Никита не проронил ни слова. Ни когда нас запихивали в джип с повязками на лице (кстати, Алекс тут же пояснил, что хоть и говорят, повязка — признак, что отпустят, но это в нашем случае, это ничего не значит; просто меры предосторожности), ни когда мы уже очутились в каком-то, судя по всему, заброшенном здании, в котором всё вокруг было пропитано сыростью.

— Куда их? — брякнул один из ребят, что был повыше всех ростом, когда мы уже находились, по всей видимости, в подвале. Он снял с нас повязки и обращался сейчас к Алексу. — Пленных особо держать здесь негде, да и долго никто не задерживается, — он рассмеялся, и по помещению прокатилось зловещее эхо. Оно обдало холодом и без того не самые радужные мысли. Значит ли это, что и с нами никто не будет церемониться? И через какое-то время наши тела найдут где-нибудь в канаве. Меня всё сильнее и сильнее охватывала парализующая волна страха, и я зажмурилась, борясь с очередным приступом паники.

— Здесь есть камера. Не «пентхаус», конечно, но поместятся наши голубки, — Алекс окинул нас взглядом и задержал его на моих глазах. Я выдержала этот вызов, а он вдруг подошёл вплотную. Мне показалось, Ник напрягся, и если бы не связанные за его спиной руки, я была бы не против, чтобы он пустил их в ход. Тем времени Крут-младший провёл рукой по моей щеке, а я немного отстранилась:

— Ты чертовски мила, Мия Котовская. Надеюсь, твой отец управится в срок, и доставит нам нужные документы. Иначе… — он покачал головой наиграно сдвинув брови. — Иначе мне будет очень, очень жаль, отправлять тебя вслед за Ником на тот свет.

Алекс вдруг приблизился к моим губам, а Никита резко подался вперед. За что и получил удар слева от одного из сопровождающих. Крут повернулся на него, так (на мою радость) и не достигнув цели, и тут же рассмеялся:

— Совсем ничего не значит, говоришь? Согласен, хороша. И уж не знаю, на что способна. Так что даже проверять не буду. Не хватало мне еще с ума сойти из-за какой-то девки, — он ухмыльнулся, глядя на Никиту в упор и покачал головой. — Кстати, скажи ей спасибо, она подарила тебе немного времени, а нам новые возможности. Посмотрим, как много она не значит для тебя.

Ник в ответ лишь сильнее сжал губы. А Алекс добавил, обращаясь к охране:

— В камеру их, а я свяжусь со своим отцом. Ещё есть время. Я дам знать, — добавил он многозначительно и удалился прочь. А нас повели по тёмному узкому коридору. Наконец, открыв железную дверь, втолкнули в какое-то помещение. Здесь было очень мало места даже для одного человека. Комната оказалась абсолютно пуста, лишь на полу пару картонок, а под потолком одинокая маленькая лампочка. Железная дверь закрылась с обратной стороны, и Ник не говоря ни слова принялся возиться с верёвкой на запястьях. Видимо, парни не сильно заботились об узлах, считая, что мы никуда не денемся, поэтому Никите удалось освободить свои руки, а затем, он развязал и мои. После Ник присел на картон и я последовала его примеру, поэтому сейчас мы сидели на полу, облокотившись на стены друг напротив друга. Какое-то время просто молчали, гладя друг другу в глаза. Но вскоре Ник нарушил тишину:

— Автобус не остановился?

Закрыла глаза и отрицательно покачала головой, а потом вновь взглянула на Никиту:

— Я его не останавливала.

— Мия, — буквально прорычал он, а в глазах вспыхнула ярость. Вздохнул и тут же добавил чуть тише, покосившись на дверь: — Мия, тебе жить надоело?

— А тебе?

— Ты хоть понимаешь, что они с тобой сделают? — зашипел он, наклоняясь ближе.

— Ник, я давно перестала понимать, что происходит. Мы выпутаемся. Отец им не позволит… Я и раньше попадала в передряги, но выпутывалась…

— Выпутывалась, — Ник усмехнулся и стал серьёзным, а я поёжилась. Неужели это конец? Нас убьют? Меня за то, что отец не сможет передать «Крутым» нужные документы, которые у него, кстати, благополучно украла я. А Ника за старые счёты. Видимо, он не раз им дорогу перешёл, но оставили его в живых, как я поняла, только лишь для того, чтобы выведать кое-какую информацию. Интересно, что они хотят от него узнать? Правда, мой интерес не настолько велик, чтобы допустить мысль о том, что выбивать секреты у Ника собираются, используя меня. Выходило, что сначала они расправятся со мной, а потом и с Никитой. От этой мысли стало совсем уж нехорошо.

