи, – отвечал благодетель.

«Не такой уж он неприятный, каким показался вначале», – думала Касс. – «Он же заплатил деньги, чтобы выкупить меня. А все могло бы закончиться гораздо хуже. Ужас!». Девочку в очередной раз пробрала нервная дрожь, когда она вспомнила отвратительную картину, которая предстала перед нею утром при отъезде из лагеря завоевателей: груда мёртвых тел сваленных как попало, недавно ещё бывших живыми мужчинами, женщинами, детьми. Дорога шла под гору, и ближе к вечеру показалось море. Тукар направил повозку к живописной бухте, у берегов которой качались на волнах различных размеров кораблики и лодки. У ворот каменной крепости, возвышающейся над бухтой, их встречал Теон. Быстро перемолвившись с ним несколькими фразами на том же языке, что и с Тукаром, Халимон слез с повозки, а Теон помог выбраться Касс. По почтению, выказываемому новым для неё человеком, Касс догадалась, что это ещё один слуга её благодетеля.

– «Какой же он, наверное, богатый, коли с ним путешествует столько слуг»! – удивлялась Касс.

Уведя лошадей, Тукар вскоре вернулся, вручив Халимону кошелёк с залоговыми деньгами за лошадей, возвращёнными хозяином постоялого двора. Через пару часов они уже вчетвером шагали по тропинке, огибающей городскую стену, временами, петляющую меж скал и исчезнувшую вовсе, когда они подобрались к самому морю. На каменистом берегу их дожидался ялик. Мореход, едва заметив их приближение, столкнул посудину на воду и извлёк из-под сидений вёсла. Короткое путешествие, до стоящего на якоре корабля, было не примечательным. Касс видела море впервые, но оно сразу же понравилось ей. Она полоскала в воде ладошку и изумлялась его необъятности, глядя в его бескрайнюю синь, скрывающую далекие страны, полные сокровищ, благодаря которым люди бывают сказочно богаты. «Например, как этот благодетель, спасший её от верной смерти», – думала она, в который раз испытывая теплую благодарность к Халимону.

* * *

Путешествие по морю проходило однообразно: жаркие дни сменялись холодными ночами. Большую часть пути корабль шёл под парусом, а когда ветер не благоприятствовал, матросы садились на вёсла. Касс, первое время, продолжала восторгаться новизной, но когда корабль был изучен от носа до кормы, наступило время скуки. Халимон большую часть времени проводил в крохотной каюте капитана, которую тот уступил ему и девочке. Сам капитан присоединился к матросам, спавшим на носу судна. Что касается Теона и Тукара, то они устроились на корме под тентом из парусины, тратя большую часть своего времени на игру в кости. Иногда к их игре присоединялся капитан, а Касс наблюдала за ними, чтобы скоротать время. Постепенно смысл игры начал доходить до неё, так же как и отдельные слова, которыми обменивались играющие в процессе перехода монет из кармана одного в карман другого. Девочка мысленно загадывала, кто же из них победит. Задуманное всегда сбывалось, вызывая всё новые и новые желание поэкспериментировать с этим явлением. Мысленно представляя себе выигрышную цифру, то у Теона, то у Тукара, она убеждалась, что выпадает именно то число, которое она задумала. Капитан Астиох сегодня неизменно оказывался в проигрыше, чем был весьма раздосадован. Решив отыграться, во что бы то ни стало, он сбегал за серебряными монетами, составляющими казну торгового судна. Тукар на это только ухмыльнулся, заявив, что скоро придётся ему расстаться не только с деньгами, но и с судном, включая всех матросов.

– Ставлю десять серебром! – не обратив внимания на насмешку, заявил Астиох, встряхивая стаканчик с костями. Дунув в него, он уже приготовился сделать ход, но в последний момент помедлил и сунул стаканчик в руку Касс.

– Кинь за меня, может быть, ты принесёшь мне удачу!

Оба счастливчика покатывались со смеху, предвкушая полный проигрыш невезучего сегодня капитана. Что касается Касс, то она, молча, приняв стаканчик из дрожащей от волнения руки Астиоха, представила себе все три кубика с одной риской вверху и выбросила кости на стол. Смех затих, как только кубики замерли неподвижно. Зато Астиох, обрадовано подпрыгнул, не в силах сдержать восторг победы.

– Ну, что я говорил! Эта девочка настоящий клад, даже лучше! – вновь обретя прежнее, прекрасное расположение духа, он сгреб выигранные деньги со стола в свой карман.

– Мне пора, – заявил он вставая. – Долг призывает заняться управлением судна. Эй, рулевой! – внезапно крикнул он. – Ты что, спишь? Возьми круче к ветру!

Слуги Халимона переглянулись в явной растерянности, не решаясь остановить счастливого победителя и потребовать реванша. Причиной тому была Касс. Тукар с опаской поглядел на неё и отдернул товарища собирающегося открыть рот. Догадавшись, что этот выигрыш не был случайным и, опасаясь, что к ней возвращается память, он поспешил доложить об этом своему хозяину.