Передо мной стоял Артем. Он держал ключи в руке и исподлобья разглядывал меня с виноватым видом. Явился. Выполняет приказ моего дорогого папочки. Следит. Он теребил связку в руке, но не спешил её мне возвращать.
— Ключи отдай, — строго произнесла я и протянула руку, в надежде, что Тём не будет разыгрывать долгих сцен, он меня очень выводил сейчас, и уж точно не волновалась о его чувствах, которые возможно и были, но которые сыграли со мной такую злую шутку.
Артём лишь покачал головой; грустный взгляд, поникший вид. На меня это не действует.
— Обещай, что выслушаешь меня.
— Ты мне условия еще ставить будешь? — вот это наглость. Хотя, конечно. У него выбора нет. Не сможет вернуть моё доверия, и его отцу придется несладко. Но мне до их семейных разборок нет никакого дела.
— Это просьба.
— Когда просят, не ставят ультиматумы.
Он сделал шаг навстречу, а я вжалась в дверь.
— Детка, ты боишься меня? Поверь, я ничего плохого тебе не сделаю, — он сдвинул брови, и вполне натурально изобразил грусть. Хотя, печалился он вероятно искренне.
— У меня очень большие сомнения на этот счет, — ответила я, сдерживаясь от желания напомнить о том, что именно он вытворил. — Что тебе нужно от меня?
Тём взял мою ладонь свободной рукой и легонько сжал пальцами. Я попыталась выдернуть, но он не дал, сильнее обхватывая ее у запястья. Гневно взглянула на Артёма, но увидела лишь решительный потемневший взгляд. Он сделал ещё шаг, и теперь я была зажата между ним и дверью. Тём наклонился к моей шее, обхватив свободной рукой за талию, а я почувствовала его горячее дыхание, и мне стало не по себе. Жаль, что с отцом поссорилась. А то бы рассказала ему, что его любимый экс-зятёк применяет силу к его дочери.
— Я умею громко кричать, — на всякий случай сообщила я, если вдруг Артём решит перейти к решительным действиям.
— Глупенькая. Ничего мне от тебя не нужно, кроме тебя самой, — он немного расслабил объятия.
Да, ладно? Неужели! Снова предотвратила попытку сходу выпалить, что в курсе задания своего отца. Уже подобрав слова, открыло было рот, но почувствовала, как Тём вложил в мою руку ключи.
— Когда захочешь со мной поговорить — позвони. Скорее всего тебе буду нужен не я, а что-то от меня. Но я в любом случае буду рад тебя услышать, — он сделал пару шагов назад, и сунув руки в карман брюк немного наклонил голову. За все это время он ни разу не улыбнулся, чем тоже сбивал с толку. На нём был светлый костюм, из-под которого выглядывала рубашка лимонного цвета, немного растрепанные волосы. Он развернулся и начал спускаться по ступенькам, а я, наконец, обрела дар речи и бросила ему вслед:
— С чего ты взял, что мне что-то от тебя понадобится?
Тём остановился и медленно обернулся. Взгляд, которым он меня одарил даже пугал. Что он задумал? Это вообще никак не вязалось с тем, о чем они говорили с отцом. Ни о чём подобном там речи не шло.
— Просто знаю, — с печалью в голосе произнес он. — А ещё знаю, что я единственный, кто сможет дать ответ на твой вопрос.
— Какой еще вопрос? — нахмурившись спросила я. Что за тайны снова? Глупости. Ничего он не знает. Просто хочет заинтересовать меня, чтобы я ему позвонила.
Уже приготовилась слушать очередную интригующую информацию, но Тём лишь покачал головой. А потом вдруг подошел ко мне и взял за плечи. Осторожно, слишком мягко. Я могла бы вырваться или убрать его руки, но продолжала разглядывать голубые глаза. Артём прижал меня к себе, его руки дрожали, а я даже не сопротивлялась на этот раз. Слышала учащённый стук его сердца, так невозможно играть. И сейчас мне впервые после нашего откровения стало вдруг его жаль. Всё неправильно в моей жизни. Он любит меня, и ради своего счастья готов на многое, если не на всё, лишь бы я не знала правду. А я люблю того, кто утверждал, что не любит меня и не любил. Более того, я хоть и отказываюсь верить, что его больше нет, понимаю. Узнать, что случилось там, в подвале у меня минимум шансов, но в одном уверена точно. Взамен на мою жизнь Ник рискнул своей. Вот только что мне теперь делать без него?
Тём прижался губами к моему лбу и отстранился:
— Я ждать тебя буду, слышишь?
— Тём, не стоит…
— Всё будет хорошо, — напоследок бросил он, а меня передёрнуло от этой фразы.