— Я всё время пытаюсь тебя защитить, Мия. Но ты совершенно невозможным образом делаешь всё по-своему.

— Ты меня от себя бы защитил, — ухмыльнулась в ответ, а Ник поднял брови. Я же отвернулась и уставилась на дверь, так как больше тут смотреть было не на что.

— Всё ещё считаешь меня абсолютным злом? — услышала я голос Никиты, и снова вернулась к карим глазам. Даже сейчас они вызывали дрожь по телу и одновременно некое притяжение. В них на этот раз не было злости. И если пару минут назад отчетливо читался упрек, сейчас я видела лишь грусть.

— Уже не абсолютным, — тихо произнесла, не в силах оторвать взгляд. — Но всё еще не понимаю, что тобой движет. Зачем тебе всё это, почему нельзя было жить нормальной жизнью?

— Нормальной? Ты говоришь про свою сейчас? — вроде бы удивился Ник, а я мысленно выругалась. Он прав, всё что я считала нормальным, оказалось пустышкой. Мир вокруг меня словно крутился по чьему-то сценарию, и посвящать меня в него никто не собирался. До поры до времени.

— Может быть, и моя не совсем нормальная… но если бы ты мне хоть иногда говорил правду, всё могло бы быть по-другому.

— Всё было бы по-другому, если бы ты меня слушалась, — не остался он в долгу. Ну, конечно! Я должна была слушаться и повиноваться. Беспрекословно. Внимая каждое слово.

— Тему с доверием мы уже проходили, — фыркнула я и пристально уставилась не него. Вот и тебе мой взгляд. Не думай, что отведу глаза.

Ник ничего не ответил, лишь немного прищурился, а потом наклонился и придвинулся ближе, взяв мои ладони в свои руки. На какое-то время в нашей камере воцарилось молчание. Ник не сводил с меня глаз, а я изо всех сил пыталась унять пугающие своей реальностью жуткие до дрожи мысли.

— Нас убьют? — произнесла я вопросительно, и от своего же голоса стало страшно.

— Я что-нибудь придумаю, — произнёс Ник в ответ и больше не проронил ни слова. Мы так и сидели довольно долгое время. Он сжимал мои ладони и о чём-то думал, а я услышала шаги. Дверь открылась, и на пороге появились парни, сопровождающие нас сюда. Соскучиться я по ним не успела, поэтому на их улыбчивые физиономии ответила хмурым взглядом.

— На выход, оба, — пробасил с короткой стрижкой и серыми ничего не выражающими глазами. Не дожидаясь, пока я поднимусь, он грубо, уже без улыбки, потянул меня за руку, и приставил к спине пистолет. Я слышала, что Ника тоже повели со мной и немного успокоилась. Я даже осмелилась попроситься в туалет, на что сопровождающий меня ответил согласием. Но очутившись в маленькой комнатке без окон, стало ясно, сбежать не получится. Когда мы вернулись в коридор, Никиты я не обнаружила, и сразу же ощутила охватывающую меня тревогу. Тем времени высокий парень с недоброй ухмылкой протянул мне бутылку с водой:

— Пей, — пробасил он, обнажая ряд далеко не ровных зубов. — Пользуйся, пока я добрый.

Отказываться от такого благодушного жеста я не стала, и жадно сделав несколько глотков, вернула бутылку охраннику, осматриваясь по сторонам. Позади из-за угла послышался шум, и появился Ник, видимо, с вновь связанными позади руками. Его на этот раз сопровождали двое. Я мысленно выдохнула, что вот он здесь, рядом, идёт позади, и стало немного спокойнее.

Но ненадолго. Там, куда нас привели, окон тоже не было. Хотя само помещение было побольше. Снова одна-единственная лампочка справа на стене, правда, более яркая, но освящающая лишь часть комнаты. Из мебели, если так можно сказать, лишь что-то вроде металлической скамьи напротив входа и пару стульев. За нами закрылась дверь, охрана осталась снаружи, и я удивлённо огляделась. Только сейчас обнаружила слева от нас в углу какую-то тень. Она словно отделилась от дальней стены и теперь двигалась на нас с Ником. Он тут же закрыл меня своей спиной, а я схватила его за руки, в надежде, что смогу помочь избавится ему от верёвки на запястье. Но она была связана тугим узлом, и я мысленно выругалась.