Дверь подъезда захлопнулась, оставив странное чувство глубоко в душе. Захотелось броситься вслед за Артёмом, но я сдержалась. А войдя в квартиру, так и осталась стоять, не сдвинувшись с места некоторое время.
Казалось бы всё закончилось, но это не так. Всё только начинается. И завтра трудный день. Нужно съездить на работу, в институт, а ещё при всём при этом нужно будет делать вид, что ничего не произошло. Что всё как прежде. Но ведь не всё! Я со всей силы ударила кулаком в стену и выругалась, почувствовав резкую боль в руке. Почему никто не предупредил, что это так больно?!
Спустя час я уже сидела в травмпункте. Боль не проходила, а лишь усиливалась и опасаясь перелома, мне пришлось обратиться за помощью к специалисту. Врач после осмотра и рентгена сообщил, что это лишь ушиб, улыбнувшись уголками губ, услышав, что заработала я его избивая прихожую.
— Проверяла прочность штукатурки, — буркнула я на к его вопрос: «Зачем?». Будто ему есть до этого дело. Выслушав рекомендации, я вышла в холл больницы. Внезапная мысль подтолкнула меня к лестнице на второй этаж, но на полпути я остановилась. Если Лерка здесь, вряд ли меня к ней пустят. Но всё же поднялась в хирургическое отделение. С одной стороны палаты обычного посещения, с другой реанимация. Викторию и Кристину нет желания видеть, хотя пару вопросов я бы им задала. Вот только они не ответят наверняка. А Лера скорее всего не в том состоянии, чтобы принимать посетителей. Ещё немного потоптавшись в холле, уже собиралась покинуть отделение, но услышала знакомый голос:
— Никак не угомонишься? — я обернулась, передо мной стояла Вика. Отёки ещё не совсем сошли с её лица, как и с шеи, но выглядела она немного получше, чем в нашу предыдущую встречу. — О чём-то ещё хотела меня расспросить? Снова начнёшь задавать свои идиотские вопросы, причастен ли Ник к моему избиению?
— Я знаю, что это был Дадиев, — ответила я, избавив её от размышлений, а Виктория испуганно подняла брови. Тимур ей угрожал, и её реакция мне была понятна. Узнай, кто о настоящем преступнике, Дадиев бы нашёл способ закрыть ей рот, возможно навсегда. Вот только сам он уже никому вред причинить, к счастью, не может. Она ещё какое-то время рассматривала меня с удивлением, а затем прищурилась.
— Так зачем пришла? Что на этот раз тебе понадобилось от меня?
— Не переживай, я не к тебе, — заверила её и поспешила обойти, но она перехватила мою руку и уставилась прямо в глаза. Так пристально, что я свои опустила.
— Что-то с Ником? Он здесь? В больнице? В какой палате? — у меня не получилось выдержать её встревоженный взгляд. Глаза наполнились слезами, и сдерживать их становилось всё сложнее. Я бы многое отдала, чтобы он был здесь. В больнице. Пусть даже не мой. Пусть даже эта девушка стрелой бросилась бы к нему в палату и сидела бы у его кровати ночи напролёт. Я хотела, чтобы он просто был живой. Я вдруг поняла о чём говорил тогда Ник. Сложно передавать любимого человека в руки соперника, но если это единственный выход, лишь бы тот остался жив, сейчас я бы смогла. Но теперь это не имеет значения. Чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, отвернулась, выдернув руку. — Что с ним?! — повторила Вика, а я помотала головой.
— Я не знаю, — произнесла в ответ еле слышно, одними губами. Возможно, она всё поняла, возможно, что-то додумала сама, сопоставив факты. Я почувствовала, как она ухватила меня за руку, ещё сильнее сжав.
— Ты… Это всё из-за тебя! Ты могла его спасти! Он ведь жив, да? Дадиев не добрался бы до него… Нет… — глаза Вики были устремлены куда-то сквозь меня, я понимала её чувства, сама пережила кое-что похуже. Она уже держала меня за плечи, но я убрала её руки, отступив на шаг. Вика закрыла рот рукой и округлила глаза, но помотала головой: — Нет, нет. Ник очень осторожен, Тимуру бы не удалось. Ты рассказала кому-нибудь, что это Дадиев? Это всё из-за тебя! Кто тебя просил? Если бы не твоё грёбанное упрямство, Ник не носился бы за тобой, что-то объясняя в попытке доказать. Он бы вообще не вернулся в этот город. Это ты. Он жив? Мия, чёрт возьми, Тимуру не удалось ведь?.. — она несла какую-то чушь, а мне хотелось поскорее убраться отсюда. Самой переживаний выше крыши, и успокаивать истерику девицы, которая любила того же, кого и я, было тем более мне не по силам.
